Перед вечеринкой было еще много дел. Весельные лодки нужно просушить и вывести в бухту, чтобы освободить место для яхт из Норт-Хейвена и Виналхейвена. Но сначала, предупредила Китти, следует подумать о пианино – как поднять его на холм.

– О боже, – простонал Мосс.

Пианино марки «Стейнвей» оставила Китти какая-то из теток после войны. Инструмент доставили на остров на катере, затем с большим трудом на тележке перевезли в дом. Китти планировала для него еще одно путешествие, на вершину холма к амбару, и присутствие множества молодых мужчин, пригодных для такой работы, делало эту задачу реальной, хотя втащить четверть тонны красного дерева, стали и оленьей кожи вверх по склону, испещренному мышиными норами, представлялось почти невозможным.

Именно эта невозможность делала план Китти привлекательным для Огдена; кроме того, в туманный день такая физическая нагрузка была для всех заменой – вдобавок более полезной – прогулке по лесу, которую Огден также планировал на утро.

– Как ты собираешься это сделать? – спросил Мосс.

– На тележке, как и раньше, – ответила Китти.

– На тележке? Какой? Та упала с пристани много лет назад.

Огден нахмурился:

– Он прав… ты не помнишь?

Китти покачала головой.

– Можно приспособить что-нибудь еще, – сказал Дикки, входя в столовую. – У вас наверняка найдется тачка и доски.

– И ты знаешь, что делать? – Огден повернулся к нему.

– Всегда, – ухмыльнулся Дикки.

Мосс посмотрел на Джоан и закатил глаза.

– Молодец, – сказал Огден. – Тогда вперед.

– Все равно придется вручную грузить его на тачку, а потом спускать по ступеням.

– Вручную, – послышался радостный голос Эвелин с кухни. – Мне это нравится.

– Как ты понимаешь, это все ради тебя, Эв, – крикнул ей Мосс.

– Ради меня? Это мамина идея.

– Но вечеринка твоя. Ваша с Дикки.

– Перестань, Мосс. – Эвелин выдержала паузу. – Теперь в твоем распоряжении будет целый амбар, и ты можешь играть, чтобы никто не слышал.

– Мне нравится, когда люди слушают.

– А им?

– За дело, – сказал Огден. – Нам лучше поторопиться, если мы хотим втащить его на холм до захода солнца.

– Не беспокойтесь, мистер Милтон, мы справимся. – Дикки появился за спиной Эвелин, возвышаясь над ней. – Эти парни будут у меня работать, как настоящая команда.

– Команда грузчиков, – бросила Эвелин через плечо. Дикки обнял ее и вышел. Хлопнула сетчатая дверь.

Джоан появилась в кухне с ветками восковницы, которые она срезала с кустов во дворе, и Китти протянула руки, чтобы взять у нее букет.

– Ненавижу восковницу, – лениво протянула Эвелин. – Почему вы все время выбираете именно ее, ведь там столько всего растет.

Китти положила зеленые ветки на стол в столовой и посмотрела на младшую дочь:

– Если не можешь сказать что-нибудь приятное…

Джоан взяла медную вазу, стоявшую в центре стола, отнесла в кладовку и наполнила водой из крана.

– Лучше промолчать, – простонала Эвелин. – Знаю.

Джоан закрыла кран и вытерла ладони о шорты.

Китти взяла садовые ножницы и махнула Джоан, чтобы та поставила вазу на стол перед ней. Эвелин с вызывающим видом скрестила руки на груди, выражая недовольство молчаливым согласием между матерью и сестрой. Можно было взять тысячелистник, вереск – что угодно, только не восковницу. Но идеи Джоан всегда находили поддержку у матери. Она была ее любимицей, ее фаворитом.

– Но, мама…

Китти подняла взгляд на Эвелин, и та предпочла не заканчивать фразу.

– Кровати? – спросила Джоан. – Может, снять с них одеяла и подушки и принести в амбар?

– Хорошая идея, – кивнула Китти и принялась вставлять ветки восковницы в узкое горлышко вазы. Под ее руками зеленый букет рос, выплескиваясь за край медного сосуда, наполняя комнату терпким запахом. Китти поставила вазу в центр стола и сбросила обрезки в корзину для мусора, которую принесла из передней.

– Вот так. – Она улыбнулась, разглядывая букет.

Анна Пратт наконец проснулась и помогла сестрам вытащить все постельное белье из шкафа, и они аккуратно застелили все свободные кровати на втором этаже. Шерстяные одеяла «Хадсон-Бэй» из лагеря бабушки Хотон в Адирондакских горах, пуховые подушки, наволочки и ненужные простыни из клуба «Осейбл».

Через какое-то время из тумана через открытое окно донеслись голоса мужчин, которые вернулись из лодочного сарая и укладывали доски на гранитные ступени крыльца. Мосс был в хорошем настроении, и девушки слышали, как они протопали по коридору в гостиную.

– Такого густого тумана я не помню! – крикнул он.

До молодых женщин донеслись первые аккорды песни – медленная, странная мелодия «Так люблю» и голос Мосса поверх нот, которые он играл. «Странно, милая, но это правда, милая». Джоан улыбнулась Анне, а та опустилась на стопку простыней и стала слушать. Что-то было в этой медленной песне, замысловатой и задумчивой, а не веселой – не похожей на привычного Коула Портера. «Когда я рядом с тобой». Легкая грусть, пронизывающая мелодию, подходила густому туману, приближающейся вечеринке, ощущению, что что-то должно произойти. Джоан сложила одеяло и обняла его.

Послышался голос отца, и Мосс вдруг снял руки с клавиш.

– Джоан? – позвала мать из дальней комнаты. – Джоан?

– Иду, – крикнула она.

С причала на берегу бухты донесся звук колокола.

– Девочки, – обратилась к ним Китти Милтон, когда они появились на верхней площадке лестницы. – Сходите, пожалуйста, и посмотрите, кто это. И приведите их сюда.

Джоан кивнула, и они с Анной спустились с лестницы и вышли через парадную дверь в туманное утро. Где-то вдали, в Нэрроуз, затарахтел мотор лодки, а затем его звук стал удаляться в сторону океана. Гранитные глыбы, разбросанные по лужайке, терялись в тумане, и даже ярко-зеленая трава как будто потускнела.

– Кому, черт возьми, пришло в голову выйти в море в такой туман? – удивилась Анна.

– Говорю тебе, здешние моряки просто чокнутые. – Джоан улыбнулась и нырнула в серую пелену.

– Я вот что хотела у тебя спросить, – сказала Анна. – У тебя есть свой чековый счет?

– Да. – Джоан испытующе посмотрела на подругу. – Естественно.

– Вовсе не естественно. Мама считает, что открывать его мне опасно и что он у меня будет совсем скоро, когда я выйду замуж, но я, кажется, с ней не согласна. Может, лучше оставить это мужчинам, – задумчиво произнесла она. – Мы же не просим их готовить голландский соус.

Джоан фыркнула.