Нэд не взглянул на нее.

– Секунду.

Он поднял посох повыше и выпустил ослепительную короткую вспышку. Отступающие вдалеке остатки демонской рати исчезли. В один миг. В этот раз обошлось без огня или пепла. Осталась только пустота, заставившая дрогнуть даже деревья.

– Сэр? – повторила Мириам.

– Почти закончил, – ответил он.

Он стукнул посохом оземь, и тот выбросил сгусток магической энергии, стрелой прочертивший ночное небо. Достигнув Железной крепости, сгусток раскрылся в зияющую воронку. Крепость попыталась убежать, но ее затягивало с непреодолимой силой. Крепость сопротивлялась, теряя камень за камнем, но очень скоро исчезла целиком, вместе со своими обитателями. Всеми, кроме одного. Малютка император преисподней нашел-таки силы ускользнуть, но никто этого не заметил.

Сияние посоха стало постепенно угасать, пока от него не остались лишь отдельные сполохи.

– Сэр? – произнесла Мириам.

Теперь он повел головой в ее сторону, но так и не повернулся. Просто навострил ухо, словно пытаясь услышать какой-то отдаленный звук. Безмятежность на лице его могла бы обнадеживать, если бы не одновременная странная отчужденность. Спокойствие скорее походило на холодную отстраненность. Спокойствие безумца. Безумца, который в силах одним махом уничтожить орду демонов.

– Они исчезли? – спросила Мириам. – Все кончено?

– Исчезли. Кончено.

– Тогда вы спасли нас? Так, сэр?

– Спас? – Тень улыбки промелькнула на его лице. – На какое-то время.

Где-то в божественной небесной вышине бессмертные забились под кровати, ища утешения в тщетной мольбе. Все как один солдаты Людоедского отряда попятились от Нэда. Одна Мириам осмелилась подойти ближе, пока не оказалась в пределах его досягаемости. Мягкий свет посоха поблескивал на ее золотой чешуе, окрашивая ее медно-красным, в цвет запекшейся крови.

– Все хорошо. Все закончилось. Уже все хорошо. – Она попыталась взять его за руку.

Внезапно он поймал ее запястье. Обжигающее прикосновение потрясло ее. Сирена вскрикнула, и у всех солдат Людоедского отряда подкосились ноги. Нэд отпустил Мириам. Она рухнула на колени, зажимая шипящую красную плоть на месте ожога. Он с толикой любопытства наблюдал за ее мучениями. Боль больше не была ему знакома, остались лишь смутные ассоциации. Он припомнил, что не любил боли, и воспоминание наполнило его презрением к жалкому созданию, скорчившемуся у его ног. Если уничтожить ее, он снова забудет. А потом он уничтожит все вокруг – единственный способ позабыть все, единственная гарантия избавиться от назойливых воспоминаний.

– Сэр? – Мириам прикрыла глаза от нестерпимого свечения посоха. – Нэд?

Он замер. Что-то в звучании последнего слова заставило его остановиться. Оно навевало воспоминания, в принадлежности которых он не был уверен. Часть его стремилась уничтожить ее за слабость, но другая часть наполнилась чувством сострадания к маленькому существу в безбрежном космосе.

Он склонился к ней, и она отпрянула.

– Все в порядке. – Он протянул руку. – Вот. Давай помогу.

В ее глазах промелькнуло сомнение.

Он обуздал свою силу. Это оказалось труднее, чем уничтожить целую орду демонов, но он сумел. Он взял ее за руку, и хотя прикосновение было горячим, оно больше не обжигало. Он помог ей подняться.

– Все будет в порядке, – улыбнулся он. – Теперь все будет хорошо.

Земля дрогнула, так что все, кроме Нэда, попадали, и во двор цитадели вломился Рукка.

– О нет, Нэд. Не будет.

Крохотный император вырос в пятнадцать футов бурлящей демонической ярости. Расправив две пары громадных черных крыльев, он взревел. Никогда раньше Рукка не выпускал на волю всю свою силу из боязни нарушить старинные соглашения с древними богами. Но у него больше не было ни армии, ни крепости. И нет ничего опаснее обезумевшего демона, в чьих жилах клокочет ярость Десяти Тысяч Геенн. Перед лицом этого может поколебаться даже мощь Безумного Опустошителя.

Рукка налетел, но молния из посоха Нэда ударила демону в грудь, пробив ее насквозь. Задыхаясь, он упал на колено, однако этого было недостаточно, чтобы его уничтожить.

Нэд оттолкнул Мириам в сторону. Посох горел огнем, пока он вырастал, сравниваясь размером с Руккой. Серая негодная рука Нэда становилась светлее и светлее, достигнув ослепительной белизны, которая растеклась от плеча по всему телу. Многочисленные шрамы на его теле переплелись в ужасную черную сетку, а под этим покровом скрывались не мускулы и кости, но океан огней, цветов и очертаний не из этой вселенной, забранных под хрупкую иллюзию смертной оболочки.

Посох в его руке рос и менял очертания вместе с ним. Он свился в колючий изогнутый сук, дающий собственные побеги.

– Тебе не одолеть меня, Рукка, – произнес Нэд. – Даже с разнузданным самомнением императора демонов можно понять, что это бессмысленно.

Раны Рукки затянулись. Он встал во весь рост и ухмыльнулся.

– Да, но я знаю твою слабость.

Он вновь кинулся на Нэда. Наскок был настолько силен, что оба пролетели через всю цитадель и врезались в казарму. Строение рухнуло, засыпав их грудой камней. Энергетический разряд разнес в пыль большинство обломков, но часть их разлетелась со страшной скоростью. Отскакивая от мощных людоедов, они уложили нескольких людей и эльфов, оставив их без сознания. Особо громадная глыба угодила во Фрэнка. Людоед отбил ее кулаками, отчетливо услышав, как хрустнули сломанные пальцы, и крякнул.

– Фрэнк, ты как? – спросила Регина.

– Ерунда.

Нэд и Рукка поднялись, не разжимая смертельных объятий. Они сражались за посох, который трещал от избытка энергии, вытягивая силы из обоих соперников. Рукка двумя когтистыми лапами ухватил Нэда за горло, и Нэд упал на колени.

Мириам выдернула меч из рук подвернувшегося трупа.

– Давайте, – прохрипела она. – Мы должны ему помочь.

Фрэнк и Регина изготовились к бою.

Колонна малинового тумана выросла на их пути. Оттуда раздался голос:

– Нет. Вам не сделать больше, чем вы уже сделали.

Туман сгустился в фигуру Красной Богини. Она уже не была знакомой им скрюченной каргой. Теперь она предстала юной и высокой, разительно тонкой и угловатой.

– Пришло время узнать, готов ли Нэд.

– Готов к чему? – спросила Регина.

Красная Богиня улыбнулась.

– Готов стать собственным хранителем.

Опустошитель взревел. Посох ослепительно сверкнул, и Рукка, кувыркаясь и завывая, подлетел высоко в воздух. Он не переставал вопить, пока не рухнул в лесу милях в двух от цитадели.

Безумный Опустошитель покосился на Красную Богиню.

– Как видно, ты не позабыла, чем являлась.