Я помню, как холод пробежал по спине, когда я впервые прочитал строки:

И это не все. Среди бумаг находилось письмо Тома Элиота, адресованное издателю Джеффри Фаберу, в котором говорилось о событии, которое приведет к тому, что все собаки – Полликли (Pollicle Dogs) и кошки – Джеллики (Jellicle Cats) вместе поднимутся в ионосферу (Heaviside Layer) на замечательном воздушном шаре. Для иллюстрации даже был приведен куплет: «Вверх, вверх, вверх, мимо отеля Рассела, вверх, вверх до ионосферы». Таким образом, мы узнали, что у Элиота был замысел, создать из этих стихов нечто большее. Пусть эта идея была достаточно размытой, но все же она была. И у меня стал прорисовываться сюжет для полноценного мюзикла.

Наиболее важным было то, что Гризабелла, гламурная кошечка, могла стать тем самым трагическим персонажем, которому сопереживали бы зрители. Я попросил Кэмерона и Джилли присоединиться к Валери и Мэтью, и они были чрезвычайно взволнованны и восхищены. Также в бумагах нашлись и другие стихотворения, например, история попугая по имени Билли Мак Кау, который жил на барной стойке в одном из пабов Ист-Энда. Также там была сага о йоркширском терьере по кличке Маленький Том Полликл, что, вероятно, было прозвищем Элиота. Другое стихотворение было о человеке в белых гамашах, который отправился на обед в паб под названием «Принцесса Луиза», и там начал разговор «о том о сем» и о «Полликах» и «Джелликах».

Я поинтересовался у Валери, о значении слов «Полликл» (Pollicle) и «Джелликл» (Jellicle). Она объяснила, что это была домашняя шутка Элиота, над тем, как представители Британского высшего общества невнятно произносят фразы «маленькие бедные собачки» (poor little dogs) и «милые маленькие кошечки» (dear little cats). Она также открыла нам, что стихотворение, которое мы назвали «Принцесса Луиза», Элиот собирался сделать предисловием к книге о кошках и собаках, но в конце победили кошки. «Отчет об ужасной битве пеков и полликов» было единственным, выжившим из его первоначальной схемы, стихотворением.

В письме Элиота Джеффри Фаберу упоминалась еще одна сюжетная линия, которая могла бы собрать всю кошачью историю воедино. Вероятно, речь шла о стихотворении «Песнь Джеллейных кошек» и о «Джеллейном бале». Если это так, и Элиот говорил об этом событии, то танец мог бы стать объединяющей линией «Популярной науки о кошках». Тем более, что танцевальная культура уже захватила Британию, хотя и на шесть десятилетий позже, чем Америку. Брайан Бролли неохотно согласился на то, чтобы Кэмерон стал сопродюсером. Так зародился мюзикл «Популярная наука о кошках».

КАК ТОЛЬКО У МЕНЯ ПОЯВИЛОСЬ видение общей структуры мюзикла, я начал по крупицам собирать неопубликованные Элиотом сокровища. Я начал с «Принцессы Луизы», для которой придумал припев, используя бессмысленную игру слов «собаки поллики» (Pollicle Dogs) и «джелликл кошки» (Jellicle Cats»), которая, впоследствии, стала основой припева песни «Jellicle Songs for Jellicle Cats». Далее, шла песня «Grizabella: The Glamour Cat». Еще я добавил раздел «Little Tom Pollicle» к «The Pekes and the Pollicles», и выделил песню поющего попугая «The Ballad ofBilly McCaw», в качестве возможной песни для бравого пиратского кота Рам-Там-Таггера, которую он будет петь Лейди Гридлбоун, рассказывая ей о своей эпической битве. Помнится, меня поразило то, что и стихи «Старого Опоссума» и «Билли Мак Кау» были написаны, так, как будто бы Элиот сочинял песни, с припевом и куплетами. Конечно, этим Элиот выдает свое американские происхождение. Мне не верится, что кто-либо из британских поэтов того времени мог писать в такой манере. Несколько лет спустя Валери рассказала мне, что во время сочинения, как она выразилась, «внештатных» стихотворений, Элиот неизменно напевал популярные хиты того времени.

Я написал увертюру, сочинил музыку для «The Jellicle Ball», составил порядок исполнения и на моей Студии в Сидмонте приступил к записи демо-версии, где партии исполнялись вперемешку мной и лучшими фестивальными артистами. С самого начала, мне хотелось поместить кошек в особенную звуковую среду. На своем синтезаторе я создал тот самый «мяу», который и по сей день используется в театральных постановках. Затем я проиграл увертюру и «Ball» с различными звуковыми эффектами, запрограммированными на синтезаторе Prophet 5, и кое-что на Moog. А звучание настоящего фортепиано добавило необходимый перкуссионный клей. Почти все эти изменения сохранились в финальной театральной версии. И увертюра, и «Ball» звучат практически без изменений, хотя моя версия до введения хореографии была намного короче. Остальные композиции остались практически без изменений: «Skimbleshanks the Railway Cat», «Macavity», «Mr Mistoffelees», и «The Ad-Dressing of Cats». Позже список пополнили «Memory» и «Heaviside Layer».

Несмотря на то что материалы, которыми поделилась Валери, дали мне возможность доработать сюжет «Кошек», вскоре мы с Кэмероном ощутили острую необходимость найти поэта, который мог бы превратить наше попурри в полноценный мюзикл. Руководитель Faber Мэтью Эванс очень нервничал и думал, что Валери не оценит эту идею. Но стало совершенно очевидно, что без режиссера с таким послужным списком, как у Тревора Нанна, Валери может наложить вето на мюзикл «Популярная наука о кошках».

Кэмерон принялся уговаривать Тревора. Это было непросто. Для Тревора было серьезным поворотом сменить Королевскую шекспировскую компанию на коварный мир коммерческого театра, особенно с таким странным проектом. В то время мюзиклы не субсидировались как сейчас, когда ни один сезон Национального Театра не обходится без хотя бы одной постановки. Еще одной большой проблемой была поддержка от Королевской шекспировской компании (RSC). Сегодня за перспективу получить кассовый сбор от такого проекта как «Кошки», RSC лезли бы из кожи вон, но в 1980 году это было немыслимо. Кстати, только после успеха «Кошек» руководство RSC сочло мюзикл «Отверженные» достойным для жизни под крышей их театра.

Между тем, Джилли предприняла попытку проявить себя не только в хореографии, но и в режиссуре. Она прислала нам с Кэмероном синопсис, который поставил нас в довольно щекотливое положение. По ее задумке, после поднятия занавеса зрители видят ряд одинаковых фасадов где-то в Кенгсингтоне. Горничная открывает одну из дверей и выставляет в ряд пустые бутылки из-под молока. Сбоку сцены выходит кошка, которая принюхивается к запаху молока. И теперь кошачье действо начинается.

Ох, Джилли! Для начала, главной проблемой было то, что люди, исполняющие роли кошек и горничных были одного размера! Я сказал Кэмерону, что, поскольку он хорошо знаком с Джилли, ему придется с этим разобраться. Сценарий, предложенный Джилли, еще раз подтвердил то, насколько нашему проекту был необходим Тревор. Но и Джилли была жизненно важна для нас. По нашей задумке, Тревор должен был не только оценить хореографию Джилли, но на его решение должна была повлиять их совместная работа над «Однажды в жизни» и «Комедией ошибок».