Эльф покачал головой.

– Сейчас не время для поэтических изысков, Сибилла.

– Ты прав, – ответила она, склонив голову и глядя на Зирвента. Теперь он был уже не цыпленком на разделочной доске, а черепашкой, которую орел сейчас сбросит на камни, чтобы разбить панцирь и добраться до мягких внутренностей. Чародейка повернулась к эльфу. – Ты прав, Хорь. Ты спрашивал, почему я участвую в том, что у вас происходит. Отвечу – потому что вы выбрали второй вариант.

– Путь, ведущий к смерти… – пробормотал эльф, и у Зирвента мурашки поползли по спине. – Ты ошибаешься. Мы сражаемся, потому что знаем о своем неизбежном конце. Но мы не хотим позорной смерти. Мы…

– Вридаль думает иначе, – ответила Сибилла. – И большинство фрилаков. Нет, не о смерти думают они, сбиваясь в стаи и вооружаясь.

– Ты не эльф, тебе не понять.

– Однако мне доступен взгляд со стороны. Наэварре открыто будущее, он не стал бы брать в руки меч, если бы видел лишь тьму и разложение.

– Это вопрос чести.

– Да, так думают ваши мужчины, но спроси любую эльфийку, даже ту, которая сражается, для чего она взяла в руки лук. Для того чтобы Шелианд вновь стал домом для ее народа, для ее потомков и потомков их потомков.

Эльф побледнел.

– Хорошо, Сибилла, не будем. Отложим метафизику. Если мы не перестанем дискутировать, Наэварра вновь попадет в руки человеческого «правосудия».

– Твоя правда, Хорь. Я увлеклась. Ну так что, Зирвент из Фингабора, верно я поняла тебя? Ты согласен помогать мне по собственной воле?

Вагант сглотнул. Было страшно – ну точно на экзаменах.

– Да, госпожа чародейка. У меня нет другого выхода. Я выбираю… бросить вызов.

Ваганта проводили во двор – та самая эльфийка в черной маске. Она не произносила ни слова и была напряжена, точно тетива арбалета. Зирвент чувствовал с ее стороны крайнюю недоброжелательность по отношению к себе. Остановившись под козырьком крыльца, девица с мечом указала на почищенную и накормленную конягу харчевника. Животина блеснула довольным глазом. Зирвенту показалось, что она даже подмигнула ему, вполне удовлетворенная собственной судьбой. У настоящего хозяина лошадь наверняка не едала такого овса никогда в жизни.

Под уздцы ее держал другой эльф, расфранченный конюх, делающий вид, что он принц крови.

Зирвент посмотрел на небо. Солнце клонилось к горизонту, жара спадала.

Эльфийка кивнула, нетерпеливо. Иди!

Зирвент оглядел свой наряд, в котором не было ни капли презентабельности, и вздохнул. Как всегда – он не был готов к чему-то значительному.

– Слушай, можно, я назначу тебе свидание? – спросил вагант, посмотрев эльфийке в светло-серые глаза. – Ты не смотри на это… одежа не моя. У меня есть получше.

Она молчала. Ее рука ползла, точно змея, к рукояти кинжала. Вагант ощерился.

– Что? Слабо? Не желаешь связываться с человеком? Только не надо театральных жестов, девочка… Чего уставилась?

– Я перережу тебе глотку, – сообщила эльфийка, сделав короткий шаг назад. – Только прикоснись.

– Тяжелые воспоминания, надо полагать? Что ж, понимаю. И чтобы справиться с ними, ты ступила на тропу войны… Тоже понятно… – Зирвент почесался, совсем не по-куртуазному. – А как же любовь? Песни, стихи, сонеты, которые шепчет тебе любимый в полуночный час, расстегивая на тебе сорочку? А душевное томление, кое поражает естество влюбленного в ожидании объекта любви… Или не в ходу у вас такое?

– Замолчи, – прошелестело из-под маски.

Вагант посмотрел на ее руку, сжимающую рукоять кинжала.

– Ладно. Замолчу. Но правда дороже. Не удел женщины – проливать кровь, я так считаю, хоть режь меня на части. Твоя красота наверняка может сразить не одну дюжину мужчин, а ты нацепила эту отвратительную маску. И не стыдно?

– Я не шлюха, – ответила эльфийка.

Вагант удивленно посмотрел на нее.

– В каком мире ты живешь, девочка? Неужели ты считаешь, что… А, не важно. Безнадежный случай. Путь, который ведет к смерти? Что ж, счастливого пути!..

Студиозус выпрямил спину, задрал нос и хотел было шагнуть с крыльца, но рука эльфийки удержала его. Плечо Зирвента сжали сильные пальцы.

– Подожди.

Он обернулся. Эльфийка начала стягивать с себя маску.

– А… – сказал Зирвент, но осекся.

Короткие, едва доходящие до ушей пепельные волосы эльфийки рассыпались в беспорядке. Студиозус похолодел. Насчет красоты он был прав, абсолютно прав.

– Видишь? – спросила она.

Зирвент ответил не сразу.

– Да.

Она сдвинула вниз черный шейный платок, чтобы вагант видел еще лучше.

– Шабенвер. Дом моих родителей сожгли вместе с ними. Меня вынес один человек, который хотел мною воспользоваться. Только так я выжила. Шабенвер. Там никого не осталось, – сказала эльфийка. – Видишь?

Зирвент кивнул. Он не имел понятия, где находится Шабенвер и что там случилось. Но нетрудно было догадаться.

Развернувшись, на негнущихся ногах вагант поковылял к рвущейся в путь лошаденке. Эльф-конюх наблюдал за человеком с настороженностью лоточника, не спускающего глаз с вороватых уличных мальчишек.

Неожиданно для себя Зирвент изменил направление и почти побежал назад. Эльфийка стояла на прежнем месте. По-прежнему в маске.

– Как тебя зовут?

Она удивилась.

– Как? Ты знаешь меня, я не знаю тебя…

– Зачем тебе, человек?

– Нужно.

– Таэмитиэн.

– Спасибо.

– За что?

Зирвент сошел с крыльца. Конюх передал ему лошадь, та радостно фыркнула. Вагант погладил ее по морде, не в силах выбросить из головы лицо Таэмитиэн. Разве такое забудешь? Он обернулся, но эльфийки на крыльце уже не было.

Со стороны конюшни послышался стук копыт, и к воротам выехала Сибилла, все в том же платье, сидевшая в дамском седле. Зирвент нашел ее все такой же восхитительной и сногсшибательной. Привратник отправился открывать ворота, но чародейка остановила его.

– Нам нужна маскировка, о ученый муж, – сказала Сибилла. Ее черная лошадь стояла смирно, устремив бархатный взор на улицу.

– Какая? – спросил Зирвент. – Разве что у хозяина отыщется какой-нибудь приличный наряд, который позволил бы мне изобразить богатого горожанина…

Хозяин появился сам, встал в стороне, наблюдая. Взглянув на него, студиозус понял, что богатым горожанином ему не быть.

– Не забывай, кто я, – со знакомым презрением произнесла Сибилла. – Уж с этим-то я справлюсь. – Она повела рукой, и широкий проем ворот вместе с чугунной решеткой затуманился и стал походить на застывшую мешанину красок. Улица, прохожие и дома на другой стороне исчезли. – Это чтобы снаружи нас не видели, – пояснила чародейка. – А теперь посмотрим, что можно сделать.