Этот человек был сильнее, чем когда-либо прежде, а годы благосклонно обошли его стороной. Люди с гладкой кожей и румянцем на щеках порой до самой старости похожи на детей. Таким был бы и широколицый, если бы не почти пустая глазница и белые костяшки пальцев, крепче сжавшие оружие.

Вероятность, что этот гигант пройдет мимо Брайана, не обратив на него внимания, была незначительной. Он осторожно сдвинул ногу в кусты, приник лицом к земле и поставил руки под грудью, готовясь в любую секунду выпрямиться, словно пружина.

Брайан увидел ботинок Ланкау лишь в тот момент, когда он оказался возле его руки. Несмотря на точный удар, Брайану не удалось сбить этого человека с ног, хоть он на это и надеялся. В ту же секунду Ланкау резко развернулся к Брайану. Он пытался встать к нему лицом, но пришлось сделать с ровной тропы шаг назад — не потеряв равновесия, Ланкау неловко заскользил вниз.

И тем не менее он выстрелил.

Пуля застала Брайана врасплох — как и произведенный выстрелом грохот. Он совершенно не почувствовал боли и даже не знал, куда его ранило. Едва смолкло эхо глухого выстрела, Брайан бросился на шатающуюся фигуру, теперь застывшую чуть ли не в шпагате: одной ногой — на тропе, а второй — упираясь в склон. Прозвучал второй выстрел — его приняло дерево за спиной Брайана: кору вскрыла желтая трещина. Протянув руки к лицу Ланкау, Брайан одновременно сильно пнул его в грудь.

Крупный мужчина ошеломленно пялился на него, открыв рот. Он не издал ни звука, несмотря на болезненный пинок. Скрючившись, он упал спиной на склон, не отпуская Брайана. Брайан не потерял сознание лишь благодаря мягкой поросли. Когда тяжелый соперник перекатился через него несколько раз, сцепившиеся тела застряли в зарослях возле тропы в конце колоннады. Не имея возможности пошевелиться, они лежали в кустах и, учащенно дыша, смотрели друг другу в глаза. Из царапин на голове у Ланкау по лицу стекали тонкие струйки крови, добираясь до ресниц здорового глаза. Падая, Ланкау лихорадочно прижал пистолет к лицу — прицел даже содрал кожу. Он не переставая моргал. Непрерывно встряхивал головой, но это не помогало — из-за крови он почти ничего не видел. В полушаге на вытоптанной земле валялось оружие.

Не раздумывая, Брайан откинул затылок и наградил широколицего несколькими ударами головой, пока его собственный мозг чуть не взорвался, будто от электрических разрядов.

Тогда его соперник впервые издал какой-то звук. Перебравшись через крупное тело, Брайан схватил пистолет. В этот момент его голову неожиданно потянули за волосы назад.

Спасение Ланкау пришло сзади. Их окружили несколько молодых людей, выкрикивающих непонятные ругательства. За ними стояли с виду польщенные девушки. Они искали приключений, и укромное местечко с колоннадой их не разочаровало.

Двое молодых людей стали поднимать Ланкау, отряхивая ему спину. Он хватался за заляпанное кровью лицо и потерянно оглядывался по сторонам, ища оружие. Параллельно без умолку говорил с молодыми людьми. Затем кто-то выпустил волосы Брайана — мышцы шеи расслабились. Брайан молчал все время, пока неловко карабкался по склону спиной вперед, скрестив ноги. Никто не заметил, как он прикрыл собой пистолет.

Брайан понятия не имел, что Ланкау сказал молодым людям. Но растворился он в мгновение ока.

Вокруг Брайана образовался полукруг — он просто так не исчезнет.

Брайан осторожно вытянул руку назад и дотронулся до пистолета. Тот оказался тяжелее, чем он думал. Над рукояткой он нащупал спусковой крючок. Никто не услышал, как он вернул его на место. Затем он аккуратно засунул дуло за пояс брюк сзади и натянул сверху куртку. Когда он вновь провел рукой по брюкам, впервые дала о себе знать боль. Он завопил, и все на него уставились. Когда Брайан поднял окровавленную руку, какая-то девушка ахнула, приложив руки ко рту.

— Он в меня стрелял, — произнес он, не ожидая, что его поймут.

Одна из девушек закричала. Из-за спин остальных вышел светловолосый юноша и осторожно помог Брайану встать. На его заднем кармане все увеличивалось красное пятно, хотя он опасался, что будет хуже. Пуля навылет прошла gluteus maximus, самую мясистую часть большой ягодичной мышцы, в обиходе называемой ягодицей. Края обеих ран — входного и выходного отверстия — почти сомкнулись. Кровопотеря оказалась незначительной. У Брайана подгибалась левая нога.

А затем полукруг отступил.

Светловолосый выкрикнул пару слов, и все мгновенно разошлись. Все, кроме кричавшего, побежали туда, куда скрылся Ланкау. Затем светловолосый повернулся лицом к Брайану.

— Идти сможете? — помедлив, спросил он.

Какое облегчение, что он говорит по-английски.

— Могу, спасибо.

— Они постараются его поймать.

Молодой человек посмотрел вниз, где по громким крикам было понятно, что там происходит. Брайан сильно сомневался, что они найдут того, кого ищут.

— Простите. Мы ошиблись. Он на вас напал?

— Да.

— Вы знаете почему?

— Да.

— Почему?

— Денег хотел.

— Мы вызовем полицию.

— Нет! Не надо! Не думаю, что это повторится.

— Почему вы так не думаете? Вы его знаете?

— Да, вроде того.

Хотя большую ягодичную мышцу образует группа мышц, из-за своего размера способных выполнять свои функции даже при наличии повреждений, при первых шагах Брайану пришлось искать опору.

Светловолосый ушел от него, не попрощавшись, и побежал к своим товарищам.

Через пять минут их оживленная перекличка смолкла.

Обратный путь к канатной дороге показался Брайану длиннее. Каждые десять шагов он останавливался и осматривал ноги. Темные пятна на брючинах не увеличивались.

Когда над кронами деревьев показался тонкий трос канатной дороги, он понял, что кровотечение остановилось. Больше не надо думать о повязке или обращении в больницу — ни как врачу, ни как пострадавшему. Ему и так было о чем подумать.

Первое: сохранить себе жизнь. Откуда и когда именно ждать угрозы, предугадать невозможно. Он знал только одно: это неизбежно. Его пытались убить, а в ловушку его заманила Петра Вагнер.

Второе: зачем?

Зачем Петра Вагнер соврала и почему им так важно от него избавиться, раз они так рисковали средь бела дня?

Третье: сломанные ветви, как-то слишком странно и неряшливо висевшие на кустах. За ними пряталось почти незаметное углубление. Сверху ветви смыкались, но на слабом ветру шевелились листья. Осторожно взявшись за рукоятку, Брайан вытащил пистолет. Прежде чем произнести хоть слово, он еще раз посмотрел по сторонам. Даже у канатной дороги было тихо.

— Выходи! — сказал он и с силой пнул носком ботинка гравий — в листву полетели мелкие камешки.

Ланкау тут же встал. Листья размазали кровь по его лицу — теперь оно почти все было коричневым.