Я едва успела описать Барту свой план (который, кстати, привел его в восторг), как в дверь негромко постучали:

– Эмма, это я.

Мистер Лэйн? Что стряслось? Мы ведь уже пожелали друг другу спокойной ночи.

Я села на постели, зажгла лампу и торопливо поправила мятую блузку.

– Не заперто. Входите!

Барт, предатель, округлил глаза и испарился.

Мистер Лэйн вошел и ногой захлопнул за собой дверь. В руках он держал поднос с какими-то лоскутами и склянками.

– Что? – Он недоуменно оглянулся, увидев, с каким лицом я смотрю на закрытую дверь. – А, это чтоб не сквозило. Давай сюда твою ногу.

– Зачем? – занервничала я, прикрывая ступни юбкой.

Он закатил глаза.

– Что, не ясно? Лечить тебя буду.

Мистер Лэйн бесцеремонно пристроил свою ношу прямо на постели и сам плюхнулся рядом со мной.

– Давай ногу, – нетерпеливо повторил он.

В слабом свете лампы лицо его выглядело усталым, глаза блестели неестественно ярко, щеки потемнели от щетины.

– Не надо, я сама! – Я поспешно отодвинулась, насколько позволяла кровать. – Это… это неприлично, в конце концов!

Он хмыкнул:

– Брось, Эмма. Я ведь уже сегодня трогал твою ногу.

– Но это было не в спальне!

Истерические нотки в собственном голосе заставили меня поморщиться. Валерианы. Срочно!

Брови мистера Лэйна поползли вверх.

– Ну и что?

– Ох. – Я прижала руки к щекам. Как об этом сказать? – Кухня – это одно, а кровать… вы же мужчина!

Несколько мгновений он таращился на меня. И, откинув голову, расхохотался!

– Ой, не могу! – выдавил он сквозь смех, хлопая себя по коленям. – Кровать! У-у-у!

Я мрачно наблюдала за его неожиданным весельем.

– Не нахожу в этом ничего смешного, – заметила я чопорно, когда он наконец отсмеялся.

Мистер Лэйн прислонился спиной к столбику кровати. В его серых глазах все еще плясали смешинки.

– Я думал, ты уже плюнула на приличия.

Ни под какими пытками я не призналась бы, что меня беспокоили вовсе не приличия. Поэтому я стоически молчала, надеясь, что щеки мои горят не слишком ярко.

– Кстати, – он заговорщицки понизил голос, – если Блэкмор делал это только в кровати, то он никудышный любовник.

– Перестаньте! – не выдержала я и взмолилась: – Прошу вас, уходите! Оставьте мазь, я сама все сделаю, обещаю.

Он лишь покачал головой.

– Ты мне доверяешь?

Я призадумалась над коварным вопросом. Ответить «да» не позволял разум, «нет» – совесть.

Мистер Лэйн вздохнул.

– Так, хватит препираться! Давай ногу. Или ты хочешь, чтобы я тут ночевал?

Страшная угроза! Под таким напором мне пришлось сдаться.

И под негодующим «Не прелюбодействуй!» я позволила постороннему мужчине щупать мою ногу. Какой позор, какой стыд! Потому что мне… понравилось.

Проснулась я чуть свет. Долго глядела на постепенно светлеющее небо за окном и собиралась с духом, чтобы вылезти из-под одеяла. Грезила? Боялась?

Надо одеться и спуститься к завтраку. Только почему же так страшно от мысли, что придется смотреть мистеру Лэйну в глаза?

Я прижала ладони к щекам. Светлые боги, о чем я думаю? Что за глупости лезут в голову с утра пораньше! Конечно, между мной и мистером Лэйном ничего нет и быть не может. Точка! И он вовсе во мне не заинтересован. Разве что как в… приманке.

Слово оставило на языке кислый привкус, и я уже без колебаний выбралась из теплой постели. Мэри оказалась настоящей кудесницей: нога почти не болела, опухоль спала. Даже удалось втиснуться в туфли!

На кухню я входила, словно на казнь: с высоко поднятой головой и застывшей улыбкой.

– Доброго утречка, мисс! – приветствовала меня повариха, как раз развязывавшая фартук.

– Доброе утро, – растерялась я. – Мистер Лэйн уже позавтракал?

Глупый вопрос. В мойке громоздились грязные тарелки и чашка из-под кофе.

– Да-да, – закивала она, исподтишка посматривая на меня с жадным любопытством. Видимо, выискивала повод для новой сплетни.

Я мягко намекнула о своем недовольстве:

– Уже уходите?

Она вздрогнула, поджала губы и затянула пояс фартука обратно.

– Пока нет. Еда на столе, мисс!

Повариха делала вид, будто страшно занята, а я завтракала. Все-таки жаль, что мистер Лэйн питается по-простому, на кухне. В столовой мне было бы куда привычнее и удобнее. Хотя последнее сомнительно, если учесть, что в доме нет лакеев. Пришлось бы самой бегать с тарелками туда-сюда, ведь повариха бывает лишь по утрам, а экономка вряд ли бы до меня снизошла. К слову, где она? Ни слуху ни духу.

Я рассеянно жевала булочку, запивая чаем, когда заметила потрясенный взгляд поварихи. Приподняла бровь и… наконец сообразила, что с аппетитом уминаю сладкую булку вприкуску с солеными каперсами. Какая досада! Теперь сплетен не оберешься. Впрочем, ерунда. Вскоре мое интересное положение все равно станет очевидным.

Повариха немедля засобиралась – видимо, нестерпимо зачесался язык.

Я проводила ее взглядом и вздохнула. Мистера Лэйна теперь запишут в будущие отцы безо всяких усилий с нашей стороны…

– Чего пригорюнилась? – Бодрый голос призрака заставил меня подскочить.

– Думаю.

Он вытаращил глаза и покачал головой.

– Ну да, с непривычки тяжко…

Я хмуро на него покосилась и потянулась за второй булочкой.

– Тебя мистер Лэйн покусал?

Барт хохотнул.

– Скорее тебя. Серьезно, что случилось? Он тебя не… кхм, обидел?

И взгляд такой младенчески-невинный!

– Нет! Кстати, где он?

– Убежал в участок. – Барт дернул плечом. – Если надо, я могу к нему сгонять. А?

Я покачала головой.

– Спасибо, не… – и запнулась, даже отложила надкусанную булку. – Погоди, как ты вообще передвигаешься по городу?

Он склонил голову к плечу.

– Не ножками же! Фьюить – и все.

– Ба-а-арт? – Я смерила этого лгуна пристальным взглядом. – Не ты ли уверял, что привязан к гребню? Который, между прочим, остался в оранжерее!

– А, так это когда было, – отмахнулся наглый призрак. – Я же того… к тебе переподвязался. Когда от муженька прятал, помнишь?