Над ним, словно бог мести, стоял Пиас, а вокруг бушевал кокон из молний безудержной силы. Ветер мчался по клубу, срывая с полок бутылки и стаканы.

– Ура, наконец-то! Танцевальный баттл! – восторженно крикнул Мэдокс.

Я ударила его локтем в живот.

– А вот теперь, – зарычал Пиас, бросая в Вируса вторую молнию, которая чуть его не задела, – теперь у нас действительно проблемы.

Вирус оскалил зубы и набросился на врага. В диком водовороте молний, мигающего электричества и магии они повалили друг друга на пол и стали бороться в полную силу. Кулаки били по плоти, ломались кости, и в воздухе повис запах крови.

Мэдокс выдавил что-то подозрительно похожее на визг.

– Это еще лучше, чем танцевальный баттл! Раздевайтесь! – кричал он, пока боги дрались.

– Это же не стрип-шоу, Мэд! Просто безумие! – я указала на двух идиотов, катающихся по полу и ломающих барную стойку на мелкие кусочки. Осколки летели повсюду, а стоявшие вокруг боги быстро спрятались на безопасном расстоянии.

– Какой петух Вируса в голову клюнул? – спросила я, не веря в происходящее, когда он ударил Пиаса коленом в живот. Тот ответил ему смачным правым хуком, который стоил Вирусу зуба.

– Внезапное безумие? – предположил радостный Мэдокс.

Мой взгляд остановился на Шейм, которая как раз собралась незаметно сбежать из комнаты. Я задумалась, вспомнив ее смех. Что она сделала?

– Мэдокс? – зарычала я.

– Ворриор? – он звучал слишком восторженно, когда Вирус ударил Пиаса по носу своей головой.

– Можешь прикрыть меня?

– Конечно… э-э, зачем?

Я закатала свои длинные рукава.

– Хочу избить богиню.

– Хорошо!

– Прекрасно! – я напрягла крылья, устремилась вверх и пронеслась по комнате так быстро, что Шейм и глазом моргнуть не успела, как я уже оказалась перед ней, вцепилась ногтями в шею и потащила за собой.

– Шейм, куда это ты собралась? Вечеринка же только началась, а проститутки, как известно, остаются до конца! – прохрипела я ей на ухо.

Шейм скорчила гримасу:

– Я бы скорее назвала тебя потаскухой, а не проституткой, но хорошо, что у тебя наконец нашлось время, чтобы подумать о себе, Ворриор.

Я зарычала и притянула ее так, что наши носы соприкоснулись.

– Что ты сделала? – огрызнулась я.

Шейм улыбнулась, обнажая острые ядовитые зубы.

– Я лишь внесла ясность относительно того, кто на чьей стороне.

– Что бы ты там ни натворила, – прошипела я, – исправь это.

Шейм сдула воображаемую пыль с ногтей.

– Как думаешь, сколько еще осталось? Минут пять? Может, восемь? Совсем скоро Пиас сам исправит все проблемы.

Она указала на тестостероновых идиотов, которые продолжали друг друга избивать. Пиас к этому моменту одерживал верх. Его кулак как раз летел в скулу Вируса, и хруст кости громко разнесся по клубу. Как и дикое рычание Ви.

– Жутко, правда? – пропела Шейм. – Эта ультимативная связь, которая соединяет вас друг с другом. Если ты сосредоточишься, то сможешь почувствовать боль Вируса, будто она твоя. Его злость и ревность. Вскоре ты просто не сможешь наблюдать за этим, и тебе придется решить, на чьей стороне сражаться.

Я уставилась на нее, чувствуя себя так, будто мне перекрыли подачу кислорода. Она была права. Если я не хотела, чтобы эти двое превратили друг друга в фарш, мне нужно было вмешаться. Однако, если помогу кому-то из них, это будет означать, что я отдала ему предпочтение. В конечном итоге каждый будет требовать, чтобы я ушла из клуба именно с ним. И с кем я пойду?

– Однажды, – прошептала я на ухо Шейм, – ты за это поплатишься.

Богиня захлопала ресницами.

– Буду ждать с нетерпением.

Фыркнув, я отпустила ее и ударила по челюсти так сильно, что Шейм отбросило в стену, а одна из ее туфель полетела куда-то в толпу. Мои костяшки хрустнули, и я потрясла рукой. Шейм выругалась, а Мэдокс одобрительно присвистнул и, слегка покачиваясь, положил руку мне на плечо.

– Не зажимай большой палец в кулаке, принцесса, а то все кости переломаешь.

– Я запомню, – пробормотала я, повернувшись к Вирусу и Пиасу. В данный момент они пытались вырвать друг другу позвоночники. Через задницу.

Я судорожно попыталась стряхнуть опьянение после амброзии. Как же сейчас не хватает матери, которая быстро заставила бы меня протрезветь! Мои мысли были неясными и кружились слишком быстро, что только мешало попыткам выбраться из этого ужаса.

– Принцесса? – дыхание Мэдокса защекотало мне ухо.

– М-м-м? – спросила я, прислонившись к его крепкой груди.

Он засмеялся.

– Не хочу заставлять тебя слушать мои мудрые советы, потому что я, конечно, хоть и обладаю огромным количеством положительных качеств: например, умный, храбрый, красивый…

– Ты забыл «скромный».

– Щедрый, учтивый, уникательный…

– Нет такого слова «уникательный», Мэдокс.

– Конечно есть! Это когда «уникальный» смешиваешь с «восхитительным», – он откашлялся, явно веселясь. – Как и сказал, я много какой, но точно не мудрый. И все же я дам тебе совет. Хватит пытаться усидеть на двух стульях.

– Что? – уставилась я на своего брата.

– Ты не можешь получить и ванильный, и шоколадный пудинг одновременно, – нежно улыбнулся он.

– Что? – да, я специально притворялась идиоткой. Мое сердце колотилось, потому что оно было умнее, чем остальные органы. Оно знало, к чему все ведет, а именно этого я и боялась.

– Прими уже решение, синий твинки ты хочешь или зеленый, – он указал на вышеупомянутых твинки, которые от позвоночников перешли к черепам.

Я вздрогнула, когда Вирус ударился головой. Беспокойство во мне нарастало. Пиас должен прекратить причинять боль Ви. Это было… Я не хотела этого.

– Мне всегда нравился зеленый твинки, – сдавленно пробормотала я.

– Верно. Но вместе с тем ты каждый раз пыталась съесть шоколадную глазурь с моего синего. Завязывай с этим, Ворриор.

– Но я не могу решить! Не могу!

Неужели это мой голос звучал так отчаянно? Черт подери, да. Запакуйте презрение к себе навынос, пожалуйста. Я ухватилась за Мэдокса и умоляюще посмотрела на него.

– Я не хочу Вируса так, как Пиаса, но без него теперь тоже не могу. Он уже здесь, – я указала на свою грудь, ткнув пальцем в кожу, и заскрипела зубами. – Я не знаю, что делать.

Мэдокс наклонил голову.

– Тут речь не о том, в чью постель ты хочешь лечь, с кем сердце колотится сильнее или с кем бы ты хотела обниматься в кино, – с упреком в голосе сказал он. – Речь о том, что ты дала обещание Вирусу. Хотя, должен признать, что вы с Пиасом действительно похожи. Он тоже хочет оба твинки. Возможно, его влечние к Шейм не такое сильное, как к тебе, но он тоже отказывается выбирать. Это несправедливо. Несправедливо по отношению к вам обеим. Поэтому прими решение. Там есть кое-кто, кто нуждается в тебе. Он полагается на тебя, потому что вы заключили союз между душами. Тут речь не об обнимашках, хихиканье и сексе. Тебе надо сделать правильный выбор и отстоять решение, – закончил он, грустно улыбнувшись мне.