много чакры и была крайне капризна к возмущениям в чакрофоне на своем пути, но это были несущественные минусы по сравнению со всеми ее плюсами.

— Нападение на фронт с Водой! — продолжил вещать Яманака. — Повторяю — на нас напала Страна Воды!

— Вода?! — изумился Хокаге. — Но она же почти не участвовала в Войне!

— Судя по нашим данным, они накопили достаточно сил. Прошу прощения, но из-за экстренной ситуации в Конохе мы не можем собрать полной информации. Однако, факт — на нас совершено нападение. Узушио не отвечает, а их Узукаге…

— Он здесь, — помрачнел Хирузен. — И он занят.

Изуна, увидев замешательство Третьего Хокаге, радостно оскалился:

— Забавно! Наши союзники наконец показали себя. Очень хорошо — Ягура отлично постарался. Теперь мы победили.

Внезапное землетрясение заставило Учиху прикусить язык, а Обито и Хирузена опасливо встать в стойки. На месте основного боя поднялась пыль, и не возникало сомнений, кто именно стал причиной буйства стихии.

Когда сор улегся обратно на землю, невольные наблюдатели увидели, как измотанные и порядком израненные Шоурай, Карума, Шиццу и Сануми напряженно смотрят на раздетого по пояс Сенсому.

Который упер тыльные стороны своих ладоней в, распластавшуюся на расколотой его ударом земле, марионетку.

— Достала уже мельтешить туда-сюда, — мрачно хмыкнул Математик Боя и выпрямился.

По его губе стекала кровь, но регенерация до нее еще не добралась — она лечила внутренние повреждения. Весь этот бой вызывал мерзкое раздражение от того, что он не может сойтись со всеми ними в полной своей силе, но именно из-за этого он длился так долго и был так интересен.

И именно из-за этого он и закончился.

Когда Математик Боя сражается с кем-то изо всех, доступных ему в данный момент, сил он практически непобедим. И не потому, что его максимальная сила превосходит максимальную силу врагов, а потому, что он каждый раз находит решение к поставленной задаче.

Техника, удар или слово — он всегда отыскивал верную формулу.

В этот раз это снова была техника.

Природная чакра и чакра Исобу образовали на его голом торсе нечто вроде прозрачного одеяния, а после оно задрожало и пошло волнами, будто бы материализуясь в этом мире.

— Стихия Льда, — произнес Сенсома несколько устало, создавая себе плащ. — Последнее Одеяние.

Техника сформировалась кристально-чистым льдом, окутавшим тело Бога Шиноби и закрывшим его от чужих взглядов. Еще с первой встречи с Омо Сенсома задумался о том, что было бы неплохо хотя бы частично воссоздать ее «Ледяное Сусаноо», и в итоге это вылилось в это.

Не нинтайдзюцу, нет. Нечто куда более страшное.

— Если ты прячешься за броней, значит ты нас боишься, — нахмурился Шиццу. — Я… не так себе это представлял.

— Я уже сказал тебе, мальчишка, — махнул ему рукой Сенсома и…

Оказался за его спиной.

— Ты вообще ни о чем не имеешь представления.

Один-единственный удар смел сразу всех четверых, не оставив им ни шанса удержаться на месте. Но Сенсома не собирался просто дать им улететь. Его кулаки не были покрыты Льдом, но все еще несли ту самую разрушительную силу, что и прежде. Его ноги тоже были избавлены от брони, но их скорость, казалось, стала только выше.

— Этот парень, — нервно усмехнулся Изуна, складывая печати. — Никогда не перестанет меня удивлять.

Десяток черных приемников, вылетевших из его ладоней, мог бы пробить даже Сусаноо Мадары — так их усилил всеми возможными способами его младший брат. Однако, встретившись с ледяной броней Сенсомы, приемники лишь тоскливо дзенькнули и упали на истоптанную и обоженную землю.

Сенсома повернул голову и одним взмахом руки послал в Изуну Бога-Дракона.

— Он не может использовать ниндзюцу, — наблюдающий за происходящим Хирузен выгнул бровь. — Ну и ну, похоже, он нашел для себя идеальную технику…

— О чем вы? — не понял Обито.

— «Сила этой техники…» — подумал Шоурай, бросаясь вперед.

Но что бы он не делал, его атаки не проходили. Математика Боя и до этого было крайне тяжело ранить, но сейчас это превратилось в полностью невыполнимую задачу. Его броня защищала от любой атаки — в прямом смысле! Более того, он, кажется, стал двигаться быстрее и бить сильнее.

А его предугадывание и счет вышли на совершенно новый уровень.

— Когда имеешь такой богатый арсенал из техник и приемов, ты имеешь множество вариантов для победы, — произнес Хирузен, доставая из кармана трубку. — Вот только… это так кажется. На самом деле разнообразие арсенала зачастую просто не используется. Я помню как Чен-сан сказал: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз». Тогда он имел в виду Сенсому, конечно. Математик Боя известен всему миру как бесподобный Бог ближнего боя. Он соответствует этому званию потому, что имеет уникальное математическое мышление, уходящее далеко за пределы понятия «гениальный». И еще из-за Врат. Но он так же является разносторонним, владея ниндзюцу, фуиндзюцу и прочими оружиями шиноби — он буквально знает все.

В этот момент Сенсома принял на жесткий блок удар Шиццу и резким хуком попал в его печень. Даже активировавший Вдохи Небес мужчина скривился от боли и начал оседать. Сануми атаковала клинком, и тот бесславно разбился о защиту Математика Боя. Шоурай прыгнул с Рассенганом.

— Но это ему мешало, — Сарутоби продолжил, спокойно глядя как техника Минато разбивается о защиту Сенсомы. — Из тысяч своих приемов он всегда должен был выбрать некий. Возможно около десятка, но явно не большой процент. Идеалист Сенсома тормозил сам себя, всегда выбирая лучший путь. Но теперь он понял это и создал новую технику. Насколько я вижу, она блокирует все его способности к ниндзюцу, фуиндзюцу и гендзюцу, но оставляет тайдзюцу и кендзюцу. И вся его чакра идет на это. На то, в чем он действительно силен…

Быстро поотбивав атаки сразу шести рук, Сенсома вдарил ногой по больному месту Шиццу, влепил пощечину его жене, отправляя ее в полет и грубо схватил за плечо Шоурая.

— Я найду тебя, — прошелестел угрозой его голос. — И раздавлю.

— Сенсома! — прервал его окрик Хирузена. — На фронт с Водой напали! Уходим! Забудь о Лисе — мы обязаны выиграть Войну! Биджу можно пожертвовать!

— Забудь об отступлении, мы остаемся! — отмахнулся Узукаге, и даже до Сарутоби долетела воздушная волна, поднятая им. — Мне не нужен Лис, но я