Он был очень грязный, затасканный, и приходилось аккуратно засовывать обратно набивку, чтобы игрушка не потеряла форму. Барбара взяла самые крепкие нитки, какие только были, но все равно сомневалась, выдержит ли Фернандито постоянное тисканье Кармелы. Мысли о девочке так и крутились у нее в голове. Действительно ли она из семьи, с которой дружил Берни? А все остальные погибли?

Вошла Пилар, чтобы разжечь огонь, и посмотрела на хозяйку как-то странно. Должно быть, Барбара выглядела глупо — сидит в гостиной в старой заношенной одежде и с отчаянной сосредоточенностью зашивает шерстяного осла.

Закончив работу, Барбара поставила игрушку на каминную полку. Она постаралась на славу. Налив себе джина с тоником, она закурила сигарету, села и стала смотреть на вернувшегося к жизни Фернандито. На его морде было кроткое, терпеливое выражение, как у настоящего осла.

В семь часов пришел Сэнди. Погрел руки у огня, улыбаясь Барбаре. Она не подумала включить верхний свет, и комнату освещал только торшер, в луче которого вился сигаретный дым.

Вид у Сэнди был холеный и благополучный.

— На улице холодно, — сказал он и удивленно поглядел на осла. — А это что такое?

— Это Фернандито.

— Кто? — Сэнди нахмурился.

— Это игрушка одной девочки из приюта. Он порвался, когда ее привели.

Сэнди фыркнул:

— Ты же не станешь слишком привязываться к этим детям.

— Я думала, тебе полезна моя работа в приюте. Связью с маркизой.

Она потянулась за бутылкой джина, стоявшей на столике для шитья, и налила себе еще. Сэнди посмотрел на нее:

— Сколько ты уже выпила?

— Один стакан. Хочешь?

Сэнди взял бокал и сел напротив:

— Послезавтра я снова встречаюсь с Гарри Бреттом. Думаю взять его в одно дельце.

— Ради Бога, не втягивай его ни в какие махинации! — вздохнула Барбара. — Ему это не понравится. К тому же он работает в посольстве, им нужно быть осмотрительными.

— Это всего лишь возможность заработать, — нахмурился Сэнди.

— Как ты это называешь.

Барбара никогда раньше с ним так не разговаривала, но она была подавлена и сильно устала.

— Что-то ты не особенно интересуешься Гарри, — заметил Сэнди. — Я думал, он так хорошо тебе помог, когда Пайпер сгинул.

Барбара молча посмотрела на него. В глазах Сэнди промелькнуло какое-то неприятное выражение, злое и жестокое. Лицо его с тяжелыми чертами в мерцающем свете камина выглядело старым и дряблым. Сэнди поерзал в кресле, потом улыбнулся:

— Я сказал ему, что после ты выпьешь с нами кофе. Только мы втроем.

— Хорошо.

Он снова улыбнулся и задумчиво произнес:

— Забавный парень — Гарри. Иногда не знаешь, о чем он думает. У него появляется такое тихое хмурое выражение на лице, и становится ясно: он о чем-то мозгует.

— Мне он всегда казался очень прямым человеком. Включить свет?

Темные глаза Сэнди остановились на ней.

— Что с тобой происходит, Барбара? Я думал, ты поработаешь медсестрой и немного взбодришься, а вместо этого ты стала еще мрачнее.

Она пригляделась к нему. Нет, подозрительным он ей не показался, только раздраженным.

— Если бы ты только представил, что я вижу в приюте, тоже был бы мрачным. — Она вздохнула. — Хотя, может, и нет.

— Тебе нужно самой научиться отвлекаться. У меня сейчас хватает дел.

— Я просто устала, Сэнди.

— Ты позволяешь себе опускаться, опять эти старые свитеры.

— Я оделась так в приют.

— Но сейчас ты не в приюте. — Он был раздражен, Барбара это видела. — Напоминает время, когда я с тобой познакомился. И тебе нужно снова сходить к парикмахеру. Я понимаю, почему тебя дразнили растрепухой. И ты по-прежнему носишь очки.

В душе у Барбары поднялась такая буря гнева, что она сама удивилась. Ах вот как, стоит ей только чем-то не угодить Сэнди, и он становится вот таким. Он знал, как ее задеть. Ей было трудно сдержать дрожь в голосе. Она встала и сказала:

— Пойду наверх переоденусь.

— Так-то лучше, — широко улыбнулся Сэнди. — Мне нужно прочесть кое-какие документы. Скажи Пилар, что мы будем обедать в восемь.

Барбара вышла из гостиной.

По пути наверх она подумала: «Когда вытащу из лагеря Берни, вернусь в Англию, уеду подальше от этого ужасного места, подальше от него».

На следующий день, когда Барбара пришла в кафе, Луиса там не было. Она заглянула внутрь сквозь витрину: около бара сидели несколько рабочих, больше никого. День стоял холодный и сумрачный.

Барбара подошла к стойке и заказала кофе. Толстая старуха косо глянула на нее.

— Еще одно свидание, сеньора? — спросила она и подмигнула; Барбара вспыхнула, но ничего не сказала. — Ваш amigo довольно симпатичный, да, сеньора. Вот ваш кофе.

За одним из столиков, согнувшись над пустыми чашками, сидели пожилые муж с женой.

«В прошлый раз они тоже здесь были», — подумала Барбара, занимая привычное уже место и закуривая.

Она пригляделась к старикам. На шпионов не похожи, просто бедные супруги, которые коротают время в кафе, потому что здесь тепло. Барбара хлебнула кофе, на вкус — грязная горячая вода. В растущей тревоге она просидела минут десять, прежде чем появился Луис. Он запыхался и приносил извинения. Взял себе кофе и поспешил вернуться к ней:

— Сеньора, простите меня, desculpeme. Я переезжал в новое жилище.

— Ничего. Есть новости?

Луис кивнул и подался к ней, лицо его горело нетерпением.

— Да. Мы немного продвинулись. Августину уже удалось получить назначение в роту охраны в каменоломнях. В нужное время он по просьбе вашего друга поведет его в туалет, тот скажет, что у него… — Луис смущенно кашлянул. — Понос. А там стукнет Августина по голове, стащит у него ключ от кандалов и сбежит.

— Они ходят в кандалах?

Это была одна из ужасных картин, которые рисовались в голове Барбары.

— Да, в туалет его поведут в кандалах.

Барбара ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Хорошо. — Она прикурила еще одну сигарету и подала пачку Луису. — Когда? Чем дольше мы ждем, тем больше рискуем. Не только из-за политической ситуации. Я больше не выдержу. Мой… муж… заметил, что я сама не своя.

— Боюсь, с этим у нас проблема. — Луис поерзал на стуле. — Августин должен уйти в отпуск на три недели, начиная со следующей. Он вернется на службу не раньше начала декабря. Придется до тех пор подождать.

— Но это почти целый месяц! Он не может поменять время отпуска?

— Сеньора, прошу вас, говорите тише. Подумайте, как будет подозрительно, если Августин вдруг отменит свой отпуск, который запланировал несколько месяцев назад, а потом в его дежурство случится побег.

— Это плохо. Вдруг Испания вступит в войну и мне придется уехать?

— Об этом говорят с июня, и ничего пока не случилось,