— Ты такой красивый стал! — продолжала увещевать я, надеясь, что меня помилуют. — А-а-а!

Ирас нырнул под стол, подмял меня под себя. Его сбившееся дыхание опалило кожу, и мне показалось, что мое сердце сейчас выскочит, так сильно стало страшно.

— Боишься, да? Правильно боишься!

— Ирас! Ты такой красивый, добрый, умный…

— Смотрю, даже сильно боишься.

Он зло уставился на меня, резко выдохнул. И его руки заскользили по моему телу.

— Ирас, — просипела я.

Моя рубашка затрещала по швам, но я не успела даже ойкнуть. Уж что-что, а целоваться он точно умеет. Эта была последняя безумная мысль, которая моментально исчезла. Стало горячо от его губ и рук, а кожа показалась такой чувствительной.

Что же мы творим-то? Что? Как ненормальные целуемся… под столом.

— Желаешь оказаться на столе? — уточнил Ирас, стараясь отдышаться.

И я вдруг осознала, что жарко мне не только от поцелуев, а еще и потому, что рубашки на принце не оказалось. Ой мамочки! Это он ее куда-то дел? Или я в порыве страсти сняла и не помню?

И почему мои руки гладят его спину и плечи? И зачем я к нему прижимаюсь так, что тело плавится. Но страшнее не это. Все кажется таким правильным, нормальным, естественным…

— Так что, перетащить тебя на стол?

— А можно? — в надежде прошептала я.

— Нет.

В его ответе я и не сомневалась, а на положительный — даже не надеялась, но попробовать-то стоило.

Губы Ираса снова нашли мои, подарили долгий чувственный поцелуй.

— Вылезай. Я сейчас перемещу из Королевской библиотеки нужную книгу. Будет тебе реферат про мой меч.

— Спасибо, — просипела я.

Ирас приподнялся, посмотрел на меня, застонал, и безумие под столом продолжилось.

Утром губы были опухшими. Я использовала мазь от ушибов и порезов, но никакого эффекта это не дало. Нахмурилась.

— Зато весь день будешь ходить и помнить, — вкрадчиво сказал Ирас, и я обернулась.

— Что помнить? — спросила я, решив не здороваться.

Утро у меня явно сегодня не доброе.

Ирас тихонько рассмеялся, и на щеках у него появились ямочки. Такие заманчивые, что захотелось подойти и их потрогать. Я даже сердиться перестала.

— Что мне принадлежишь, — невозмутимо заметил Ирас.

М-да… Хорошее заявление. А мы ведь просто целовались! Ну хорошо. Еще и под столом. И верхней одежды на нас не было. Да подумаешь, два часа всего прошло!

— Я пока что своя собственная, — отозвалась я, подходя к креслу, где стояла моя сумка.

Чердак принц пересек мгновенно, развернул меня к себе и уставился ничего хорошего не предвещающим взглядом.

— Моя, — твердо сказал он. — И не смей даже думать о ком-то другом!

Собственник. Вот же мне повезло-то!

— Если не хочешь, чтобы мы сейчас разругались, — уйди, — посоветовала я.

Как же! Послушался он. Притянул к себе и жадно поцеловал. А у меня губы, между прочим, и так опухшие.

— Да сколько же можно! — возмутился Ирас, перехватывая мою руку, занесенную для удара.

— Она сама, — жалобно пропищала я, стараясь отдышаться.

З-зараза… Умеет же так поцеловать, что у меня все мысли из головы вылетают.

— И в прошлые разы тоже твоя ладонь сама по себе действовала?

Я побоялась вспоминать. Стыдно как-то.

— И в кого ты такая боевая-то, чудо?

Ответить я не успела, потому что в комнате послышалось «мяу». Я завертела головой и только сейчас заметила корзину, стоящую возле кровати.

— Ты котенка для Айре принес?

Я присела, приоткрыла белую ткань и вытащила рыжего зверька, мигом забыв о едва не начавшейся перепалке.

— Ты же просила, — как-то хрипло сказал Ирас.

— Спасибо.

Я невольно вспомнила, что мне сказала Дария, и вздохнула.

— Что-то не так?

Принц наблюдал, как я поглаживаю рыжего котенка, довольно мурлыкающего, и не спешил уходить.

— Все хорошо, — заверила я, думая, что нужно обязательно заглянуть в библиотеку и взять несколько книг о кентаврах и этикете этого мира. Давно ведь собиралась.

Профессор Рум, конечно, свое дело знал, но только слушала я его на лекциях не особо внимательно. Решив, что, раз я в Шелдронии точно не задержусь, мне не нужно утруждаться изучением этикета. Наверное, зря… Сдается, что поведение мастериц будет мне во многом понятно и объяснимо, если я доберусь до фолианта с правилами. Да и на пары к профессору Злотарию похожу. Знания о Чарде мне не пригодятся, но очень уж интересно послушать о волшебном мире. Хоть что-то буду делать для души!

— Ты меня совсем не слушаешь, — заметил Ирас, убирая прядь моих волос за ухо и улыбаясь.

— Задумалась.

— На занятия опоздаешь.

— Ой!

Я подскочила, вернула котенка в корзинку, подхватила и ее, и сумку. Принц все еще стоял и смотрел на меня, и какая-то шальная улыбка не сползала с его губ.

— Пока. Удачного дня!

— До вечера, чудо, — поправил он, открывая портал.

Котенку Айре обрадовалась настолько, что мы чуть не сорвали пару у профессора Бастинды, пока зверек переходил из рук в руки, и каждая мастерица считала своим долгом над ним поворковать.

— Какой красивенький!

— И маленький!

— Есть, наверное, хочет.

— А ты его кормила?

Айре, к которой котенок вернулся на руки, уставилась на меня.

— Нет, — отозвалась я. — Но думаю, что он сытый.

Я всячески избегала вопросов о том, где добыла питомца для бывшей русалки.

— Лишним не будет.

Мастерицы засуетились, сходили и принесли из столовой молока, ласково пощебетали над тем, как котенок фыркает, и были вынуждены признать, что зверька нужно отнести в комнату к Айре.

Бастинда сухо с нами поздоровалась, чуть задержав на мне взгляд, и пустила клубок отмечать присутствующих.

— Сегодня наша пара посвящена влиянию вышивки, — сказала преподавательница. — Вышивка сама по себе искусство даже без магии, но заклинания позволяют усилить ее свойства и использовать не только для красоты, но и, к примеру, для защиты. Этот труд требует невероятной концентрации, научиться которой нужно каждому магу.

У нас каждый год происходит традиционный обмен с Магической Боевой Школой. И боевые маги, лучшие и достойные, могут получить в МыШКе не просто знания, но и возможность стать сильными волшебниками.