Он молод и здоров. Он силен и весел. Он будет править Новым Миром вместе с Властелином. Он еще покажет этим варанским хамам, когда все образуется, что с ним нужно быть вежливым, – стучало в мозгу Аганны глухим боевым барабаном, когда он послал за Ийен.

Оставшись в одиночестве, всевеличайший перевалился на левый бок и свернулся на ложе калачиком, хоть это было и не просто при его комплекции. Он ни за что не хотел сознаваться себе, что лежать на правом боку ему просто больно – что-то там в этом правом боку было не то.

"Знать, эти паршивцы повара снова подсунули мне несвежий сыр…Доберусь я еще до них ", – успокоил себя Аганна, с тоской глядя в шелковую стену походного шатра.

За его спиной послышалось какое-то движение. Но Аганна не обернулся – не было сил.

– Это я, мой возлюбленный господин, – промурлыкала Ийен и, не дожидаясь приглашения, прыгнула на ложе к Аганне.

– Ты пришла? Что ж…иди ко мне, – процедил Аганна, стараясь выглядеть непринужденным. – Ложись-ка тут… рядышком…

Приход Ийен подействовал на него благотворно – спустя несколько минут он уже забыл о боли и своих перепутавшихся кишках, и о кусачей тяжести в правом боку. Впрочем, в присутствии Ийен он обыкновенно забывал обо всем, кроме некоторых нетрудных параграфов науки любви.

– Тебе нездоровится, мой сладенький? – встревоженно спросила Ийен. – Ты такой бледный!

– Ничуть. Я здоров как жеребец. Не веришь? Так можешь убедиться в этом сама!

Аганна с гордостью раскинул полы халата, обнажая заросшие шерстью чресла, местами уже тронутые сединой.

– О-ля-ля! – Ийен вздернула брови, озирая набухший черен всевеличайшего.

Аганна самодовольно ухмыльнулся – он и не сомневался в том, что все в порядке. С этим в последнее время – а именно после появления Урайна в тронном зале его дворца – у него вообще проблем не возникало. Правда, – и об этом Аганна вспоминал неохотно, – правда только когда он занимался любовью с Ийен. С прочими же отроками и отроковицами дела обстояли по-прежнему. Он даже в поход никого из них не взял, изменив заведенному правилу…

«Ну да не пошли бы они подальше – эти отроки с отроковицами? Мне и Ийен за глаза хватает.» – поспешил утешить себя Аганна.

– Сегодня ты покажешь мне как грютские девы объезжают иноходцев, моя северная птичка, – с плохо скрываемой усталостью в голосе повелел Ийен Аганна.

Та с готовностью вскочила «в седло» и, уперев свои когтистые пальчики в его грудь, понеслась вскачь.

Вообще говоря, Ийен всегда была «в готовности». И в этом заключалось ее выгодное отличие от прочих смертных женщин, которых Аганна, содержатель самой большой в Сармонтазаре женской уманны, познал не менее трех сотен. «Даже когда эти мерзавки говорят, что готовы, их пересохшие фонтаны неизменно обличают их во лжи!», – с раздражением подумал Аганна, ощущая как его грузное тело медленно, но уверенно продвигается к законному наслаждению.

Нецеломудренно скалясь, Ийен скакала во всю прыть. Она умела делать свою работу хорошо, потому что делала ее не без удовольствия. Правда, Аганна был далек от идеала мужской красоты, который мог бы рисоваться в предутренних грезах такой стройной золотоволосой деве, как Ийен. Но она была не из переборчивых – в конце концов, у теней Звезднорожденных не бывает «предутренних грез»…

Ийен не отрывала взгляда от обрюзгшего лица Аганны – скачки вошли в ту фазу, когда нелишне прислеживать за выражением лица своего повелителя.

Глаза всевеличайшего были закрыты – впрочем, как всегда. На низком лбу – крупные капли пота. Ийен сняла пальцем одну и слизнула ее. Пот был липким и горьким.

«Кажется, он все-таки нездоров. Может, лучше остановиться?» Но самой Ийен останавливаться совершенно не хотелось. Она сжала бедра и приготовилась к последнему крещендо.

Вдруг Аганна жалобно застонал и враз обмяк. Это произошло несколько быстрее, чем ожидала Ийен. «Но так, пожалуй, даже лучше – меньше возни» – решила она и в несколько экстатических рывков обрела свое собственное, заслуженное наслаждение.

Вскоре Ийен остановилась и, осторожно выпроставшись, чтобы не потревожить своего господина, прилегла на ложе рядом с ним. Прилепив к правому плечу Аганны свой обычный поцелуй, она отметила, что у всевеличайшего, похоже, жар.

Прошла минута. Еще одна и еще десять.

– Тебе хорошо? – шепотом спросила Ийен, склонившись над ухом грютского военачальника.

Но ответа не последовало.

«Спит?»

Ийен провела пальчиком по шершавым губам Аганны. Туда-сюда. Аганна терпеть не мог щекотки и всегда просыпался, когда она поступала так.

– Мой господин, ты спишь? – Ийен потрепала всевеличайшего по плечу.

Ответа не последовало.

Ийен приподняла правое веко Аганны. Потом левое. Зрачки Аганны окаменели. Тогда Ийен приложила ухо к его губам.

«Все понятно – не дышит…»

– Ну и прикол! Дядя врезал дуба! Зато врезал, как и положено Сыну Степей – на коне! – заржал Фарг, когда озадаченная Ийен изложила Властелину свежую новость.

– На коне? – нервно усмехнулся Урайн. – Скорее уж на кобыле!

Не то чтобы ему было жаль Аганну. Его нерасторопность и самомнение уже давно начали раздражать его.

– Я не убивала его, Властелин. Я здесь ни при чем. Он сам просил меня об удовольствии! Не могла же я отказать ему? – твердила расчувствовавшаяся Ийен. Как и все окружение Властелина, больше всего на свете Ийен боялась его гнева.

– Да я и не обвиняю тебя, – бросил Урайн. – Я просто думаю, что теперь делать.

– Да не велика потеря, батя, – вступил Фарг, при разделе земель между хушаками получивший должность Друга Грютов. – Этот воткнул – назначим нового.

Притихшая Ийен смотрела на Урайна и Фарга с благодарностью. Это хорошо, что им наплевать на Аганну Всевеличайшего. Ибо в противном случае – не сносить ей головы.

– А что, у тебя есть кто-нибудь на примете? – поинтересовался Урайн. Он с радостью ухватился за возможность приобщить к радостям землеустройства Фарга. Нужно ведь и хушакам начинать вершить государственные дела!

– М-м… Да есть тут один козел… Мы рядом с ним «Лук Гестры» изображали. Да и зайка наша, кажется, его знает…

– Если речь идет о Сарганне, то знаю… – отозвалась Ийен.

За время фавора у Аганны она перезнакомилась со всей грютской военной верхушкой. Вместе с Аганной она слушала доклады и донесения, внимала соглядатаям, что приходили к грютскому царю не реже раза в день… В частности, про Сарганну она помнила, что тот питает страсть к чудовищно толстым рабыням. А еще – что Сарганна втайне обучался грамоте и стихосложению, дабы не чувствовать себя неотесанным варваром.

– Ну если знаешь, так и отправляйся сейчас же в походный шатер к новому грютскому царю. Нечего тут поминки разводить! – скомандовал Урайн.