Еще одно воспоминание. 1991 год, в Токио – пробки. Элинор и София направляются в отель Park Hyatt, который считается самым дорогим в городе. София прилетела в Японию, чтобы вместе с отцом рекламировать фильм «Крестный отец 3». Люкс Коппол находится на самом верхнем этаже. Номер завален цветами, среди них есть и букет от Акиры Куросавы. Ночью гостиная наполнилась неоновым светом от вывесок, которые горят на зданиях напротив. «Fuji Bank, Kawai, Panasonic, Sogo, Dentsu, – вспоминала Элинор, – все это мигало и переливалось в городском пейзаже».

А еще она вспомнила окутавшую ее меланхолию: «Я снова участвую в жизни Фрэнсиса, а теперь еще и Софии».

К концу 1990-х годов София стала чаще бывать в Японии. Она прилетала в Нариту, город – тематический парк, и оттуда же улетала. Ее приглашали на показы мод, где однажды она разговорилась с потенциальными деловыми партнерами. В результате был создан бренд Milkfed, специализирующийся на дизайнерских футболках и уличной одежде, разрабатываемых исключительно для Японии. Вскоре она открыла свой бутик в Токио.

Как и семейный винный бизнес, мода давала прочную финансовую основу, так что Софии не нужно было полагаться на кинопроизводство. Таким образом, она могла делать все, что хотела.

Ей приходилось летать в Токио на деловые встречи. Если считать и визит, связанный с промоушеном фильма «Девственницы-самоубийцы», должно быть, за два года она посетила Японию шесть или семь раз. И как только София смогла себе это позволить, она стала останавливаться в Park Hyatt с его необычным джаз-баром в нью-йоркском стиле и с видом на сорокаэтажные небоскребы, выглядевшие как в фильме «Бегущий по лезвию». «Это тихий плавучий остров посреди Токио», – говорила она об отеле.

Гидом Софии Копполы по Токио чаще всего становился фешен-редактор Фумихиро Хаяси (хотя ему нравилось, когда его называли Чарли Брауном[49]). Его глазами она увидела тайную сторону города: бары в подвалах, караоке, заведения, которые исчезали прежде, чем она успевала снова зайти в них в свой следующий приезд. Они пели в караоке до поздней ночи. Хаяси всегда выбирал композицию «Боже, храни королеву», и вид японца, поглощенного пением панк-версии британского гимна от Sex Pistols, навсегда засел в ее мозгу. «Это был один из первых образов, вокруг которого я хотела строить фильм», – говорила она.

Мы видим, что эта мечта сбылась: Хаяси и в фильме выражает свои эмоции в великолепной сцене исполнения в караоке гимна «Боже, храни королеву». Коппола устроила эту съемку как вечеринку, позволив актерам петь то, что они хотят. Впрочем, были здесь и ее идеи: это она поставила для Мюррея композицию More Than This из репертуара британской рок-группы Roxy Music – просто для того, чтобы посмотреть, как он справится с нелепой высокой нотой в первой строке. Его неловкость – еще одно из проявлений человеческих качеств: в этой сцене он наполовину Мюррей, наполовину Боб.

Возвращаясь во время тех поездок в свой мерцающий токийский отель, Коппола ощущала одиночество и чувство отстраненности от лежащего далеко внизу города. Гостиничные номера ей казались декорациями для съемок – они представляли собой неопределенное пространство и давали гиперреальное, но ограниченное представление о мире. «Это странный оазис, где не существует вашей жизни», – вспоминала Коппола. Здесь действительно шла постановочная жизнь. Но гостиничные номера также давали возможность сосредоточиться и на реальной жизни. Как? Они действовали как усилители чувств. «Здесь все представляется искаженным и преувеличенным, – писала Коппола. – Вы устаете от смены часовых поясов и начинаете среди ночи размышлять о своей жизни».

Она сидела у окна и смотрела на свое отражение, смотревшее в ответ на нее. В голове стали рождаться образы, дополняемые песнями с ее айпода. И вдруг она подумала о двух не знакомых друг с другом людях, которые в чужой стране встречаются в отеле, и между ними протягивается ниточка какой-то странной связи. Сценарий начал обретать форму – возможно, этот роман возник в отеле Park Hyatt между двумя очень разными, культурно отчужденными людьми, которые плывут по течению…

«Содружество иностранцев, – подумала София. – Они встречаются. Они расстаются». Так за неделю может пролететь целая жизнь.

Одним из незнакомцев, как теперь поняла София, будет Мюррей.

Другой персонаж все еще представлялся ей достаточно расплывчатым – может быть, потому что это была она сама.

Вернувшись домой в Лос-Фелис, она начала писать сценарий своего не поддающегося классификации фильма. Поначалу ей помогал в этом Роман. Однако после первых двадцати страниц, которые ей совершенно не понравились, она поняла, что ее окружение «неправильное». Она не сможет написать этот сценарий, сидя дома. Поэтому София забронировала себе номер в отеле Hyatt, первым же рейсом прилетела в Токио – и поплыла по течению жизни города, снимая видео, делая фотографии и формируя банк изображений, на основе которых собиралась создавать свой сценарий.

Ей нравилось, что в Токио проникает западная культура, что здесь можно увидеть постеры с изображением Кевина Костнера и Харрисона Форда или лицо Брэда Питта на торговых автоматах с рекламой кофе и пива, что в «меню» караоке присутствуют все западные хиты. Для нее это было какое-то сюрреалистическое слияние миров. «Мне было немного неловко», – писала она, и тонко подшучивала над такими параллелями. Проникновение Запада стало одной из тем будущего фильма – как появление «кроликов», то есть девушек с обложки журнала Playboy, во Вьетнаме в фильме «Апокалипсис сегодня».

В 1979 году отец Софии согласился присоединиться к почитаемому им Куросаве в рекламном ролике японского виски Suntory (это было во время съемок фильма «Кагемуся: Тень воина»). Дочь отдает этому свою дань уважения в шуточной форме, показывая, как облаченный в смокинг Боб (Мюррей) снимается в рекламе виски за 2 миллиона долларов. «Чтобы расслабиться, – говорит он, поднимая бокал, – пейте виски Suntory». Едва сдерживая смех, Коппола вкладывает в уста режиссера-рекламиста имена, которые тот адресует Бобу («Дин Мартин! Джои Бишоп!»), и Мюррей дает на эти реплики идеальный актерский отклик.

У Копполы есть умение заимствовать образы из других культур – вспомните сборник песен в караоке-клубе. Есть в фильме и сцены, явно вдохновленные другими картинами, например «Короткой встречей» режиссера Дэвида Лина с Селией Джонсон и Тревором Ховардом, где отношения выглядят хрупкими, как фарфоровая ваза. Ей нравилась динамика взаимоотношений между Хамфри Богартом и гораздо более молодой Лорен Бэколл в фильме «Глубокий сон». Их флирт строился как танец, но ее смущал явный сексуальный элемент – это не совсем подходило новому фильму, здесь отношения должны были развиваться не совсем так. Ей хотелось пройти по извилистой тропе классического неореалистического фильма Микеланджело Антониони