не остановились, чтобы перекусить. Они с удовольствием ели свежую пищу, которую приготовили для них женщины. Еды оставалось достаточно для ужина. А завтра в ход пойдут кукурузные лепешки и живность, которая попадется по дороге. Через день их встретят девушки из племени Снежных Птиц и накормят по-королевски — как представителей английского монарха.

— В прошлый раз были утки, начиненные мясом и кукурузой, — рассказывал он Роджеру. — Имей в виду, есть у них принято до отвала, независимо от меню, а ты, ко всему прочему, еще и гость.

— Понял. — Роджер слабо улыбнулся, а затем посмотрел на недоеденную сосиску в лепешке у себя в руке. — Кстати, о гостях. Думаю, у нас есть небольшая проблема. С Хирамом Кромби.

— Хирам? — удивленно переспросил Джейми. — А Хирам здесь при чем?

У Роджера дернулся уголок рта, как будто он не был уверен, смеяться ему или нет.

— Ну, в общем, дело в том… Ты же знаешь, все зовут те кости, что мы похоронили, Эфраимом, ай? Это все Бри виновата, но что уж теперь.

Джейми кивнул, глядя на зятя с любопытством.

— Ну так вот. Вчера ко мне пришел Хирам и сказал, что он много думал об этом деле, молился и все такое и пришел к выводу, что если это правда и те индейцы приходятся родней его жене, то они тоже должны быть спасены.

— О, вот как? — Теперь смех начал пузыриться и у него в груди.

— Да. И теперь он чувствует, что его долг нести этим несчастным дикарям слово Христово. Потому что как же иначе они обратятся в истинную веру?

Джейми потер верхнюю губу костяшками пальцев, разрываясь между ироническим весельем и тревогой при мысли о Хираме Кромби, врывающемся в индейские деревни с Библией наперевес.

— Мхмм. Но… разве вы не верите — пресвитериане, я имею в виду, — что все предопределено? Что одни будут спасены, а другие обречены с самого начала, и с этим ничего нельзя поделать? И именно поэтому все паписты в одной связке отправятся в ад?

— Эээ… Ну… — Роджер замялся, явно не желая обсуждать проблему в таком ключе. — Хмх. Думаю, в этом вопросе мнения пресвитерианцев иногда разделяются. Но в целом да, именно так считают Хирам и его люди.

— Ай. Но тогда, раз он полагает, что некоторые из индейцев уже спасены, зачем им проповедовать?

Роджер потер пальцем между бровей.

— Ну, видите ли, причины здесь те же, почему пресвитериане молятся и ходят в церковь. Даже если они спасены, они ощущают желание славить Господа за это и… и учиться жить так, как Он завещал им. В благодарность за их спасение, понимаете?

— Думаю, Бог Хирама Кромби имеет очень слабое представление о жизни индейцев, — сказал Джейми, живо вспоминая обнаженные тела в слабом свете очага и запах шкур.

— Пожалуй, — согласился Роджер, с такой точностью скопировав сухую манеру Клэр, что Джейми рассмеялся.

— Ай, я вижу, в чем проблема, — сказал он, и на самом деле видел, но по-прежнему находил это забавным. — Значит, Хирам намерен отправиться в деревни чероки с проповедями?

Роджер кивнул, проглатывая кусок сосиски.

— Точнее, он хочет, чтобы вы отвели его туда. И представили его. Хотя он подчеркнул, что не ждет от вас, что вы станете переводить проповеди.

— Господь всемогущий. — Секунду он обдумывал такую перспективу, а потом решительно покачал головой. — Нет.

— Конечно же, нет. — Роджер открыл бутылку с пивом и предложил ее Джейми. — Просто я подумал, что нужно сказать, так чтобы вы были готовы, когда он спросит.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны, — ответил Джейми и отхлебнул из предложенной бутылки.

Но тут же он резко опустил ее, сделал вдох и вдруг замер. Роджер Мак внезапно повернул голову, и Джейми понял, что он тоже уловил то, что донес до них ветер. Роджер повернулся к нему, хмуря брови.

— Чувствуете запах? Что-то горит, — сказал он.

* * *

Роджер услышал их первым: какофония хриплого карканья и клекота, по-ведьмински пронзительного. Они подошли ближе, птицы взмыли вверх, и к крикам прибавилось хлопанье десятков крыльев. Вороны.

— Господи, — тихо сказал он.

На дереве возле дома висели два тела. Точнее, то, что от них осталось. По одежде можно было догадаться, что это мужчина и женщина. К ноге мужчины был прицеплен кусок бумаги, такой грязный и измятый, что Роджер заметил его лишь по тому, как ветер трепал его край.

Джейми сорвал бумажку, расправил ее, чтобы разглядеть написанное, и тут же бросил на землю. «Смерть регуляторам», — гласила надпись. Роджер увидел эти слова лишь на мгновение, прежде чем клочок бумаги унесло ветром.

— Где дети? — спросил Джейми, резко развернувшись к нему. — У этих людей были дети. Где они?

Пепел остыл, и его уже начало раздувать ветром, но запах гари переполнял легкие, мешая дышать, высушивая горло так, что слова царапали его, словно гравий, бессмысленные, как шуршание мелких камней под ногами. Роджер попытался заговорить, закашлялся и сплюнул.

— Может, прячутся, — проскрежетал он и махнул рукой в сторону леса.

— Может. — Джейми резко встал и начал звать детей. Не дожидаясь ответа, он направился к деревьям, продолжая кричать.

Роджер двинулся следом, свернул на опушке и пошел вверх по склону за домом. Оба выкрикивали что-то успокаивающее, но мертвое молчание леса тут же проглатывало слова. Роджер пробирался между деревьев, потея и задыхаясь. Он не обращал внимания на то, что горло горит от крика, и лишь изредка умолкал ровно на столько, чтобы прислушаться, не ответит ли кто-нибудь. Несколько раз краем глаза он замечал движение и оборачивался, но видел только, как ветер колышет сухую осоку, или как качается лиана, будто кто-то задел ее, проходя мимо.

Он наполовину представлял, что видит Джема, играющего в прятки, и призраки промелькнувшей быстрой ножки, солнечного блика на детской макушке придавали ему сил кричать снова и снова. В конце концов Роджер был вынужден признать, что дети не убежали бы так далеко, и повернул назад к хижине, продолжая задыхаться и хрипеть что-то бессвязное.

Он нашел Джейми у развалин подбирающим камень — тесть с огромной силой швырнул его в пару ворон, которые устроились на дереве-виселице, посматривая глазами-бусинами на его ужасный груз. Вороны закаркали и поднялись в воздух, но долетели только до соседнего дерева и уселись среди веток, наблюдая.

День был холодным, но они оба промокли от пота, мокрые волосы прилипли к шеям. Джейми вытер лицо рукавом, все еще тяжело дыша.

— С‑сколько было детей? — Дыхание Роджера было судорожным, и он так истерзал горло, что слова были едва слышны.

— По меньшей мере трое. — Джейми прочистил