книге «Мозг рассказывает. Что делает нас людьми» пишет о происхождении человеческой улыбки:

«Когда к одной человекообразной обезьяне приближалась другая, по умолчанию предполагалось, что приближается потенциально опасный чужак, так что она сигнализирОВАЛА о своей готовности к битве, обнажая клыки в гримасе. Это получило дальнейшее развитие в ритуализированном притворном проявлении угрозы, агрессивном жесте, предупреждающем незваного гостя о возможном возмездии. Но если в приближающейся человекообразной обезьяне распознан друг, угрожающее выражение (обнажение клыков) прерывается на полпути, и эта частичная гримаса с наполовину спрятанными клыками становится выражением умиротворения и дружелюбия».

В обезьяньих стаях существуют покорные, принижающие себя особи, которые для вожака и еду принесут, и травку подложат на то место, куда он сел, и комаров будут отгонять, и груминг ему делать. Все это – очень серьезные программы, прописанные в мозге, и в человеческом обществе подобные услужливые льстецы, конечно, тоже встречаются и вполне преуспевают (взять хоть незабвенного Молчалина из «Горя от ума»).

Груминг у обезьян, кстати, приносит и вполне реальную пользу, когда одна мартышка или павиан выбирает у другой особи из шерсти паразитов, а заодно и кристаллики соли. Соль – ценный ресурс для питания обезьян. Когда пот испаряется, на ворсинках остаются такие кристаллики, и их можно проглотить.

Иногда демонстрацией покорности нижестоящего служит ритуальное спаривание. Тогда позы, которые используются при половом акте, становятся особыми знаками подчинения. Если самка хочет показать свою зависимость от самца, она принимает характерную позу готовности к копуляции, подставляя заднюю часть тела. Не обязательно за этим последует реальное спаривание, часто это именно ритуал, подтверждающий прочность уже сформированной иерархии и социальных связей. Подчиненный младший самец, демонстрируя покорность доминанту (особенно если несколько минут назад в чем-то провинился), может принять аналогичную позу и ожидать, что вожак в ответ сделает несколько характерных ритмичных движений. Если это произойдет, то все обошлось – младшего простили, можно выдохнуть и жить дальше. А если нет, то получается, что начальник затаил злобу, и подчиненный останется в состоянии тревоги, стресса и даже откровенной паники.

Стая воронов не имеет жесткой иерархии, их сообщества носят временный характер, но тем не менее и у этих птиц существуют угрожающие позы и позы подчинения. Последние нередко могут быть трансформированными элементами детского поведения (выпрашивание пищи) либо выглядят как подставление уязвимого места (затылка).

«Детские» позы характерны в том числе для волков и собак. Рядовой член стаи падает перед вышестоящей особью на спину и подставляет беззащитное брюхо. Как и в случае воронов, подчиненные могут выполнять специальные движения, напоминающие выпрашивание пищи. «Посмотри, какой я маленький, слабенький, дай, а?» Интересно, что порой позы подставления используют и сами вожаки. Этим они показывают подчиненному: «Я тебя не боюсь». Так, доминантный волк может открыть горло другому члену стаи, а ворон – глаз другому ворону.

Зависимость стресса и иммунитета от места в иерархии

«Думаете, нам, царям, легко?» Можно подумать, что доминанту в сообществе живется лучше всех. Однако это не всегда так. У него много проблем, и ему надо постоянно за всеми следить. К вершине власти регулярно подбираются молодые и нахальные самцы, с которыми вожаку приходится выяснять отношения, отстаивая самок и территорию. А подчиненные самки так и норовят разбежаться в разные стороны и «пойти налево». Ученые предположили, что доминант живет в постоянном стрессе.

Самые низкоранговые особи тоже живут в постоянном стрессе, поскольку их все «клюют».

Получается, что среднеранговым живется лучше всех? Когда стали анализировать разные стаи, оказалось, что это предположение справедливо для относительно однородных сообществ, где иерархия не очень четкая. Например, в стаях цихлид. У этих рыб наиболее здоровыми являются середнячки, потому что самый главный тратит слишком много сил на поддержание доминирования, а низкоранговые все время в депрессии…

А вот в обезьяньих сообществах и других стаях с серьезной иерархией это не так.

Оказывается, статус настоящего вожака имеет бонусы, которые в итоге делают именно лидера наиболее преуспевающим членом «коллектива» с наилучшим здоровьем и самым крепким иммунитетом.

Здесь огромную роль играет окситоцин – гормон и нейромедиатор, отвечающий за привязанность. Именно окситоцин позволяет улучшить работу иммунной системы, снизить воспалительные процессы и в итоге повышает уровень здоровья, долголетия и активности вожака. Высокоранговой обезьяне в стае живется непросто, она находится в состоянии хронического стресса, и иммунитет у нее плохой. Проживет такая обезьяна не очень долго и не особо-то счастливо. А вот у вожака хоть периодически и случаются кризисы, особенно когда надо отбиваться от молодых самцов, в остальное время все хорошо. Настоящий вожак иерархической стаи окружен любовью и почитанием подчиненных. Например, лидер группы павианов буквально купается в окситоцине – это работает на укрепление иммунитета и улучшение состояния организма. Поэтому в обезьяньих стаях мы часто видим, что вожак правит долго и счастливо, даже когда он становится весьма пожилым и физически уже не самым сильным. Структура сообщества работает на него. Если в этой стае появляется какой-нибудь молодой нахал, то другие самцы (а часто и самки) препятствуют его притязаниям на лидерство, потому что вся группа при опытном вожаке вполне успешна и менять они ничего не хотят.

Как детеныши обезьян вступают в иерархию?

Разберемся, как происходит встраивание в иерархию стаи подросших обезьяньих младенцев. Надо сказать, путь этот совсем не прост, особенно у самцов. Поначалу «ребенку» можно все что угодно – даже дергать за хвост вожака. Потом, когда детеныш еще не достиг возраста подростка, но стал уже вполне осмысленным существом, его статус зависит от статуса матери – и взрослеющая самка в дальнейшем останется примерно на том же уровне. А вот молодого самца ждет неприятная трансформация. Едва начнется половое созревание и «мальчик» начнет ухаживать за «девочками», проявляя элементы полового поведения, ему тут же наподдадут старшие самцы. Статус детеныша теряется, и подросток занимает место в самом низу иерархии. Несколько дней этот «юноша» будет в сильнейшей фрустрации и депрессии: было все можно, а теперь ничего нельзя. Но потом жизнь возьмет свое, и он начнет «карьеру» в стае с нижнего уровня.

Обезьяньи детеныши, в частности у шимпанзе, очень чутко относятся ко всем социальным знакам, позам, жестам. Во многом этому способствуют совместные игры-«догонялки», борьба подрастающего молодняка. Во время таких забав оцениваются силы соперников, тестируются социальные отношения. Игра – это проба и совершенствование многих важнейших программ, которые понадобятся в будущем. Речь идет не только о двигательных навыках вроде «Как я здорово бегаю и прыгаю!», но и о программах лидерства: «Я тебя победил, значит, я сильнее и буду главным» или «Это моя территория: попробуй прогони!». Так идет наработка бесценного индивидуального опыта.

Итак, программы лидерства для стайных животных очень значимы.

Наверх активно «взбираются» более агрессивные особи, у которых