поклонник Тесс застал их в кафе, подобной ситуации удалось избежать благодаря магии Сидхе. Теперь же…

Теперь, пройдет несколько дней, может неделя (до Шамтура ведь куда ближе, чем до Дельпаса. Всего полутора суток на поезде) и им обоим придется столкнуться с суровой реальностью. Все, как и писала Анастасия.

Тесс являлась дочерью генерал-губернатора Шамтура. Ранее — потомственного дворянина, а после Фатийской Резни — военного аристократа.

Арди сжал пальцы Тесс.

Ему снова показалось, что между ними затрещала земля, грозясь распахнуться пастью темной трещины и проглотить все, что не сможет удержаться на краю.

— Так, друзья мои любимые, — Борис кивнул выглянувшему на улицу официанту. — мы с вами обедаем, а затем идем на танцы, после чего гуляем до тех пор, пока не отвалятся ноги. А потом поедем за город, смотреть на первые летние звезды. И это ни в коей степени не обсуждается!

Тесс провела пальцами по ладони Ардана и они с Еленой весело о чем-то затрещали. Борис к ним присоединился. А Ардан смотрел на то, как солнце тонет в густых, рыжих волосах, чуть выбивающихся из-под шляпки. И как его заблудившиеся лучики не могут выбраться из плена зеленых глаз, которые с каждым взмахом длинных ресниц запирали те все глубже и глубже.

Сердце юноши стучало быстро и тяжело. Как поступь охотника, из последних сил бегущего по тропам за своей добычей. Потому что если опоздает, если не справиться, то погибнет.

Арди так часто повторял себе эти слова. Так часто пользовался наставлением Эргара. Так часто, что уже почти забыл какого оно. Переживать о чем-то, что нельзя ни в коем случае не дозволительно откладывать на завтра.

Ардан поймал ускользающие пальцы Тесс и слегка их сжал в ответ.

Он чувствовал, как под губами окончательно вытянулись клыки и знал, что его зрачки разделили радужки глаз двумя длинными, тонкими полосками. Знал, потому что Елена слегка побледнела, а Борис выглядел немного встревоженным и настороженным.

Да, они были его друзьями. Единственными в Метрополии и, наверное, единственными настоящими друзьями среди людей во всем мире, но они ведь люди. А он человек лишь на половину.

А Тесс…

Тесс посмотрела на него совсем не боясь, с прежней улыбкой, но в то же время с какой-то новой деталью во взгляде. Такой, какая бывает, когда вернувшись домой, закрыв за собой дверь на ключ, снимаешь ботинки, освобождая уставшие ноги и вздыхаешь. В первый раз за день. Вздыхаешь с облегчением. Будто вместе с обувью скидываешь с себя тяжелый груз.

Так на него посмотрела и Тесс. С облегчением. И снова над пропастью возник очередной мостик. И, может, если их построить достаточно, то опасность свалиться вниз окончательно их минует.

* * *

Вокруг звенела музыка. Весенней капелью дрожали пальцы музыкантов на струнах, взмахами перелетных птиц порхали над клавишами и гулким эхом, гуляющим по горным ущельям, гудели трубы, а где-то позади, смешливым щенком заигрывал саксофон.

И океан, грузный и неповоротливый, но в этот вечер галантный и куртуазный, пытался в такт музыке шуршать волнами прибоя. Те накатывали на берег, сглаживая песчаные бугорки, а затем уносили те в свои теплые, глубокие воды.

Над головой сияли лампочки. Они заменяли танцующим звезды. Искрили где-то над головой, удерживаемые кабелями, хитро спрятанными внутри деревянных опор, расставленных по площадке.

Город погрузился в сумрак. Не такой, как обычно, когда ночь еще лишь едва-едва наводит свой томный, загадочный марафет, чтобы спуститься вниз, к смертным, походкой полной старого, как сам мир, страха. Страха перед неизвестным и собственным воображением, способным каждый куст окрасить такими ужасами, что и не придумаешь.

Нет, кружась между парами, стелясь над волнами Ласточкиного Океана и пробегая по улицам, город навестил совсем иной сумрак. Когда солнце так и не скрылось за восточным горизонтом, а над западным уже ревниво подмигивала едва заметная луна. И небо, такое далекое, все сильнее пунцовело под пылкими взглядами обоих светил.

И даже если бы кто-то отключил пчелкой жужжащий генератор и погасли лампочки, то вряд ли бы от этого стало темней.

Слухи не врали.

В Метрополии, в начале лета, ночью действительно почти так же светло, как и днем. А еще тепло. И легко дышать.

На часах уже почти первый час ночи, а горожане и не думали расходиться. Они встречали новый сезон прогулками, смехом, разговорами и, разумеется, танцами.

Танцевали и Ард с Тесс.

Не как на балу, где каждое движение совершалось едва ли не по инструкции в строгом соответствии с правилами, и не как в баре, когда от жара атмосферы и музыки, тело едва ли не дрожь пробивает.

Они танцевали совсем иначе. Скорее, может, напоминая деревья, а не людей. Медленно качались в такт музыке. Её голова щекой прижималась к его груди, а он едва-едва касался подбородком её макушки, чтобы ненароком не ударить при следующем шаге.

Плыла музыка. И они плыли следом.

Он чувствовал под ладонью её мягкое, такое знакомое тело; чувствовал, как мерно и спокойно бьется громкое, пылкое сердце и как дыхание, забираясь под сорочку, едва заметно щекочет его собственную кожу, напоминая собой весенний ветерок. А может именно так все и было.

— Может действительно поедем в прерии? — прошептала она не поднимая взгляда. — На что они похожи?

Арди ответил не сразу.

— На океан, наверное, — ответил он, полной грудью вдыхая аромат весенних цветов. — Только вместо воды трава, а вместо волн — иногда появляются холмы.

— Океан из травы, — протянула Тесс мечтательно прикрывая глаза. — А горы? На что похожи горы?

Ардан прикрыл глаза, вспоминая снежные тропы и лесные разливы.

— На дом, — ответил он честно.

Они продолжали покачиваться в такт музыке. Скорее всего кто-то рядом с ними тоже танцевали и вокруг были и другие люди, но они не замечали. Никого. Кроме друг друга.

— Давай поедем и…

— Помнишь, я рассказывал, что в детстве мне прадедушка часто рассказывал истории? — аккуратно, прижимая девушку к себе чуть сильнее, перебил Арди.

— Помню.

— В этих историях каждый раз, когда герои договаривались куда-нибудь уехать или сбежать, то с ними тут же происходило что-то нехорошее.

Тесс подняла на него взгляд.

— Думаешь и с нами тоже?

« С нами»… по какой-то неясной для Арди причине, эти простые два слова, когда он их услышал в первый раз, прозвучали одновременно воодушевляюще и как-то тяжело. Будто ему на плечи опустился новый, пока не знакомый ему груз. Не такой, что