В следующий миг гелиевый баллон втащил его в приемный шлюз. В открытые створки влетела Катрина, совершив стремительный кувырок, чтобы погасить инерцию. И тут же перегнулась через перекладины лестницы, вглядываясь в облака. Меньше чем через минуту появилась и Магнолия. Уивер видел, как по ее лицу за щитком катятся слезы. Она повисла на ремнях и дрожала, глядя в лицо Уивера. Он коснулся ее плеча, вспомнил слова Икса и сказал:

– Все хорошо, детка. Ты дома.

Когда Эш вошла в пусковой шлюз, ее приветствовал солнечный свет. Она бросилась к толпе желтых комбинезонов, окруживших пластиковый купол над приемным шлюзом. Рядом, крепко держась за ее руку, шагал Тин.

– Икс вернулся? – спросил он.

– Надеюсь, – ответила Эш.

Пока они шли, мальчик вглядывался в иллюминаторы, распахнув глаза в благоговейном трепете. Обычно это зрелище завораживало и ее, но сегодня у нее не было времени им полюбоваться. Дойдя до середины зала, она заметила кое-что еще.

– А где твоя шляпа? – спросила она Тина.

– Она мне больше не нужна, – ответил он, – хеллдайверы шляп не носят.

– Хеллдайверы?

Он посмотрел ей в глаз, и она увидела в его взгляде силу, которую редко встретишь у десятилетнего ребенка.

– Я больше не хочу быть инженером, – произнес Тин. – Хочу быть хеллдайвером, как Икс и мой папа.

Она улыбнулась и сжала его руку.

– Капитан, – позвал ее кто-то.

От толпы техников к ним бежал Джордан. В нескольких футах от капитана он затормозил, со скрипом проехав ботинками по полу.

– Мы вернули капсулу и троих дайверов.

– Только троих? – спросила капитан Эш, чувствуя нарастающую панику.

– Боюсь, что да, – ответил Джордан, повернулся и бросил взгляд на купол.

Тай дал знак техникам, чтобы те отошли, и закричал:

– Выравниваем давление!

В приемный шлюз с шипением рванулся воздух.

– Обеззараживание! – продолжил Тай.

Купол заполнился туманом, клубившимся, как грозовые облака над Гадесом. Капитан Эш крепче сжала ладонь Тина. Наконец, со щелчком открылись пластиковые замки, крюк поднял купол.

Вентиляторы в полу втянули белый туман. Из шлюза, пошатываясь, вышли три дайвера. Один упал на колени, на солнце блеснули исцарапанные доспехи. Двое других встали, поворачивая шлемы из стороны в сторону, будто не веря в свое возвращение. Чтобы увидеть, что Икса среди них нет, Тину понадобился всего один миг. Он вырвал у капитана Эш свою руку:

– А где… Где Икс?

Дайвер на полу снял шлем. На капитана Эш смотрел незнакомец. Доспехи на нем были зеленые, а многослойный костюм немного отличался от тех, которые носили ее хеллдайверы.

– Где Икс? – дрожащим голосом повторил Тин.

– Прости, парень, но он не смог вернуться, – ответил незнакомец. – Он был самым храбрым дайвером из всех, кого я знал. То, что он сделал для Магнолии…

Он покачал головой, с трудом поднялся на ноги, протянул дрожащую руку и произнес:

– Капитан Эш, надо полагать? Я коммандер Рик Уивер с «Ареса».

Не зная, что сказать, капитан Эш молча обменялась с ним рукопожатием. Затем вновь схватила Тина за руку и посмотрела на двух других дайверов, которые только что сняли шлемы. Катрина и Магнолия обнялись, по их лицам текли слезы.

– Что значит «не смог»? – спросил Тин. – Он обещал вернуться!

Эш сильнее сжала ладонь Тина, но он снова ее вырвал.

– Где он?

Катрина покачала головой:

– Его больше нет, Тин. Прости.

Тин посмотрел на капитана Эш.

– Мы должны за ним вернуться!

Магнолия прикрыла рукой рот и зарыдала.

– Прости, Тин, но Икс…

Помолчав, капитан Эш сказала:

– Он умер, Тин. Мы больше ничего не можем для него сделать. Прости.

– Капитан! – позвал Джордан.

Эш повернулась и увидела, каким взглядом на нее смотрел первый помощник. У них больше не было времени. Кораблю нужно было ложиться на курс. Она кивнула, почувствовав, как сжимается сердце, и Джордан поспешно ушел.

– Нет! – воскликнул Тин. – Мы не можем улететь без Икса!

– Так надо, Тин, – ответила капитан Эш. – Прости, но Икс и сам бы этого хотел. Он не пожалел жизни, чтобы ты и все остальные были в безопасности.

Она обняла мальчика, прижала к себе. В помещение вошел Сэмсон в сопровождении своих инженеров. Сэмсон кивнул капитану и махнул своей команде в голубых комбинезонах. Они подошли к капсуле и забрали топливные элементы и клапаны давления, ради которых погибло столько дайверов.

– Икс сказал, что вернется, – заплакал Тин. – Обещал все сделать для этого.

– Он пожертвовал собой, чтобы ты и другие могли жить дальше, – тихо произнесла Эш, стараясь его успокоить. – Он хотел, чтобы ты вырос и стал инженером.

Мальчик поднял голову и вытер нос.

– Он обещал обо мне позаботиться.

Капитан Эш думала о Марке, о своей болезни, о долге перед «Ульем» и о мечте найти новый дом. Огромный груз, но только не для капитана Марии Эш, которая была бойцом и всегда им останется. Она по-прежнему могла бороться с раком, стремиться к цели, пытаясь найти новый дом для людей, и присматривать за Тином на протяжении того времени, которое у нее оставалось.

– Я сама о тебе позабочусь, Тин, – сказала она. – Можешь остаться у нас с Марком. Как тебе эта идея?

Мальчик поднял голову, посмотрел ей в глаза, но не произнес ни слова. Что бы она сейчас ни сказала, Тин все равно не поймет, почему Икс отдал свою жизнь, – только не сейчас. Она могли лишь утешить его, но не более того. И она прижала к своей груди его голову и похлопала по спине.

– Если хочешь, можешь посидеть в капитанском кресле.

Тин фыркнул, издав нечто среднее между всхлипом и мрачным смешком. Затем кивнул и обнял ее. В этот волнующий момент в пусковом шлюзе царило напряженное молчание, каждый занимался своим делом. Врачи стали осматривать Уивера, Катрину и Магнолию, инженеры Сэмсона разгрузили капсулы и унесли бесценные элементы питания и клапаны давления.

Капитан Эш подумала, что нужно сделать заявление: рассказать о жертвах, которые принесли Икс и другие хеллдайверы, но ей предстояла и другая работа. К тому же она знала, что, какие бы слова сейчас ни произнесла, они все равно станут пустым звуком. Каждый в этом помещении, и во всем «Улье», и так узнает имена дайверов, которые их спасли. Но сначала нужно было спасти корабль.

Икс открыл глаза и увидел тьму, окрашенную в красные тона. Это стало первым сюрпризом. Он не умер, но все тело болело – каждая мышца, каждая кость, каждый нерв. Еще ему было холодно, холоднее даже, чем с выключенными термоэлементами. Он знал, что это озноб от потери крови.