Тогда в моей голове и родилась идея по созданию особых клонов. Как ты знаешь, обычные Стихийные и Теневые Клоны не способны использовать Трансформацию Души, поэтому от них я отказался сразу. Мне нужно было нечто новое. И в один момент у меня получилось.

К сожалению.

Для того, чтобы дать клону возможность использовать мою технику, я должен был убрать все границы с его сознания. Грубо говоря, я должен был отколоть кусок собственной души, потому что, не обладая душой, мою технику не использовать.

Этот кусок души и стал Шоураем. Личностью, рожденной в страхе и ненависти ко всей той силе, что мне недоступна. Личностью, которая была создана в порыве изучения и познания.

Познание — такова его цель. Всеми силами Шоурай желает познать весь этот мир. Каждую технику и каждый жизненный момент. Но он — психопат, жаждущий всего лишь для одного себя. Более того — он сильнее меня.

Судя по всему, мои проблемы с памятью происходили как раз в тот момент, когда он захватывал мое тело. Все остальное время он пребывал в других телах. Как он это делал? Шоурай — не просто вторая личность, он — осколок от моей души. Буквально первородный кусок чакры, в котором запрятано мое естество. И он может клонировать себя ровно так же, как я сделал это, создав его.

Но он оказался умнее, или же просто научился на моей ошибке. Все его клоны беспрекословно подчиняются ему и имеют с ним общую цель — Познание. Они исполнительны и непоколебимы. И каждый раз, когда один из его клонов покидает чужое тело, вся его память, взятая, в том числе, из этого самого тела, передается основному сознанию Шоурая.

Я не знаю, Орочимару, что из этого — бред, а что — правда. Я не знаю, пока, как бороться с ним или, хотя бы, с его техникой. И я не знаю, когда он в следующий раз заберет меня. Поэтому я все доверяю тебе. Прошу тебя, защити всех, кого сможешь.

И не дай мне, или ему, навредить Цунаде.»

— Как же много проблем он доставил, — вздохнул Шоурай и протянул записку клону-Минато. — Сохрани.

— Сохранить? — выгнул бровь клон. — И зачем? Это же прямое доказательство.

— Да, и оно написано рукой Като Дана с помощью его же сознания, — Шоурай пожал плечами и устало рухнул на стул. — Похоже, я так слаб, что создал тебя особенно тупым… Это — уникальный документ, подделать который никто не в силах. Сейчас он — вред. Но что будет через год или два? Как сильно все изменится, попади он к одной из заинтересованных сторон?

— Хочешь назвать это оружием? — Минато показательно скривился. — Самокритика тебе не помешает…

— Это не оружие, а способ контроля, — хмыкнул контролер. — Или ты думал, я способен только на то, что придумал Дан?

— Като?

Шоурай вздрогнул. Голос принадлежал женщине, а никаких женщин поблизости быть не должно.

Вернувшись в основное тело, он своими путями быстро довел отряд до фронта с Молнией. Командующего там встретили ликованием и новыми данными, по которым ему срочно требовалось собирать вещи и бежать в Коноху. Посредством манипулирования, Шоурай вынудил отряд двигаться без него, послав с ними несколько своих клонов, но вот Цунаде осталась подле.

Цунаде, конечно. Она не могла так уж долго не замечать, что с ним происходит. Точнее, могла бы, если бы все шло по плану, как и все эти десять лет. Но сейчас, когда вмешался Математик Боя, это, конечно, невозможно.

— Цунаде, — выдохнул Шоурай голосом Като и повернулся к жене.

Конечно же, последняя из Сенджу во все глаза смотрела на него и Минато, стоящего у него за спиной. Напрягшись, Шоурай сложил печати и закрыл вход в свой личный подземный кабинет Земляной Стеной. Увидев, как вздрогнула женщина, он позволил себе небольшую улыбку:

— Нам нужно серьезно поговорить.

* * *

Сенсома не спешил, равно как не спешил и Хирузен. Отошедший от восхищения Обито внимательно наблюдал за их плавными движениями. Осторожными и выверенными.

Так работают мастера фуин.

После того, как противники отступили под натиском великого Математика Боя, они остались одни против огромного камня, летящего на них с небес. Обито знал, что когда-то давно Мадара попытался обрушить подобный на Узушио, и если бы не Математик Боя, впоследствии ставший Узукаге, клана Узумаки больше бы не существовало. Однако, даже зная, что на его стороне человек, которому уже когда-то удавалось противостоять угрозе метеорита, молодой Учиха мысленно попрощался с жизнью.

Хотя с его Камуи, в принципе, переживать особо не стоило.

Да и шиноби из Песка тоже пали духом. Вообще всем на месте боя показалось, что они делают свои последние вдохи. Всем, кроме самого Бога Шиноби. Он не только смог разрушить метеорит на подлете, но еще и сделал так, чтобы его обломки не повредили остальным. Как он сказал позже, приземлившись, атака Мадары была в разы страшнее этой.

А потом он принялся выводить фуин на теле пораженных противников. И Хокаге, немного переведя дух, тоже принялся за работу. Только его узоры складывались в рисунок на земле. Сарутоби Хирузен создавал основу для техники переноса.

Обито… удивился. Он стоял здесь, невредимый, рядом с местом боя величайшего шиноби в мире, и смотрел на то, как два Бога Шиноби ведут себя после битвы. Ни нервов, ни спешки. Выверенно и четко. Они оба были сосредоточены и в любой миг готовы к новой схватке, однако, казалось, будто бы для них это было привычным положением вещей. Что так и должно быть. Они даже перешучивались время от времени.

Это было удивительно.

— Я закончил, — поправил очки Узукаге, вставая. — Теперь ни Шиццу, ни его супруга нам не помешают. И вообще никому.

— Берешь в плен? — повернулся к нему сын, растерявший былую уверенность. — Дальше что? Пытки?

— Если придется, — только и пожал плечами Сенсома, а после рассмеялся. — Да не бойся ты, сынок, я тебя не обижу! Совсем наоборот.

— Мне это не нравится…

— Нравится или нет, но ты последуешь за нами, — встрял в разговор Хокаге, подходя. — В Конохе нас ждут. Ловен-сан, Сашими-чан и еще кто-то из твоих пересекли границу. Я смогу забрать их через два часа.

— Быстро они, — присвистнул Сенсома, как бы между делом забрасывая на плечо Сануми. — А Като и