Говорящее дерево, поцелуй, хранитель… Наверное, все это привиделось мне в горячке.

Хмурое лицо мистера Лэйна посветлело. Просьбу соблюдать приличия он проигнорировал.

– Фух! – шумно перевел дыхание он и повернулся к мистеру Вуду. – За такие шутки, дядюшка, тебе следовало бы надрать уши.

– Мал еще, – фыркнул тот.

– Дядюшка?!

На мое восклицание все дружно обернулись, и мне стало неловко.

– Брат моего отца, – как истый законник, скрупулезно уточнил степень родства мистер Лэйн. – Незаконнорожденный, но признанный. Дед ему даже свою фамилию дал.

У меня снова, в который раз за последние две недели, голова пошла кругом. В самом деле, Блэквуд – Вуд! Как же я сама не догадалась?

– Разве лорды признают внебрачных детей? Не слышала о таком…

Сквозь распахнутое настежь окно донеслись веселый детский смех и заливистый собачий лай.

Мужчины быстро переглянулись. Мистер Вуд шикнул на призраков:

– Кыш!

Еще и руками помахал, будто на кур.

Барт округлил глаза и пропал. Мэри поджала губы и просочилась сквозь стену. Мистер Вуд, отвернувшись к окну, принялся раскуривать трубку, таким нехитрым способом передавая племяннику бразды разговора.

Тот запустил руку во всклокоченные волосы на затылке. Он выглядел помятым, галстук перекручен набок, пиджак застегнут криво.

– Ладно, – вздохнул мистер Лэйн. – Что ты знаешь о наследовании магии, Эмма?

– Почти ничего.

То немногое, что было мне известно на этот счет, я услышала от леди Блэкфич и не собиралась выказывать свою осведомленность. Послушаю теперь мистера Лэйна. Глядишь, из двух объяснений составлю более-менее цельную картину.

Мистер Лэйн прочистил горло и слегка поерзал. Словно ему очень не нравилось то, что он собирался рассказать.

– Нас мало, Эмма. Дети магов всегда наследуют дар, но… Силе тесно в человеческом теле, поэтому большинство детей умирает почти сразу.

Пришибленная такими новостями, я обняла ладонями живот. Нет. Нет-нет, только не это!

– Мой ребенок…

– Дослушай! – прикрикнул мистер Лэйн. – Все у тебя будет нормально, ты же маг. Чем меньше разница магических потенциалов родителей, тем больше шансов у ребенка выжить.

Я схватила его за руку.

– Сколько?

– Если мать – слабенький маг, то один из трех, – признался он неохотно и сжал мои пальцы. – Эй, говорю же, ты сильная, значит, у тебя шансов больше. Думаю, твоему ребенку почти ничего не грозит. Дядя ведь выжил, у его матери тоже была эльфийская кровь.

Слабое утешение, и все-таки мое сердце застучало чуть спокойнее.

Мистер Лэйн продолжил импровизированную лекцию:

– У обычных женщин беременность от мага почти всегда заканчивается выкидышем, поэтому незаконнорожденных так мало. Если такой ребенок и появляется на свет, то обычно не доживает до года… и магия ему недоступна.

– Почему?!

– Говорю же, разница потенциалов. – Мистер Лэйн вздохнул и почесал бровь. – Сила заперта в теле, и толку от нее никакого. Эмма, скажи мне вот что. После того, как Блэкмор узнал, что ты в положении, он проводил какие-то ритуалы?

– Нет. – Я покачала головой. – Но я подслушала разговор Ричарда с его отцом. Они что-то говорили как раз о ритуале, о ноже…

Мистер Лэйн почему-то колебался, хмурил брови и отводил взгляд. Даже руку мою выпустил.

Я требовательно спросила:

– Грегори, ответьте! Я имею право знать. О каком ритуале вы говорили?

Он бледно улыбнулся. Только взгляд такой серьезный-серьезный, и тонкие губы сжаты в нитку.

– Надо же, по имени назвала. Вообще-то есть ритуал принятия в семью. Это стабилизирует магию и помогает ребенку выжить. Хотя если мать не маг, все равно без толку.

Я без сил откинулась на подушки и прикрыла глаза. В голове звенело от дикой смеси эмоций: облегчение, страх, злость, жгучий стыд.

Неужели я все неправильно поняла?! Неужели Ричард хотел не убить, а помочь?

– Эх, молодежь! – вздохнул доселе молчавший мистер Вуд. О его присутствии напоминал лишь тонкий запах вишневого табака. – Грегори, мальчик мой, перестань ходить вокруг да около. Эмили, для ритуала принятия в семью нож не нужен. Достаточно руки на алтарь возложить и пару слов сказать. Так что если твой муженек толковал про нож, так это не для признания младенчика.

– Ну, спасибо, дядюшка, – мрачно поблагодарил мистер Лэйн. – Эмма, только без обмороков!

Можно подумать, я специально!

– Ладно, молодежь. – Мистер Вуд, кряхтя, поднялся. – Вы тут воркуйте, а я пойду. Иначе, пока я тут прохлаждаюсь, у меня половину ценных растений сопрут или пообломают!

– Мистер Вуд! – окликнула я, заставив себя открыть глаза. Я уже не ребенок, чтобы прятаться от неприятной правды под одеялом. – Скажите, вы правда дух университета?

И губу прикусила. Вдруг мне все почудилось?

Садовник усмехнулся и подмигнул:

– Ну да. Что, не верится?

– Нет, – созналась я. – Но… Вы ведь живой! Совсем не похожи на призрак. Едите, пьете…

Целуетесь!

Должно быть, он прочел мои мысли. В ярко-зеленых, удивительно молодых глазах старика заблестели смешинки.

– Я – дух в смертном теле, Эми. Два в одном – древний дух и талантливый маг Вуд.

– Вас… заставили? – выговорила я с запинкой.

Он хрипловато рассмеялся и покачал седой головой:

– Разве что собственная дурь. Влюблен я был в Дебору, а она за другого выскочила. За более перспективного, понимаешь? Вот я и решил ей доказать… Дурак, говорю же. Ладно, бывай, племяш. А ты, Эми, не забывай старика!

Он небрежно поклонился и по-простому, как человек, вышел через дверь.

Мистер Лэйн проводил его взглядом и повернулся ко мне. На скулах его играли желваки, серые глаза сверкали злостью.

– Эмма, какого демона ты это устроила? И не смотри на меня бешеной кошкой! Решила прямиком отправиться в лапы Блэкмора, чтобы долго не мучиться?

– Глупости! Я отправила Барта разведать обстановку, так что мне ничего не угрожало.

Он хлопнул ладонью по одеялу.

– Я тебе запретил!

– Мистер Лэйн, – отчеканила я, глядя в его взбешенное лицо и комкая покрывало, – вы мне не муж и не отец. Какое вы имеете право мне что-то запрещать?

– Я твой работодатель!

– До начала рабочего дня еще почти час, – заметила я, бросив взгляд на настенные часы.

Несколько мгновений он сверлил меня гневным взглядом, затем вскочил и принялся мерить шагами ковер.