Мы устроились в тихом уголке кофейни. Хайуолл заказал крепкого пива – по его мнению, оно лучше всего подходило для обсуждения деловых вопросов – и предложил не терять времени, поскольку, мол, ничего дороже времени на свете нет.

– Позвольте мне, сударь, повторить то, что вы уже знаете. Благодарю вас за великодушие. Я представляю клуб избирателей «Красная лиса», мистер Мелбери, самый уважаемый клуб избирателей. Если вы посмотрите на прошлые выборы, то увидите одну и ту же картину: клуб «Красная лиса» выполняет все свои обещания. Я слышал, что другие клубы дают одни и те же обещания всем партиям, участвующим в выборах, но ничего не выполняют. Клуб «Красная лиса» не из таких, сударь. Мы предлагаем наши услуги на всех выборах, начиная с правления второго Карла, и не разу у кандидата от Вестминстера не было повода сожалеть об оказанном нам доверии.

– Ваша репутация безупречна, – сказал Мелбери.

– Надеюсь, что это так, мистер Мелбери, так как «Красная лиса» делает, что обещает. Я вам обещаю от имени клуба, сэр, что вы можете на нас положиться. Мы более постоянны и надежны, чем почтовая карета, сэр.

– Я пришел не для того, чтобы обсуждать вашу репутацию, – сказал Мелбери.

– Не вижу для этого причин, сударь. Никаких.

– Мы с вами договорились в целом. Остается обсудить только цифры.

– А, – сказал мистер Хайуолл. – В цифрах-то все и дело, сударь. Можно говорить о том о сем, но суть именно в цифрах. Вы не станете этого отрицать?

– Не стану, – сказал Мелбери. – Я хочу услышать эти цифры.

– Не могу вас за это винить. И поэтому я скажу вам эти цифры. Скажу без утайки, сэр. В нашем клубе триста пятьдесят человек, и вы можете положиться, что все триста пятьдесят человек сделают так, как будет обещано. Они отдадут свои голоса, сэр, за одного человека. Мы не такой клуб, который обещает триста пятьдесят, а отдают голоса двести пятьдесят. Нет, мы предлагаем триста пятьдесят, и вы получите их, сударь, при условии, что вы согласны с цифрами.

– И какие же эти цифры, мистер Хайуолл?

– Вы должны понять, что одному человеку, сэр, одному человеку я обещаю, что эти триста пятьдесят – тори. Они тори по велению сердца и в глубине своих помыслов. Не могу вам сказать, сколько из них говорили мне, что если бы у них был выбор, они бы выбрали оказать услугу мистеру Гриффину Мелбери. Но вы знаете, как любой другой, что дело есть дело. Поэтому они отдадут услугу мистеру Херткому, который, как вы знаете, сделал нам предложение, хотя и сделают это с тяжелым сердцем.

– Я понимаю, – сказал Мелбери, немало расстроенный. – Я бы хотел знать цену этих трехсот пятидесяти тори.

– Вы можете рассчитывать на верность этих людей, сэр, этих трехсот пятидесяти человек, всего за сто фунтов.

Мелбери поставил на стол кружку с крепким пивом.

– Это большая сумма, вам так не кажется?

– Вовсе не кажется, мистер Мелбери, совсем нет. Только подумайте, что вы получаете. Неужели вы хотели бы уплатить двадцать или тридцать фунтов за такое же число, но, когда, как говорится, пыль рассеется, получить только пятьдесят голосов за ваши деньги?

– Вы просите больше чем пять шиллингов за человека. Это довольно дорого.

– Дорого, но вы платите за репутацию, знаете. За репутацию. Я не могу вам сказать, сколько нам предложил человек мистера Херткома, но, поверьте, я не могу вернуться к этим людям с меньшей суммой, чем сто фунтов, и смотреть им в глаза. Они мне скажут: «Как ты мог принять это предложение, когда мистер Хертком предлагал намного больше?» Что я им отвечу?

– Вы можете сказать им, что, поскольку они тори, их должно обрадовать, что меня выберут.

– Если бы это было главным, вы были бы правы, сударь. Но это коммерция, знаете ли.

– Предлагаю шестьдесят фунтов.

– Шестьдесят фунтов! – закричал Хайуолл истошным голосом, будто Мелбери вынул шпагу из ножен. – Шестьдесят фунтов! Вы меня шокируете, мистер Мелбери. Да, да, шокируете. Полагаю, мне придется отложить этот разговор, так как вы меня чрезвычайно расстроили своим предложением. Мне требуются кровопускание и клизма, прежде чем я смогу продолжить. Шестьдесят фунтов – самое что ни на есть оскорбительное предложение. Девяносто фунтов, и не меньше.

– Предлагаю семьдесят, – сказал Мелбери.

– Клуб «Красная лиса» стоит гораздо больше, чем семьдесят фунтов, но я уважаю вас, сударь, и поэтому приму восемьдесят фунтов в качестве компенсации нашей поддержки вас на выборах в палату общин.

И они пожали друг другу руки. Так за несколько минут мистер Мелбери получил десятую часть голосов, необходимых ему, чтобы занять желаемое место.

Завершив сделку с мистером Хайуоллом, Мелбери решил, что он провел больше чем достаточно времени в обществе лидера клуба избирателей «Красная лиса», и предложил перебраться в более подходящее для нас место. Он остановил свой выбор на кофейне Розторна на Лоу-Менс-Понд-роу, известной в городе как место встречи тори из высших слоев общества. Действительно, едва мы вошли, Мелбери обступила толпа доброжелателей, однако, в отличие от людей из низших слоев, вскоре они оставили его в покое. После того, как он обошел зал и представил меня большему количеству людей, чем я мог запомнить, мы устроились за столиком.

Он сказал, что здесь подают бордо отменного качества, и я заказал вина, последовав его совету. Мы также взяли холодного цыпленка, чтобы утолить голод.

– Сделка с клубом избирателей шокировала вас? – спросил он.

– А должна была?

– Ну, вы ведь из Вест-Индии. Полагаю, жизнь там устроена намного проще. Вы, вероятно, не привыкли получать то, что вам нужно, такими окольными путями.

– Уверяю вас, – сказал я беззлобно, – взяточничество – известная вещь в Вест-Индии.

– О, какое грубое слово «взяточничество»! К чему нам оно? Назовем это просто сделкой, а в коммерческой сделке ведь нет ничего плохого. Я лишь ценой остался недоволен. Знаете, на прошлых выборах, мне кажется, я мог бы получить те же голоса за десять фунтов. Но теперь эти клубы знают себе цену. Однако, несмотря на дороговизну, это все равно дешевле, чем лично убеждать триста пятьдесят человек прийти на избирательный участок и проголосовать за тебя.

– А есть другие, такие же деликатные методы получения голосов? – спросил я.

Мелбери подмигнул.

– Выборы еще только в самом начале, – сказал он. – Поживем – увидим. Но не забывайте, что поставлено на карту – честь, целостность и будущее королевства.

– Можно у вас кое-что спросить? – отважился я.

Весь вечер я мучился, не зная, как подступиться к этому вопросу. Я не мог придумать, как сделать, чтобы он возник естественно и органично в ходе нашей беседы. В конечном счете, я решил спросить прямо. Я же был новичком, и если мистер Мелбери считал меня невежественным выходцем из Вест-Индии, я мог извлечь для себя выгоду из его взглядов.