дипломатический корпус присутствовал на вокзале и устроил нам великолепные проводы. Там были все наши друзья из американской колонии и персонал. Поговаривают, это были самые большие проводы в истории. Было очень приятно.

Маленькая дочка Спенсера Уильямса, ну просто душка, поднесла Марджори цветы. На самом деле супругу буквально завалили цветами, даже красными розами, которые я впервые увидел в России. Приехал Барков, чтобы вручить мне фотографию премьера с автографом, – и потом пришлось уже буквально бежать на поезд.

«Наш Бендер» с нами. Он находится на борту, отправляется на границу, в Негорелое, чтобы проводить нас. Он уже много лет является сотрудником американского посольства. Это необычайный тип русского человека – честный, добрый, энергичный и очень эффективный. Он полностью предан своей партии и, я уверен, нам тоже. Мы очень любим Бендера. Он представляет собой неотъемлемую часть американской общины.

_________________________________

Дневник В поезде по пути в Берлин, 11 июня 1938 года

Когда в 2 часа дня проезжали через Варшаву, то были рады и удивлены, увидев на вокзале наших старых друзей Тони и Маргарет Биддл. Они приехали проводить нас и, как всегда заботливо, принесли прекрасную корзину свежих фруктов. Мы побывали в гостях у этих прекрасных людей, которые сделали столь заметную и успешную карьеру сначала в Норвегии, а затем в Польше.

_________________________________

Дневник В поезде по пути в Остенде, 12 июня 1938 года

Марджори через Берлин отправилась прямиком в Париж, а я проследовал в Лондон через Брюссель. Прибыл в Лондон в 17.30.

Мистер Гроувс, сотрудник американского посольства, приехал на станцию, чтобы встретиться со мной, и забрал некоторые документы, которые будут храниться в посольстве. На вид очень хороший человек – скромный, прямой и деловой.

_________________________________

Дневник Лондон, 14 июня 1938 года

Прибыл сюда, направляясь домой.

Заехал в посольство, чтобы повидаться со своим старым другом Джо Кеннеди. Его не оказалось на месте. Позже он пришел в «Дорчестер», чтобы повидаться со мной. Был весьма пессимистичен. Впрочем, как и я.

Мне посчастливилось получить подарок на день рождения Марджори здесь, в магазине русского антиквариата «Варцки». Это красивый комод, который был подарен еще супруге Павла I французским правительством по случаю ее замужества более 150 лет назад.

_________________________________

Дневник По пути в Нью-Йорк, 17 июня 1938 года

В 10 утра сел на поезд и присоединился к Марджори на судне «Вашингтон» в Саутгемптоне. От комода она была в восторге. А я был рад ее видеть.

Здесь же, на борту, находится Джон Монтгомери, глава миссии в Венгрии, мой старый друг. Насколько понимаю, он отбывает домой в летний отпуск. Надеюсь с ним повидаться и хорошо провести время.

_________________________________

Дневник Нью-Йорк, 23 июня 1938 года

Прибыл в Нью-Йорк в 6.10 вечера, но в гавани до полудня следующего дня нас задержал туман. Сел на дневной поезд до Вашингтона.

Е. К. поехала со мной, а Элеонора присоединилась к нам в Балтиморе.

_________________________________

Дневник Вашингтон, 24 июня 1938 года

Сегодня утром у меня состоялось продолжительное совещание с государственным секретарем. Подробно доложил о развитии ситуации в Москве, с учетом моего недавнего разговора со Сталиным. Советское правительство, сказал он мне, имеет важность не только в связи с китайско-японской ситуацией, но и в связи с возможным миром в Европе. Он остался весьма доволен тем, как изменилось отношение советского правительства к соглашениям, заключенным в связи с урегулированием долгов, возникших в результате «признания». В свойственной ему спокойной манере он весьма доброжелательно высказался об успехе моей миссии в Москве, который продемонстрировали привезенные мною оттуда предложения. Прочная основа взаимного уважения и уверенность во взаимных обещаниях между СССР и США крайне важна для будущего в эти тревожные дни, пропитанные международными угрозами со стороны «бандитов-агрессоров».

По его словам, как в Теннесси, так и на Западе, когда преступники поднимали головы, посягая на покой и безопасность миролюбивых граждан, все законопослушные люди поднимались против них, сажали их в тюрьму и так или иначе делали их неспособными нарушать покой. Человек по натуре добрый и терпеливый способен в порыве негодования действовать весьма энергично. Госсекретарь весьма подавлен тем, как развивается ситуация в Европе. «Плохо, очень плохо», – сказал он мне. Все, что я сообщил ему сегодня, лишь подтверждает это мнение.

_________________________________

Дневник Вашингтон, 25 июня 1938 года

Состоялось долгое совещание с президентом в его кабинете. Обедал вместе с ним за его столом. Он буквально засыпал меня расспросами о беседе со Сталиным, подробно останавливаясь на каждом из обсуждавшихся вопросов. Он был весьма удовлетворен, что давнее недоразумение, возникшее из-за долгового соглашения в связи с признанием СССР, устранено, и считает, что со стороны советского правительства это прекрасный поступок. Он наслышан, что они всегда выполняли свои договоренности и крайне щепетильны в отношении данного ими слова.

Президент сказал, чтобы я продолжил прорабатывать детали предложения в Госдепартаменте с целью его дальнейшего представления в Сенат. В связи с этим он посоветовал мне изучить предложение, сделанное венгерским правительством в связи с урегулированием их долга, которое в данный момент находится на рассмотрении сенатского Комитета по международным отношениям Сената. Это было бы полезно.

Премьер Молотов, сказал я, делегировал г-на Розова из «Амторга», советского государственного агентства, чтобы тот представлял его в дальнейших переговорах. Поскольку я не возвращаюсь в Москву, я предположил, что на этих переговорах с г-ном Розовым было бы полезно присутствовать моему преемнику. В связи с этим я предложил назначить послом кого-нибудь из либералов и с опытом в бизнесе. Он спросил, нет ли у меня кого-нибудь на примете. Я ответил, что, по моему мнению, таковым мог бы стать Сидни Вайнберг, и, кроме того, он был бы весьма полезен в проработке упомянутого соглашения о долге – благодаря своим знаниям в области банковского дела. Президент сказал, чтобы я поговорил на эту тему с Корделлом и, если тот согласится, обсудил это с Сиднеем и узнал, как он отнесется к поездке в Москву. Идею присутствия Сидни на этих переговорах президент счел превосходной. Он хочет, чтобы я постарался утрясти эту ситуацию до своего отъезда в Брюссель. Он высказал несколько весьма добрых слов об успехе моего представительства, которые я всегда буду ценить как произнесенное из уст самого великого человека, которого я когда-либо знал.

_________________________________

Дневник Вашингтон, 26 июня 1938 года

Приехали Сидни Вайнберг и г-н Розов, и у нас состоялось продолжительное совещание. Мы подробно обсудили всю ситуацию с долгом, учитывая, что проработка вопроса будет проходить по предложенным принципиальным направлениям.

_________________________________

Дневник Вашингтон, 27 июня 1938 года

Сегодня беседовал