Фатеева, естественно, арестовали. Газеты взорвались статьями: в одних его поступок оправдывали, в других – порицали. Не сказать, чтобы в армии начались волнения, но слухи ходили очень настораживающие, поэтому осудили его очень быстро, а лишение звания и наград в таких случаях происходит автоматически, но срок он получил небольшой, потому что его действия квалифицировали как убийство в состоянии аффекта. Потом произошли не менее значительные события, и эта история канула в Лету – о Фатееве просто забыли. А он, оказывается, нашел себе пристанище в Сибири, где под крылом то ли Потапыча, то ли всех вместе мужиков отнюдь не бедствовал, а скорее всего, и являлся руководителем их службы безопасности, главнокомандующим их соединенных вооруженных сил.

– Прошу прощения, товарищ генерал. Разрешите представиться, полковник полиции Гуров Лев Иванович.

– Ивана Ивановича сын? – уточнил Фатеев, и Гуров кивнул. – Да-а-а, отец у тебя умнее был, – заметил генерал и с иронией добавил: – Докладывайте, господин полковник, – выделив, как и Гуров, слово «господин».

У того заполыхали уши, но делать нечего – сам дурак! Как ни смущен был Гуров, а все-таки всего до конца не выложил, ограничившись только самым необходимым.

– Ну, что? – сказал, выслушав его, Фатеев, обращаясь при этом к сибирякам. – Я думаю, что тянуть время не стоит. – Все согласно покивали. – Генка! Ты там к двери поближе, позови ребят и Ерофея не забудь.

Те люди, что сидели в соседней комнате, вошли в столовую и, оттеснив хозяев, встали вокруг стола. Фатеев начал отдавать скупые, но четкие распоряжения, которые принимались беспрекословно.

– Так, выдвигаемся на четырех вертолетах через полчаса. Ты сядешь здесь, ты – здесь, ты – здесь, а ты – здесь. Я лечу на пятом с Ерофеем. Таким образом, до объекта у всех будет примерно одинаковое расстояние: километров двенадцать-пятнадцать, на лыжах легко дойдем.

– Я тоже тряхну стариной, – сказал Романов.

– Будешь отставать, бросим, – сухо предупредил его Фатеев и продолжил: – Маскхалаты. Кевлар. Боекомлекты полные, и взять запасные. По рациям особо не болтать. По прибытии на место доложить. Действовать по моей команде, пленных не брать.

– Извините, товарищ генерал, но они мне нужны, чтобы допросить. Мне их показания как воздух необходимы, потому что иначе мы преступников не уличим.

– Темнишь ты, Иваныч, – покачал головой Виталий. – По-моему, ты уже все знаешь.

– У меня есть логические умозаключения, но нет пока даже косвенных доказательств вины организатора, который может все свалить на подельников и выйти сухим из воды.

– Иваныч! Ты недопонял! – жестко сказал Матвей. – Нам здесь скандал не нужен и громкие судебные процессы – тоже.

– А еще мы не хотим, чтобы нашу область по всяким желтым газетенкам как кашу по столу размазали и грязью поливали, – добавил Виталий.

– То есть вы хотите все решить келейно, чтобы за пределы вашего узкого круга ничего не вышло? – спросил Гуров, и мужики согласно кивнули. – Может быть, вы и правы, что не хотите к своей области привлекать такое внимание. Но мне все равно нужно пойти с бойцами, чтобы расколоть преступников на месте. Тогда у меня будут козыри при разговоре с организатором.

– Господин полковник, нам балласт не нужен, – отрезал Фатеев. – Или вы в детстве в войнушку не наигрались? Так сядьте за компьютер и стреляйте, сколько душе угодно. Вы когда последний раз на лыжах стояли?

– Прошлой зимой, – соврал Лев Иванович и взмолился: – Простите меня, товарищ генерал! Ну, глупость я сморозил, когда поправил вас. Ну, характер у меня такой, и ничего я собой поделать не могу.

– Ладно, повинную голову и меч не сечет. Можешь называть меня Федором Васильевичем. Но я тебя с собой все равно не возьму.

– Федор Васильевич, это моя работа, – настаивал Гуров. – Кроме того, вы же не знаете, что там искать, да и специалистов соответствующих для этого у вас нет.

– А ты знаешь?

– Знаю!

– Ну, и что же там такое спрятано, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? – допытывался генерал.

– Вот найду и покажу! – пообещал Гуров.

– А сказать не хочешь?

– А вдруг я ошибаюсь?

– Врет он, Василич, – встрял в эту перепалку Романов. – Он никогда не ошибается.

– Значит, будешь ждать в вертолете, а когда мы объект возьмем, прибудешь и ищи, сколько твоей душе угодно, – принял решение Фатеев.

– Федор Васильевич! Ну, что вы меня за слабака держите! Что я, пятнадцать километров на лыжах не пройду?

– По трассе сможешь. А по тайге?

– Смогу! – уверенно заявил Гуров.

– Черт с тобой! Сам напросился! Но если будешь отставать, с тобой никто цацкаться не станет! – предупредил его Фатеев и приказал: – Подберите ему экипировку!

– Я к этому готов. Виталий! Ваши… Я имею в виду не тебя лично, а вас всех. Так вот, ваши люди в городе остались?

– Да, конечно! Что надо сделать?

– Их нужно придать Стасу, и пусть слушаются его, как бога. Дело в том, что, если с объекта пройдет сигнал тревоги или просьба о помощи, то организатор всей этой истории и его сообщники попытаются из города уйти, причем возможность для этого у них есть, – объяснил Гуров. – Вот я и хочу, чтобы Стас заранее расставил людей, и им не дали сбежать.

– Не проблема, пусть берет людей столько, сколько надо, я сейчас распоряжусь, – пообещал тот. – А он знает, за кем надо присматривать?

– Да, я его проинструктировал.

– Время! – напомнил Фатеев, и все стали расходиться.

Командиры групп ушли, а вот отцы города, Фатеев и Романов с Гуровым остались в столовой. Через несколько минут один из командиров принес три больших вещмешка и, сказав: «Должно подойти, а лыжи я уже Ерофею отдал», тоже ушел. Потом раздался гул поднимающихся вертолетов – это командиры отправились к своим подчиненным.

– Что стоите? Одевайтесь! – приказал Федор Васильевич и взял один из вещмешков: – Мой, родной! Вот уж не думал, что снова воевать придется.

Романов с Гуровым тоже взяли по мешку и, достав оттуда содержимое, сначала определились с размерами – тот комплект, что побольше, взял Александр, – а затем стали одеваться, причем Романов еще и помогал Льву Ивановичу, который без него никогда в жизни не разобрался бы, что и как надевать. И вот они, уже все трое, стояли, готовые на выход.

– С богом! – прочувствованно сказал Виталий. – Будь я помоложе, сам бы с вами пошел, а так только обузой буду.

Все остальные тоже пожелали им удачи, и они вышли из дома. На площадке стояли два вертолета: вахтовка, на которой прилетел Гуров, и выгодно отличавшийся от нее «Ми-8», принадлежавший кому-то из хозяев. Они залезли в свой, сели, и тут Лев Иванович увидел лыжи, широкие, охотничьи. На крошечную долю секунды у него мелькнула мысль, что, может, зря он все это затеял со своим непосредственным участием в боевой операции? Не лучше ли было бы действительно прилететь тогда, когда все будет уже закончено, чтобы со свежими силами все там обыскать и допросить преступников? Хватит ли у него сил, чтобы пройти по тайге такое расстояние, не погорячился ли? Но тут же одернул себя, потому что в противном случае он перестал бы уважать себя, да и мужики хоть и поняли бы его, но относиться стали бы чуть-чуть иначе, не как к равному. Да, эти люди были ему во многом чужды, жили они по своим правилам: «Закон – тайга, медведь – хозяин!», во многом перегибали палку, причем очень сильно. Но вот только, по большому счету, они, изо всех сил защищавшие свою малую родину, были ему гораздо ближе, чем те, кто лоббировал и принимал несуразные законы, из-за которых преступность в России не то что не сокращалась, а год от года все росла и росла. И уважение этих людей Гуров терять не хотел. «Нет! – решил он. – Хоть сдохну, но дойду!»