– Здравствуй, Джейсон. – Мириам оглядела сына своего давно погибшего мужа. – А ты хорошо выглядишь.

– И ты тоже. Материнство тебе к лицу, – сухо ответил Джейсон.

– Я и забыла, как тяжело растить вампира, – вздохнула Мириам. – Фиби, познакомься. Это Джейсон, сын Бертрана.

Джейсон повернулся к Фиби, словно только сейчас заметил ее присутствие. Фиби глазела на него с нескрываемым любопытством, хотя и знала, что у вампиров это считается верхом грубости. Ей понравилось честное, открытое выражение лица Джейсона, легкая горбинка на носу и золотистые пряди в каштановых волосах.

– Прости ее. Фиби еще малое дитя, – недовольным тоном произнесла Мириам.

Вспомнив о своем намерении вести себя надлежащим образом, Фиби удержалась от попыток оправдаться. Вместо этого она протянула Джейсону руку. Просто подойти к нему она не могла. Возбужденная скорым началом прогулки, она могла бы его опрокинуть. Но что мешает ей обменяться простым человеческим рукопожатием, не покушаясь на цельность пальцев Джейсона?

Джейсон стоял рядом и оценивающе поглядывал на Фиби, слегка прищурив глаза. Потом вдруг присвистнул.

– Хотя бы раз в жизни Маркус обошелся без преувеличений, – тихо произнес Джейсон. – Ты действительно красивая, как он и говорил.

Фиби улыбнулась, но руку не опустила, а чуть подняла ее:

– Рада с тобой познакомиться.

Джейсон поднес руку Фиби к губам и поцеловал ей пальцы.

Фиби отдернула руку, словно ей залепили пощечину:

– Я думала, ты просто пожмешь мне руку, без всяких поцелуев.

Теперь ее голос дрожал от ярости, хотя она сама не знала, почему столь невинный жест так ее разозлил.

Джейсон попятился и, улыбаясь, поднял руки, показывая, что сдается.

Наконец напряжение в гостиной улеглось.

– Итак, Мириам, твое дитя не поддалось на мою уловку, она не ударила и не укусила меня и даже не выскочила из дому. – Джейсон одобрительно кивнул. – Ты хорошо ее воспитала.

– Это Фиби хорошо усвоила мое воспитание, – ответила Мириам.

В ее голосе Фиби уловила интонации, каких не слышала прежде. Гордость.

– Я лишь дала ей кровь, – продолжила Мириам. – Остальное сделали Фрейя с Франсуазой. И конечно, сама Фиби.

– Неправда. – Фиби удивило, что она взялась перечить Мириам. – Не только кровь. Наследие. Понимание моих вампирских обязанностей.

– Ты славно потрудилась, Мириам, – похвалил Джейсон, тон которого стал мягче. – Ты уверена, что Фиби всего тридцать один день?

– Возможно, современные воззрения Фрейи на воспитание детей не настолько нелепы, какими кажутся, – сказала Мириам, рассуждая вслух, и выпроводила Фиби с Джейсоном из гостиной. – Исчезните с глаз моих и возвращайтесь через час. Или через два.

– Спасибо, Мириам. – Фиби заторопилась к выходу.

– Ради бога, только не вляпайся в беду! – крикнула ей вслед Мириам.

Час был поздний, однако улицы Восьмого округа оставались людными. Супружеские пары возвращались после ужина в любимых ресторанах. Влюбленные пары, взявшись за руки, бродили по широким бульварам. В домах светились окна. Припозднившиеся парижане смотрели телевизор. Закадровый смех комедийных шоу сливался с голосами дикторов новостей, образуя причудливый гул. Из открытых окон доносились обрывки разговоров. Теплокровные вовсю наслаждались июньским теплом.

И отовсюду слышалась негромкая барабанная дробь.

Удары человеческих сердец.

Этот звук настолько загипнотизировал Фиби, что она едва заметила, как Джейсон остановился, сунув руки в карманы. Он о чем-то ее спрашивал.

– Извини, – пробормотала она, сосредоточивая внимание на сводном брате.

– Ты как себя чувствуешь?

При ближайшем рассмотрении оказалось, что глаза у Джейсона скорее зеленые, чем карие. Заметила Фиби и морщинки в уголках глаз, хотя внешне он не выглядел старше ее. Такие морщинки Фиби видела у друзей, которые любили морские путешествия и много времени проводили на воде.

– А ты откуда родом? – спросила Фиби.

– Такие вопросы задавать не принято, – сказал Джейсон и двинулся вперед. – Никогда не спрашивай у вампира о месте рождения, возрасте или настоящем имени.

– Но ты же не посторонний вампир. Ты – семья, – возразила Фиби, легко его нагнав.

– Поэтому и реагирую сдержанно, – засмеялся Джейсон. – И все равно советую быть осторожной. Последний, кто отважился спросить Мириам о ее возрасте, лежит на дне Босфора. Твоя создательница бывает очень свирепой. Не серди ее.

Фиби уже ее разозлила, и было это в столовой Фрейи.

– Ого, как у тебя сердечко заколотилось, – заметил Джейсон. – Что же ты сделала?

– Наговорила ей резкостей.

– И кончилось тем, что ты пожалела о своем появлении на свет? – сочувственно улыбнулся Джейсон.

– Мириам больше ни разу не вспоминала о том происшествии, – закусила губу Фиби. – Как ты считаешь, она меня простила?

– Ни в коем случае, – с веселой улыбкой ответил Джейсон. – Мириам злопамятна, как слон. Так что не волнуйся. В один прекрасный день она заставит тебя искупить грех.

– Этого-то я и боюсь, – призналась Фиби.

– Мириам дождется, когда ты потеряешь бдительность. Приятных минут не обещаю, но потом хотя бы все закончится. – Джейсон повернулся к Фиби. – Уж если говорить о ее характере, у Мириам есть черта, о которой знает каждый. Она не затаивает злобу, чего не скажешь об отце Маркуса.

– Мне никак не понять Мэтью, – призналась Фиби. – Что касается Изабо, Болдуина, Фрейи и даже Верены… У меня есть ощущение какой-то связи с ними. А вот с Мэтью – нет.

– Вряд ли Мэтью сам себя понимает, – прошептал Джейсон.

Фиби сразу начала обдумывать услышанное. Они свернули с авеню Георга V и пошли по набережной Сены. На противоположном берегу ярко светились окна Бурбонского дворца. Столь же ярко были освещены и мосты через реку. За мостом Александра III сверкали белые и голубые спицы Парижского колеса обозрения.

И вновь Фиби забыла обо всем, потянувшись на яркие краски.

– Не спеши, Фиби. – Джейсон держал ее за локоть.

Ей хотелось влиться в этот свет. Фиби попыталась стряхнуть руку Джейсона, но его пальцы еще сильнее сдавили ее локоть. Фиби ощутила боль.

– Фиби, ты торопишься. Люди смотрят.

Эта фраза заставила ее остановиться. Дыхание сделалось сбивчивым.

– Мама постоянно так говорила. – Прошлое и настоящее столкнулись в лоб. – Везде. В театре, причем в любом. Когда я играла в парке. Постоянно только и слышалось: «Люди смотрят».

Джейсон что-то говорил, но его голос звучал далеко, заглушаемый громкими ударами сердец. Фиби не нуждалась в воспитательных речах, когда вокруг столько ярких огней и потрясающих красок. Джейсон развернул Фиби. Она зарычала, не выдерживая головокружительного вихря, в который слились огни и краски.