Один день может изменить тысячи жизней, 

одно событие - сотни судеб, 

один человек - десятки людей, которые его окружают. 

– Лиция, кидай мне! Мне кидай! - прокричал Дагелт, уворачиваясь от других мальчишек. 

Обманным движением уйдя в сторону, я только собиралась бросить набивной кожаный мяч, как мне подставили подножку. Малявки всегда играли нечестно, иногда и вовсе наваливаясь всей толпой, потому что во что бы то ни стало желали выиграть. 

Свалившись на землю, оцарапав колени о камни да разодрав и без того потертые штаны, я мигом перегруппировалась и откатилась в сторону. Толпа из беспризорных мальчишек и девчонок тут же кучей-малой свалилась рядом, погребая под собой мяч. На этом игру можно было смело считать законченной. 

– Павлиция! - строго окликнула меня Старшая Сестра Офелия, вынуждая нехотя обернуться. 

Этот ее тон я за восемнадцать лет собственной жизни распознавала на раз-два. Таким тоном она обычно выражала свое недовольство по поводу моего поведения, в очередной раз угрожая надрать мне уши. Уши, кстати, за все восемнадцать лет так и не пострадали. 

Обернувшись, я заметила, что Старшая Сестра ждет меня не одна. Сегодня Офелия вдруг поменяла свое черное строгое платье с воротником под горло на такое же, но темно-серого цвета. Этот наряд она берегла для особых встреч, так что совсем не удивительно, что рядом с ней стояла женщина в роскошном изумрудного цвета плаще с единственной золотой застежкой на уровне ключиц. 

Из-под плаща, покрывая руки незнакомки, выглядывали длинные белоснежные перчатки. Светлая юбка строгого кроя полностью скрывала ее обувь, но что-то мне подсказывало, что и туфли у немолодой женщины тоже были дорогими. 

Из ее яркого образа выбивались лишь волосы цвета пепла, забранные в строгий пучок. 

– Я их отвлекаю, а ты убегаешь. - тихо шепнул Дагелт, вставая чуть впереди меня, тем самым перекрывая женщинам вид на мои ноги. 

– Они же меня уже видели. - улыбнулась я, разлохматив своему маленькому защитнику выгоревшие на солнце волосы. 

Мотнув головой, чтобы избавиться от моей руки, он недовольно произнес: 

– Но у меня же план! Я их отвлеку, правда-правда! 

– Даг, мне все равно придется уйти из Дома Покинутых. Вчера мне исполнилось восемнадцать. Я не могу больше тут жить. 

– Мы будем прятать тебя! - упрямился мальчишка. - Ты можешь жить в сарае! 

– Ты сам знаешь, что не могу. - присев на одно колено, я погладила мальчишку по щеке. - Иди играть. 

– Павлиция, подойти к нам! - снова окликнула меня Старшая Сестра. В ее голосе оставалось все меньше терпения. 

Пришлось идти, хотя видит Всевышний, я совсем не горела желанием подходить к женщинам. Скорее всего незнакомка являлась богатой аристократкой, которой требовалась служанка. Девушки из Дома Покинутых в основном уходили работать именно прислугой. 

– Добрый день, вы меня звали? 

Я даже смогла выдавить из себя улыбку, хотя ощущение складывалось, что больше она сейчас похожа на оскал. Дело в том, что к нам и раньше заглядывали возможные работодатели, но я предпочитала работу иного рода, а потому неизменно вела себя так, чтобы в моих услугах не нуждались. 

Просто служанкам в богатых домах платили гораздо меньше, чем подавальщицам в тавернах, но повсеместно считалось, что подавальщица - это низший сорт. И наша Старшая Сестра - основательница и когда-то владелица Дома Покинутых, считала точно так же, запрещая мне работать в питейных. 

Только правда в том, что к молодым девушкам пристают одинаково что в тавернах, что в богатых домах. Разница лишь в том, что если отпор дать аристократам, они увольняют - быстро и безоговорочно, еще и обвиняя в какой-нибудь несуществующей краже, в то время как в таверне посетители понимают с первого раза, а точнее с первого кулака и больше уже даже не пытаются приставать. 

Но сегодня от работы, увы, я отказаться не могла. День, два, три и мне придется навсегда оставить стены родного дома, потому что здесь существуют определенные правила. По этим правилам, как только тебе исполняется восемнадцать, на попечении у естийя1 и аристократии ты больше оставаться не можешь, а значит, и крыши над головой у тебя больше нет. Работа служанкой в доме аристократов давала крышу над головой. 

– Что опять с твоей одеждой, Павлиция? 

Сестра Офелия поджала полные губы, демонстрируя недовольство моим внешним видом. Я в ответ лишь пожала плечами, потому что сказать мне было особо нечего. Я же в мяч играла, так что совсем не удивительно, что коленку разбила, а на штанах появилась очередная потертость. 

Так и не получив от меня ответа, Старшая Сестра продолжила: 

– Павлиция, познакомься. Магесса Анидра Вантерфул - глава Академии Проклятых. Магесса, именно у этой девушки вчера открылись магические способности. 

– И что ты умеешь, Павлиция? 

Голос у директрисы Академии Проклятых был приятным, даже обволакивающим, но серые выцветшие глаза, выдающие ее истинный возраст, оставались холодными, льдистыми. 

Я не была удивлена тому, что магесса появилась здесь. Вчера в день моего восемнадцатилетия весь Дом Покинутых стал свидетелем того, что магические способности у меня действительно есть. 

– Ничего. - ответила я, ничуть не смущаясь. 

– Дело в том, - вновь взяла слово Офелия, - что Лиция попала к нам сразу после своего рождения. У нее нет родителей, как и у большинства наших воспитанников, поэтому о том, что у нее есть дар, мы даже предположить не могли. 

– Ладно, разберемся. - смилостивилась женщина, продолжая смотреть на меня в упор. 

Создавалось стойкое ощущение, что она что-то подозревает. Иголочки страха закололи у меня в груди, падая в желудок, заставляя тот сжаться. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наконец, переведя взгляд на Старшую Сестру, магесса продолжила: 

– Комнату в общежитии на время обучения я девушке предоставлю, но за нее необходимо платить. Первую оплату ей придется внести уже через месяц. Учитывая, что обучение занимает много времени и пропускать занятия строжайше запрещено, я постараюсь подобрать ей подработку в академии.