Петербург и укрепили влияние в России, а вот Восток… — Романов тяжело вздохнул. — А Восток мы проиграли. Каганат сейчас делает только то, что ему скажут из Лондона; Япония и Китай, несмотря на то, что находятся во вражде, дружно облизываются на наш Дальний Восток, и не удивлюсь, если они его уже поделили. Про Индию, вообще, молчу. Там столько магов, что и не сосчитать, и все они испытывают какую-то фанатичную преданность английской короне. Признаюсь, я не понимаю, природу этой преданности, но это факт. А ещё есть Британская Канада, Австралия, треть Африки и половина Ближнего Востока и все они готовы поставить боевых магов под британские знамёна в случае войны. Да и Польша с Финляндией по мелочи, да нагадят, если им представится такая возможность. Никто не знает, какие на самом деле планы у Священной Римской империи.

Романов снова вздохнул, выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Ещё до меня дошла информация, что Британия ведёт тайные переговоры с Ацтланом о создании военного союза. Не знаю, чем можно заинтересовать Хосе Второго, но если он заинтересуется, то в коалиции Британии и Ацтлана будет два невероятно сильных мага, обладающих Великими артефактами. Вы не хуже меня знаете, что даже одному Великому артефакту трудно что-то противопоставить. В принципе можно, но очень трудно. Но при подавляющем перевесе в численности боевых магов и имея два Великих артефакта, Британия может стать фактически непобедимой. Мы, конечно, будем драться до конца, но перспективы, не слишком радужные.

Романов замолчал, ещё раз вздохнул и добавил:

— А войне быть. И, судя по всему, очень скоро.

— Хотела бы убедить Вас в обратном, Александр Петрович, но, к сожалению, Вы правы, — сказала бабушка. — Война не за горами.

— Теперь вы понимаете, насколько важно для меня было получить шапку Мономаха? — неожиданно спросил кесарь, и этот вопрос он адресовал и мне в том числе. — Она дала бы мне шанс бороться с врагом если не на равных, то очень близко к тому.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Но откуда мне было знать, что она активируется? Я даже представить этого не мог.

— Это моя вина, — произнёс кесарь. — Я прозевал предателей. Если бы не они, всё прошло бы без накладок, и у артефакта просто не было бы возможности проснуться. И признаться, я впечатлён тем, что ты принёс мне шапку Мономаха после того, как ощутил её мощь. Такое под силу не каждому.

— Приятно слышать, но если Вы допускали, что я могу не отдать Вам шапку, зачем Вы вообще сказали мне, что это Великий артефакт? Вы могли просто сказать, что надо привезти копию шапки Мономаха, и всё.

— Ты должен был понимать важность задания. И я нисколько не сомневаюсь в твоей порядочности, и был уверен, что ты вернёшь мне шапку. Но речь шла о спящем артефакте. Активированный — совсем другое дело. Не каждому по силам добровольно расстаться с артефактом, мощь которого он познал.

— Но неужели нельзя как-то «отвязать» артефакт от меня и «привязать» к Вам?

— Только если я тебя убью, — грустно усмехнувшись произнёс Романов. — Но от этого толку будет мало.

— Почему? — ляпнул я и тут же понял, что сморозил глупость.

— Потому что, если я тебя убью и заберу шапку Мономаха, в России будет только один боевой маг с Великим артефактом, а если бы шапка досталась мне, как я задумывал, было бы два мага. Я с шапкой Мономаха и ты с Кусанаги-но цуруги; вдвоём мы бы смогли защитить нашу страну от кого угодно. Разумеется, при помощи остальных наших магов.

Я сразу даже и не нашёл что сказать. Некоторое время сидел с открытым ртом, а потом всё же спросил:

— Так Вы знали, что у меня этот меч?

— После твоего вояжа в Лондон это был уже секрет Полишинеля. Впрочем, я догадался раньше, ещё когда ты один разгромил финское войско.

Для меня эти слова оказались полной неожиданностью, а бабушка лишь улыбнулась. Видимо, она давно уже знала, что моё владение древним мечом японских императоров давно уже не секрет для тех, кто разбирается во всех этих делах.

— И что теперь делать? — спросил я на автомате, чтобы не давила гнетущая пауза.

Романов развёл руками и сказал:

— Так как я не могу активировать шапку Мономаха, в России сейчас есть лишь один маг с Великим артефактом. И этот маг — двадцатилетний парень, которому ещё далеко до пика магической формы. Ты показал себя в Лондоне храбрым бойцом, вступив в бой с самим Эджертоном, и я очень надеюсь… мы все очень надеемся, что если начнётся война…

Романов замолчал на полуслове и посмотрел на меня каким-то необычным взглядом, будто оценивал меня.

— Если начнётся война, Вы можете на меня рассчитывать, — сказал я. — Скажу больше: английский прихвостень Жилинский убил моего отца и похитил мать с сестрой и братом; сами англичане похищали семью моей любимой; меня в Каганате чуть не убили, а потом обвинили в том, чего я не совершал; Карингтон хотел меня убить и завладеть моим мечом.

Я выдержал небольшую паузу и наконец-то высказал то, что хотелось сказать очень давно:

— Учитывая это всё, я, Александр Петрович, не хочу ждать, пока на нас нападут.

Романов улыбнулся и заметил:

— К сожалению, ждать осталось недолго.

После этого кесарь поставил свой чемоданчик на стол, открыл его, достал из неё шапку Мономаха, с любовью на неё посмотрел и сказал:

— Я много лет ждал момента, когда возьму в руки шапку Мономаха. У меня были на неё планы, большие планы, — Романов горько усмехнулся. — Но сейчас уже не до того. Сейчас главное — победить в грядущей войне и сохранить Россию.

Кесарь поставил Великий артефакт на стол передо мной и добавил:

— Очень надеюсь, что ты успеешь овладеть двумя Великими артефактами, научишься использовать их объединённую силу и станешь самым сильным магом на земле к тому моменту, когда это понадобится, чтобы спасти нашу страну.

— Я сделаю для этого всё, что в моих силах, — ответил я. — Даю слово дворянина!

Кесарь Романов кивнул и встал с кресла. Он хотел что-то сказать, видимо, попрощаться, но не успел — княгиня Белозерская не дала ему это сделать.:

— Александр Петрович, у меня для Вас кое-что есть! — неожиданно сказала бабушка.

После этих слов она достала из ящика стола небольшую флешку и, поднявшись с кресла, протянула её кесарю.

— Благодарю, — ответил Романов, взял флешку и, разглядывая её, спросил: — Могу я полюбопытствовать, что на ней?

— Конечно, — ответила бабушка. — Роман Вам рассказал о трудностях, что возникли у него