Арно фон дер Лейен никак не отреагировал.

Слушателя Ланкау захватила история.

Когда высшее руководство Третьего рейха в Берлине доживало последние дни, Почтальон собирал информацию о политических чистках в гау[23] Берлин, подчиненном Геббельсу. У него были списки депортированных, приговоренных к смертной казни, казненных, пропавших без вести и заключенных под стражу. Он знал, когда придет очередь следующих и за какие провинности.

Ему надо было подобрать четыре личных дела — так, чтобы ему и его подельникам подошел возраст. Он еще не отбросил мысль о том, что Ланкау и Дитеру Шмидту удалось сбежать.

Три личных дела он нашел без особого труда: недавно «исчезнувшие» противники Третьего рейха без родственников. Когда война наконец завершится, таких будут считать героями и борцами за свободу. Если они займут места этих людей, бояться судебного преследования им не придется.

Почтальон с легкостью уничтожил все следы.

Помучившись бесплодными поисками, Почтальон нашел подходящего человека в потсдамской тюрьме. Этот случай показался ему одновременно забавным и ироничным. Всю войну еврей провел в городе под вымышленным именем как один из высокопоставленных чиновников. За ним тянулся целый шлейф: коррупция, взятки, мошенничество. У многих были веские основания желать ему смерти еще до того, как закончились допросы и его отправили в концентрационный лагерь. Исполнению этого желания Почтальон с радостью поспособствовал.

Еврей бесследно исчез.

Одним человеком больше, одним меньше — Почтальону особой разницы никогда не было. Ему повезло: он раздобыл личные дела четырех человек, которые отлично подходили им по возрасту, внешности и телосложению.

Когда все рухнуло, Почтальон бесследно исчез.

Через восемь дней после капитуляции, 17 мая 1945 года, Крёнер и Почтальон встретились в самом сердце Германии, на боковой пустынной железнодорожной ветке, неподалеку от какой-то деревушки.

В стране царил хаос. Грабили магазины. Товары, животных и людей раскидывало во все стороны — завершалось судорожное отступление.

Крёнер и Почтальон проделали немалый путь. Каждый дожидался новостей о капитуляции в паре километров от места встречи, где по счастливой случайности остановились войска союзников. Всего в нескольких километрах оттуда железную дорогу контролировали уже советские войска.

Пару дней просидев в укрытии, появился и Ланкау. Тощий и вшивый, как бродяга. Воссоединение вышло удивительным, но приятным. Все трое, как они и договаривались в госпитале, храбро встретили катастрофу и не испугались расстояний. Когда войне наступит конец, они должны были тут встретиться. Их будущее зависело от потрепанного товарного вагона, до отказа нагруженного ценностями, которые они прикарманили, для сохранения тайны истребив множество русских военнопленных.

И вагон стоял там до сих пор. Между моментом, когда локомотив аккуратно подвинул его на это место, и сегодняшним днем, когда вокруг умолкли орудия, прошла целая жизнь, полная событий.

Чуть заросший мхом, но нетронутый — вагон затерялся на проржавевшей боковой железнодорожной ветке у Хёлле, к северу от Найлы, во Франкенвальде. Битком набитый реликвиями, иконами, церковным серебром и прочими ценностями.

Бесценное сокровище.

Всех троих накрыла эйфория. Несмотря на усталость, а в случае с Ланкау и серьезные раны, они были готовы претворить свою затею в жизнь.

Дитера Шмидта убили — эту новость восприняли с сожалением. Но безутешно горевать никто не стал. Значит, одним претендентом на добычу меньше. А Почтальона и Крёнера потрясло, что Арно фон дер Лейену удалось сбежать. Взбесившийся Почтальон выругался. Надо перегнать вагон и немедленно приступать ко второй части плана.

Замок на сдвижной двери вагона хоть и заржавел, но оказался исправным. В самом вагоне на первом ряду ящиков до сих пор лежали останки военнопленного, которого в спешке не вытащили после того, как убили. Напоминал он неряшливо сложенную одежду. За ним рядами от пола до потолка выстроились коричневые ящики. Два ящика в первом ряду отмечал невыразительный крест. Почтальон вскрыл их. Разделив содержимое — американские доллары, консервы и гражданскую одежду, — Почтальон раскрыл свою папку и протянул сообщникам новые документы.

Почтальон хорошо подготовился и высказал свои соображения по поводу дальнейших действий — никто ни разу даже не возразил. С этого момента они другие люди. Впредь свои настоящие имена они смогут упоминать только наедине друг с другом. От своей прежней жизни им придется отказаться. Друг другу они должны полностью доверять.

С этого момента и навсегда.

В тот день Крёнеру пришлось поклясться перед своими товарищами, что впредь он будет держаться подальше от Северной Германии, где он родился и прожил всю жизнь и где у него, по всей видимости, остались жена и трое детей. К этому решению он пришел сам.

Ланкау не пришлось ничего решать. До войны он любил свою жену. У счастливой пары было четверо детей. Теперь его родной Деммин на реке Пена и места, где жили его родители, заняли русские. Он никогда не сможет туда вернуться.

У Почтальона ситуация была другая. Дома его возненавидели еще до войны. Поддержка нацизма и уважение к новым порядкам Третьего рейха среди простых деревенских жителей были распространены слабо, и Почтальон доносил на противников режима. Из-за него слишком многим женщинам пришлось попрощаться с возлюбленными.

Он тоже никогда не сможет вернуться домой.

Детей у Почтальона не было, но была женщина, которая, молчаливо им восхищаясь, следовала за ним повсюду, что бы ни происходило в его жизни. Ей все они могли доверять — в этом он их убедил.

Перед тем самым вагоном все трое, надев новую одежду, еще раз поклялись, что с этого момента они перечеркивают прошлое и считают своих родственников умершими.

Затем они распределили задачи. Почтальон взял на себя переправку вагона из нечеткой зоны границы в Мюнхен. В это время Крёнер и Ланкау должны были поехать во Фрайбург и разыскать Герхарта Пойкерта — известно, что он знает про их дела, но вот о его дальнейшей судьбе сведений не было.

Если он жив, они должны были его убить.

У Почтальона транспортировка товарного вагона прошла на удивление гладко. Несколько тысяч долларов перешли в другие руки. Потом американский связной офицер, взявший деньги, исчез по дороге из ратуши Найлы на базу.

Кипевший Мюнхен был на грани краха. Незаконная торговля и взятки были в порядке вещей.

Продавалось все — оставалось предложить правильную цену. Разгрузка шла с огромной осторожностью, и еще до конца месяца большинство ценностей разошлись по пяти швейцарским банковским хранилищам в Базеле.