Я жду, что Морено остановится на проблеме телефонов более подробно, но он почему-то этого не делает. Однако у меня нет времени задуматься над этим, поскольку прокурор переходит к Полу. Это мой отец пытался спасти медсестер, говорит Морено, а не я. Это я – тот продажный полицейский, которого шантажировали. Говоря о нечистом на руку полицейском, я был прав, – вот он, детектив-инспектор Росс Блэкли. Морено спрашивает, как это я на следующий день расставил свою ловушку, так – он подыскивает нужное слово, – так не заботясь о собственной безопасности. Почему я не боялся, что убийца покончит и со мной? Конечно, если только не знал, что никакой опасности нет, поскольку я сам и есть убийца.

Р. пытается возразить, но даже я чувствую, насколько неубедительны его ответы, и присяжные неуютно ерзают на своих местах.

Вечером этого дня моя встреча с Гуптой, Васунной и Стоуном проходит как никогда мрачно. Мы все отлично понимаем, как всё плохо. Стоун едва сдерживается, чтобы не напомнить мне, что он предупреждал об этом. Васунна старается поднять нам настроение, напоминая, что во всем бывают свои взлеты и падения, но ее никто не слушает. Мне становится по-настоящему страшно.

Не дает покоя одна мысль. Когда меня допрашивал Морено, у меня возник один вопрос. Я пытаюсь вспомнить, что это было, но никак не могу ухватиться. Морено – опытный прокурор, и я не могу себе представить, чтобы он по оплошности выложил лишнюю информацию.

И тут я вспоминаю: дело не в том, о чем Морено упомянул, а в том, о чем он умолчал.

– Данные по телефону моего отца, – говорю я, прерывая очередное бодрящее выступление Васунны. – Полиция предоставила нам информацию по его телефону?

Гупта звонит к себе в офис и сообщает, что данных по телефону Пола в материалах обвинения не было.

– Вам это не кажется странным?

– Должно быть, это какая-то ошибка. Нам прислали всю имеющуюся информацию. Но в таком деле материалов очень много.

– Значит, данные по телефону Пола пропали.

– И что с того? Вероятно, его сотовый был все время отключен, как и ваш. Теперь это нам никак не поможет.

– Вы не можете их запросить?

– В этом точно есть необходимость? – Стоун устало смотрит на меня. На самом деле он хочет этим сказать, что я хватаюсь за соломинку. Вероятно, он прав.

– Да, – тем не менее говорю я.

Составляется запрос. Эту ночь я сплю очень плохо. Какой-то кретин шумит в соседней камере, к нему присоединяются и другие. Уже далеко за полночь охранникам удается всех успокоить – вероятно, благодаря стратегическому применению боли и соответствующих препаратов.

Однако на следующее утро Гупта буквально сияет. Они получили данные о звонках Пола, а заодно и Бекса. Выясняется, что Пол не только не отключал свой телефон, но и получил вечером два входящих вызова. От Бекса. Я проверяю время – один раз тот звонил моему отцу из пивной после встречи с Натаном, затем еще раз, когда мы ехали к месту моего бывшего дома. Значит, Бекс все это время работал на Пола? Или же просто невинно позвонил ему спросить совета, после того как укол Натана начал оказывать на меня непредсказуемое действие? Я этого так и не узнаю.

Но зато я узнаю́, к своему изумлению, что Пол после этого поехал в Пиннер и остановился в ста метрах от того места, где был обнаружен труп Бекса. Я в смятении.

Стоун повторно вызывает Джеггер. Он просит ее зачитать информацию по телефону, после чего выбивает из нее признание того, что Пол мог убить Бекса. Стоун обвиняет Джеггер в умышленном сокрытии улик. Он говорит тихо, однако я до сих пор еще не видел его таким холодным и безжалостным.

– Почему, – спрашивает Стоун, – вы уделили столько внимания телефону моего подзащитного, но в то же время промолчали относительно улик, имеющих отношение к его отцу? Которые, смею предположить, могли бы подвести вас к совершенно другим заключениям.

Джеггер выкручивается как может, но она понимает, что удар моего адвоката достиг цели. Одним словом, Стоун извлекает максимум из того немногого, что есть у него на руках.

Это последнее значительное событие перед заключительными речами. Как я и ожидал, Морено четко и раздельно суммирует все основания, почему меня нужно признать виновным. Он мудро не обходит стороной те немногие вопросы, поднятые нами, но дает на них продуманные ответы. Прокурор предлагает присяжным задуматься над тем, что отпечаток ноги в квартире Кристал, не имеющий никаких криминалистических признаков, которые привязывали бы его к моему отцу, ничего не доказывает. Он обращается к звонкам Бекса Полу и отмечает, что обоих участников больше нет в живых. Они убиты мною, уверенно добавляет Морено.

– Следовательно, вы можете заключить, – продолжает он, похлопывая по лежащим перед ним папкам, – что существуют различные причины, почему эти двое могли поддерживать связь между собой. Мы услышали, что детектив-констебль Парвин был знаком с Полом Блэкли и в прошлом уже спрашивал у него совета. Мы также услышали, что многих беспокоило психическое состояние подсудимого, из чего вы можете заключить, что для детектива-констебля Парвина было совершенно логично обратиться за помощью к отцу подсудимого, а Пол Блэкли, глубоко озабоченный сохранением чести своей фамилии, попытался встретиться с ними и повлиять на своего сына.

К сожалению, похоже, прежде чем он успел это сделать, детектив-констебль Парвин погиб. Как вы, несомненно, решите, его убил собственный начальник. Как и Эми Мэттьюс и ее близкого друга Дарюса Джавтокаса. И лишь по счастливой случайности подруга Мэттьюс Кристал выжила после побоев, нанесенных ей подсудимым. Учитывая весомость доказательств, услышанных и увиденных вами, вы, несомненно, определите, что все эти преступления были совершены подсудимым, и признаете его виновным по всем пунктам.

Я смотрю на присяжных; они серьезны, сосредоточенны, угрюмы. Женщина в желтой футболке сверкает на меня взглядом. Самый пожилой мужчина избегает смотреть мне в глаза.

Стоун начинает свою заключительную речь, разбирая мой послужной список в полиции: всеобщее уважение, быстрый карьерный рост, рассматривался как кандидат на высокую должность в Скотленд-Ярде в тот самый день, когда произошло все это.

– Перед вами человек, который посвятил всю свою жизнь борьбе с преступниками, пользовался уважением начальства и не имел ни одного пятна на своей блестящей карьере.

Затем он откашливается, наливает себе стакан воды и предлагает присяжным рассмотреть две версии.

– Согласно одной, несколько жестоких убийств и нападений были якобы совершены полицейским с безупречной репутацией. Согласно другой – они дело рук бывшего полицейского, вынужденного с позором уйти со службы.

Перед вами незавидная работа. Действительно, я вам нисколько не завидую. Потому что, согласен, Корона собрала впечатляющий объем улик и свидетельств. Однако что они на самом деле доказывают?

Они доказывают, что мой подзащитный присутствовал при убийстве Эми Мэттьюс, но он этого и не отрицает. От пытался защитить ее от своего отца. Они доказывают, что он общался с ее соседкой по квартире, Кристал. Но он этого не отрицает – он обнаружил ее лежащей на полу, подошел к ней и, вполне вероятно, спас ей жизнь, несмотря на то что сам подвергся нападению Дарюса Джавтокаса. Они доказывают, что Джавтокас утонул по своей собственной вине, пытаясь бежать от моего подзащитного, который глубоко сожалеет о случившемся, однако он выполнял свой долг, стремясь задержать подозреваемого, оказавшего активное сопротивление при задержании. Они доказывают, что он был вместе с детективом-констеблем Парвином до момента смерти последнего, но не могут доказать, что он находился где-либо поблизости, когда это произошло. В отличие от его отца.