Нюхача Дири и Эйрид (остальных у лекаря оставил долечиваться) крепенько связали, кляп, конечно, сунули, а Тигроя я увел подальше. За пределами поселка, куда мы пришли, я с сыскаря волшбу снял. Тот пришел в себя, на меня посмотрел и побледнел. Или покраснел. Или позеленел. Ну, я так думаю, ведь темнота же. Одним словом, в лице переменился, это я заметил.

Сыскарь долго не запирался, все выложил. Оказывается, в их команде переворот произошел. Грасса Ирбека с командования сняли, помучили, да на корабле в цепи посадили. Хотят отправить на правеж в Силетию. Туда ему и дорога, мне с местью проще – уже, получается, тот наказан.

А командование обеими отрядами (второй, который самый большой, что на транспортнике прибыл, это те самые лишние солдаты, что откуда-то, как я недоумевал, появились) на себя взяла женщина. Хитрая, умная и коварная. Это так про нее Тигрой сказал.

Два дня, что прошли после побоища, чужаки отлавливали по лесам тех, кто от моей огненной магии уцелел, а завтра утром все собираются на север двинуться. Куда направятся, новая начальница не говорит, но Тигрой все же догадался – к Висячим камням пойдут.

После я снова превратил Тигроя в марионетку. Убивать или калечить не стал, большой вины на нем нет – сыскарь не убивал, не пытал, не калечил. А то, что нас выслеживал, так за это разве убивают? Хотя по местным меркам здесь и за меньшее убивали. Но я пока не такой как все, хорошо это или плохо, не знаю, в этом мире человечность потерять не трудно, но я не хочу. А наказать Тигроя накажу, пусть свои же с ним и разбираются.

Тигрой ведь человек не из простых, все-таки какой-никакой, но начальник, пусть и маленький. Он нам поможет коней приобрести. Вдвоем с ним (парни сзади идут и прячутся) направились за конями. Почти все на природе пасутся, травку кушают, а полтора десятка господских (самых лучших, получается) на конюшне стоят и овес трескают. И охраны всего два солдата. Тигрой их отвлек, а я аккуратненько их молоточком магическим приголубил и надежно связал. Десять коней отобрали, Дири увел их на пустынную улочку, а я Тигроя от Зова освободил, но по головке все же приложил. Так что как проснется, будет ему награда от их начальницы. Солдаты свидетели, что Тигрой замешен в краже коней.

После я забрал от лекаря Аррика и нашего лесного проводника Вилема, тот в темноте вывел нас с лошадьми из поселка, а как стало рассветать, мы взобрались в седла и поскакали на север.

На привале Дири показал свой улов – шесть кошельков.

- Откуда шесть?! – спрашиваю я его. – Ведь четверо чужаков всего было – двое сыскарей и пара солдат в карауле у конюшни.

- А у сыскарей по два кошелька было, Волчонок. И как ловко второй прятали!

Высыпали мы монеты на попону, подсчитали, да кричать стали от радости. В общей сумме больше восьми тулатов насчитали. Теперь заживем!

Глава 21

Глава двадцать первая. Тигрой

Почти сразу, как очнулся, он вспомнил, что с ним произошло. Это была катастрофа. Он соучастник, и неважно, вольный или невольный, никто не посмотрит, что его заколдовали, превратив в послушную куклу. Скоро рассветет, и, как только поднимется тревога, никто за его жизнь не даст и ломаного медного тигрима.

Первая волна паники быстро прошла, и теперь Тигрой трезво просчитывал возможные варианты. Прежде всего, двое часовых, которые засвидетельствуют, что он принял самое активное участие в похищении коней. Даже с подавленной волей, когда он помнил себя марионеткой в руках юного мага, Тигрой отчетливо видел все происходящее вокруг него.

Часовых связали, уложив на пол в углу конюшни. Вязали крепко, на совесть, без посторонней помощи не развязаться. И раз до сих пор ни криков, ни иного шума не слышно, следовательно, солдаты все так и лежат на том же месте. Плохо, что пропало все оружие, даже маленький, но очень острый ножик, спрятанный в потайном кармане, исчез. Деньги, кстати, тоже – оба кошелька. Тому мальчишке сыскарем бы работать. А вот мечи у часовых остались при них, пусть и брошенные отдельно, он это хорошо помнил. И Тигрой, соблюдая осторожность, направился в сторону конюшни.

Там все оставалось как прежде. Тихо, никакого шума и движения, связанные часовые по-прежнему с кляпами во рту, а мечи в дальнем углу валяются. Ничего не изменилось. Оглядевшись по сторонам и подождав немного – на случай, не идет ли сюда кто-нибудь, Тигрой решил проблему свидетелей. Пусть свяжут убийство часовых с исчезновением коней. Главное, чтобы на него не подумали. Но это вряд ли, разве что магам дело на расследование отдадут.

А ведь еще Хили есть. Тоже, пусть и косвенный, но свидетель. Тигрой, прихватив один из мечей вместе с кинжалом, направился в поисках Хили, которого нашел в кустах на дороге к пристани. Напарник был связан, и данное обстоятельство внешне никак не отразилось на Тигрое. Он не мог решить, как ему поступить с Хили.