– Как с товаром? – вместо приветствия поинтересовался смотрящий.

– Он похоронен, – отозвался Сократ.

Идея была не нова, ее с успехом применяли в далеком Афганистане, когда в крепко заколоченных гробах вместо мертвецов перевозили героин. Сейчас в гробах лежали лазерные агрегаты, без которых зенитная установка превращается в груду бесполезного металла.

– Вот и отлично.

– Мне осталось только проводить его.

– Хорошо, родственники уже ждут.

Последняя фраза означала, что заказчик начинает нервничать и сроки поджимают. Оставалось выйти во двор и проконтролировать, как дюжие грузчики с трогательной тоской грузят гробы, не подозревая о том, что в их чреве находятся оптические устройства, способные переломить ход войны. У самого подъезда стоял роскошный «БМВ-750». Он совсем не вписывался в общую картину двора, – тесного и не приспособленного для автопарка. Единственная машина, которая могла здесь присутствовать, так это разве что проржавленный «Запорожец» доперестроечных времен. Еще здесь стоял огромный помятый мусорный бак, из которого, как из выпотрошенного тела, торчала требуха в виде грязного тряпья и пачек пожелтевших прошлогодних газет. «БМВ» выглядел в стареньком дворике точно так же, как сверхзвуковой лайнер, совершивший посадку на картофельное поле.

Машина у Сократа была выполнена на заказ – красивая игрушка в полмиллиона дойчмарок. Утопая в кожаных креслах, можно было поплевывать через открытое окно на проносящийся мимо убогий мир и чувствовать себя представителем высшей расы. Однако стекла Сократ опускал крайне редко, как будто бы опасался того, что через окно, подобно жалящей пчеле, в машину влетит смертоносный свинец.

Машина у Сократа была бронированной, что не мешало ей оставаться при этом очень изящной. О том, что в ней лишние две тонны веса, можно было судить только по тому, как значительно и тяжело она трогается с места. Сократ был уверен в своей машине, он точно знал: его «БМВ» не рассыплется даже в том случае, если взрывная волна трижды перевернет его в воздухе.

Посмотрев в окно, Сократ увидел машину, терпеливо дожидавшуюся в тени своего часа. Саша-Початок все не появлялся, а это настораживало. В запасе у Сократа оставалось еще несколько минут, а дальше его дорога лежала в аэропорт «Шереметьево». Звонок в дверь прозвучал неожиданно – так часто бывает, когда ожидание затягивается. В такие минуты даже невинный шорох воспринимается как пожарный набат. Звонок был условный: два коротких и через паузу длинный. Сократ открыл внутреннюю дверь, посмотрел в глазок. Саша равнодушно смотрел в сторону, затем смачно высморкался. Сократ слегка приоткрыл внешнюю дверь. Что-то ему в облике водителя не нравилось. Он хотел было спросить его, почему тот задержался, как вдруг дверь от мощного пинка распахнулась настежь, отшвырнув хозяина в глубину комнаты.

– С воскресением тебя, Сократ, – сказал, перешагнув через порог, высокий блондин. В руке он сжимал пижонский итальянский пистолет «танфольо» – с помощью такого оружия сицилийские мафиози устраняли нежелательных лиц.

Сократ невольно зажмурился. Итальянский шедевр оружейного искусства был направлен ему в переносицу.

– Для покойника ты, Сократ, очень прилично выглядешь, – обронил блондин.

– Кто ты? – спросил Сократ и тут же подумал о том, что это уже не имеет никакого значения, если через несколько мгновений ему придет конец.

Дверь закрылась, тем самым отрезав последний путь к отступлению.

– Для тебя это уже не имеет никакого значения, – словно повторяя вслух его мысли, ответил блондин.

Из-за спин двух вошедших парней показался Саша-Початок. Вид у него был унылый.

– Я должен тебе говорить за это спасибо? – с ненавистью посмотрел Сократ на бывшего телохранителя. – Продался, сука! Жаль, я тогда за тебя, крысятника, заступился. Если бы не я, ты до сих пор носил бы марфушкин передник.

Взгляд Сократа вновь вернулся к пистолету. Наверняка подобные образцы оружия выполнялись по спецзаказу – интересно было бы узнать, чьим пальцам приходилось сжимать эту латунную рукоятку. «Танфольо-ультра» являлся одним из самых мощных современных пистолетов, может быть, именно поэтому он так полюбился российским мафиози. Носить его в кобуре под мышкой считалось таким же шиком, как сверкать фиксой из червонного золота. Преимущество «танфольо» состояло в том, что его курок почти не имел холостого хода, напоминая тем самым спортивный образец – достаточно только навести оружие на цель, и после легкого нажатия рука, не дрогнув, отправит горячее послание противнику.

Сократ взглянул на Сашу, который вполне комфортно чувствовал себя в компании поверженного шефа.

– Ты еще поплатишься за это, сука, – процедил сквозь зубы Сократ.

Стальное шептало терпеливо удерживало ударник на боевом взводе. Но вот курок сместился, и ствол выплюнул девятимиллиметровую смерть прямо в центр лба Сократа. Колени авторитета подломились, и он повалился на застилавшую паркет шкуру белого медведя, заливая ее кровью.

– А что с этим-то делать? – кивнул Хорек на Сашу.

– Не таскать же нам его вечно с собой? Пристрелить его, – распорядился Колян. – Пускай все смахивает на обыкновенную бытовуху. Посидели немного ребята, выпили винца, а потом хмель в голову ударил, вот и перестреляли друг друга.

– Да вы что, мужики, сдурели? – попятился в глубину комнаты Александр. Он едва не упал, споткнувшись об огромную голову белого медведя. – Да я язык в задницу засуну и проживу так всю жизнь!

Угрюмый в сопровождении двух «быков» медленно, но неуклонно, как надвигающаяся гроза, стал приближаться к Саше. В руке он держал ТТ – игрушку середины тридцатых годов, расставаться с которой было не жаль.

– Мужики, да вы что, в натуре? Ну падлой буду, землю буду жрать, если вякну!

Саше приходилось бывать в комнате Сократа. Дважды он без ведома хозяина приводил сюда рыжеволосую толстуху, очень напоминавшую кобылицу, впервые отведавшую азарта скачки. Он покрывал ее целую ночь, а на следующее утро у него ломило от физических упражнений все тело, словно у перетренировавшегося жокея. Саша-Початок знал, что в верхнем ящике тумбочки, стоявшей рядом с диваном, кроме вороха импортных презервативов находится маленький короткоствольный «вальтер», без труда умещавшийся даже в женской ладошке. Достаточно только потянуть за ручку – ящик откроется без всякого скрипа, и в следующее мгновение можно будет всадить пулю в морду мрачному верзиле, который подходит все ближе, а потом заняться блондинчиком.

Большим пальцем Саша нащупал ручку и понемногу стал выдвигать ящик.

– Мужики, да оставьте вы это дело. Это же я вас привел к Сократу, зачем мне лишний раз подставляться? Если я кому-то вякну не по делу, так его дружки мне же башку отвернут. – Горячая ладонь натолкнулась на прохладу металла, которая была так же приятна, как освежающий напиток в жаркий день. – Да я теперь ваш с потрохами, – продолжал Саша, обхватывая пальцами рукоятку «вальтера».