Он осекся, когда я обернулся и посмотрел на него, как на психа. О чем он мне говорит вообще? Я даже не заметил, что находится вокруг меча.

— Ты чего, Макс? — он дернулся было шагнуть назад, но сдержался.

— Вот он, — я указал на истинное сокровище палат.

— Этот меч? — воевода сильно удивился, разглядывая предмет моего интереса. — Да боже упаси, он же древний и покоцанный уже. Мы его тут и держим только из-за легенды, с ним связанной. Историческое достояние, считай, жалко выбрасывать.

— Выбрасывать? — мне показалось, что у меня сейчас пар из ушей пойдет.

Я запыхтел, успокаиваясь. Подышал, пришел в себя под охреневшим взглядом воеводы и спросил уже почти равнодушно:

— А вы его артефакторам показывали?

— Конечно, — нахмурился Бутурлин, всё меньше понимая, из-за чего я так завелся. — В общем-то они и сказали, что он бесполезный. В чужие руки не дается, а какие требования нужны, они так и не разобрались. Ты чего, серьезно его хочешь взять?

Я его хочу взять и больше никому в чужие бесполезные руки не отдавать! Что ему требуется, я понял сразу же. И да, среди всех воинов, что я встретил, никто не смог бы справиться с ним. Но это не повод списывать его в утиль!

— Серьезно, — лаконично ответил я, подавив бушующую внутри бурю.

— Но он же... Ай, — отмахнулся воевода, когда мои глаза сузились. — Ладно, попробуй взять его, что с тобой спорить.

Когда я потянул руки к сокровищу, все присутствующие витязи заинтересовались и начали подтягиваться. Я слышал их смешки и тихие переговоры. Они ожидали что сейчас «какому-то мальчишке» преподадут хороший урок. Мне было плевать.

Я снял меч с держателей и почувствовал холодную сталь. По залу разнесся высокий звонкий звук, от которого все сморщились и заткнули уши. Меч пел славную боевую песню. Я ощущал его жажду боя, его печаль по павшим соратникам и его силу. Ух!

Наступила тишина и все замерли. Ошарашенные рожи и округлившиеся глаза были наградой. И маленькой местью. Я перехватил рукоять, прикинул баланс и довольно улыбнулся. Идеально!

Взмах, выпад, поворот и лезвие снова запело, на этот раз тихо и приятно.

— Как? — только и спросил воевода, не отрывая взгляда от меча, лежащего в моих руках.

— Ну как-то так, — подмигнул я ему и ещё немного покрутился, испытывая оружие.

Витязи загудели, окружая меня и глядя на меч с детским восторгом. Бутурлин их принялся разгонять чуть ли не пинками, очнувшись. Не знаю, что у него там перемкнуло, но теперь он глядел на меня с опаской. Надо бы легенду узнать, что ли...

— Макс, — подошел он, когда все разошлись. — Только прошу аккуратнее, всё же реликвия.

— А кто там говорил про выбросить? — усмехнулся я, снимая следом ножны и пристраивая их на поясе.

— Ну я это так, — смутился воевода. — К слову пришлось. Историческая ценность! Верни в том же виде!

— Конечно, конечно, — а поглаживал ножны и мыслями был уже в лесу, танцующим с моим новым другом и нечистью. — Ну, я пойду, заждались уже.

— Кто? — не понял Бутурлин.

— Лешие! — хохотнул я и отправился на выход.

Уже в дверях я услышал тихое вслед «с русалками только не связывайся...».

Шестая стена, пропускной пункт Рижских ворот, перед закатом

К оборонительному сооружению мы доехали с ветерком. Воспользовавшись благами цивилизации в виде телефона, я вызвал такси, на котором мы с сестричками и добрались до стены. Завеличье промчалось мимо очень быстро, да я толком и не разглядывал высотки, тянущиеся к закатному небу со всех сторон. Индустриальная архитектура меня сейчас интересовала мало.

Я поглаживал меч и раздумывал о насущном, наслаждаясь теплым ветром, обдувающим меня из открытых окон автомобиля. Энциклопедию нечисти лесной я пролистал ещё раз, она оказалась на месте, не среди беглянок.

Уходить глубоко в леса я действительно не собирался, тут я воеводе не соврал. Собственно те самые зубры, слегка мутировавшие от местных темных эманаций, водились недалеко от берега озера. Так что после можно было и рыбки наловить, и ухи сварить. Правда почему-то никто не позаботился о походном снаряжении, ну да ладно, разберемся на месте. Вроде как там были рыбацкие хижины.

Шестая стена тоже впечатляла, но по-своему. Тут в ход пошли технологии, перестраивали её чаще других, да и требования были пожестче. Так что когда мы вышли из машины, я задрал голову и присвистнул.

Этажей в пять, не меньше. Обитая железными листами, от которых несло магией. С наблюдательными вышками каждые пятьдесят метров, упакованными в мелкие решетки. Колючая проволока, рогатины с катушками, ещё и под напряжением. Ворота, высокие для прохода грузовиков, были наглухо закрыты.

— Повелитель, — как-то испуганно обратилась ко мне Ярослава. — Нам тут не пройти...

Я понял, что она не про запертый проход, а саму стену, напичканной чем-то весьма интересным. Жаль, не прощупать, мне стало любопытно. Вот и славно, что я всё же договорился о пропуске. Девицы меня бы не смогли протащить, а дожидаться возвращения сил я не хотел. Тем более когда в моих руках оказался такой меч.

Пропускной пункт был небольшим двухэтажным строением, рядом находился навес со скамейками для ожидающих и заодно автобусная остановка. Там сидели какие-то бабульки и старички с корзинками и хаяли по чём зря закрытые ворота.

— Молодые! — ворчал колоритный дед со стоящими дыбом волосами. — Зверья боятся, а нам то чего? Пусть сами и ссутся, я этих чертей тридцать лет гоняю, и ничего!

При этом он демонстрировал потемневшую от времени рогатину, с засохшим клоком шерсти. Рядом сидящая бабка, в пестром платке и железнодорожной спецовке кивала так яростно, что изо рта летели семки, которые она озлобленно лузгала.

— Верно говоришь, старый хрыч, — нежно вторила она ему. — Вот Никитичну зажрали в том месяце и слава богу! Мерзкая баба была, туда ей и дорога. Нам больше грибочков достанется. А ну ироды, выпускай! — бабка заорала в сторону здания, тряся кулаком и разбрасывая семки по всей округе.

Мы обошли лютых грибников по широкой дуге, от греха подальше. С другой стороны навеса сидели люди, выглядящие и ведущие себя приличнее. Небольшой отряд бойцов, спокойно дрыхнущий в ожидании. Витязь, задумчиво изучающий содержание автомата с закусками. И, к моему немалому