нечто доступное обсуждению и дискуссиям. Таким образом, переход от «мифа» к «логосу» — это переход от мировоззрения, основанного на универсальном общепринятом мифе, к философским размышлениям о месте человека во вселенной.

Когда «миф» заменился «логосом», исчезла определенность, а вместе с ней — чувство смысла. Лишенные необходимого им сознания определенного места во вселенной, люди стали «слабыми».

Чтобы восстановить чувство безопасности, которое некогда обеспечивал миф, люди теперь могут полагаться только на способность чувствования, которая одна лишь способна дать им необходимое ощущение смысла.

Теории Рикюра весьма любопытны, ибо они представляют собой точку пересечения экзистенциальной философии с интерпретациями мифа. Миф — это «реальность», поскольку ее можно ощутить.

Карл Ясперс (1883–1969)

Карл Ясперс, уроженец немецкого города Ольденбурга, начал свою деятельность в области невропатологии и нарождающейся психиатрии. Это привело его к занятиям философией, и сейчас он известен как один из крупнейших философов-экзистенциалистов XX столетия наряду с такими фигурами, как Жан-Поль Сартр и Мартин Хайдеггер.

Будучи профессором Гейдельбергского и Базельского университетов, Ясперс чрезвычайно увлекся фактом независимого и параллельного развития великих мировых религий, произошедшего за сравнительно короткий отрезок истории — приблизительно за пять столетий, — на протяжении которого независимо друг от друга явились пророки в Китае, Индии, Иране и Палестине.

Ясперс отметил, что это был первый серьезный сдвиг от «мифа» к «логосу», от мифологического мировоззрения к философским размышлениям и религии в современном смысле слова. На протяжении «мифологической эпохи» в мышлении отношения с богами строились на взаимовыгодных сделках, основанных на восхвалении божеств или жертвоприношениях. Но затем боги уступили место Богу. Греческие философы отказались от политеизма своих предков и впервые стали рассуждать о Боге как единой силе. Ясперс пытался понять, почему подобная ситуация сложилась почти одновременно в различных удаленных и независимых друг от друга местностях.

Ясперс назвал этот период «осевым периодом». Такой термин он избрал потому, что для христиан «осью» их истории является жизнь и служение Христа. Но христианство — это лишь одна из нескольких мировых религий, а «ось», судя по всему, существовала и в других культурах Европы и Азии.

«В этом периоде времени сосредоточены самые исключительные события. В Китае живут Конфуций и Лао-цзы, складываются все школы китайской философии, включая учения Мо-цзы, Чжуань-цзы, Ли-цзы и множество других; Индия представляет Упанишады [священные писания] и Будду и, подобно Китаю, переживает весь набор философских концепций, вплоть до скептицизма, материализма, софизма и нигилизма; в Палестине являются пророки сперва — Илия, затем — Иеремия, затем — Исайя; Греция приветствует явление Гомера, философов Парменида, Гераклита и Платона, трагиков Фукидида и Архимеда. Все, что связано с перечисленными именами, развилось на протяжении этих нескольких столетий почти одновременно в Китае, Индии и на Западе, причем регионы эти ничего не знали друг о друге».

Согласно Ясперсу, в действительности в этот период происходило широкомасштабное продвижение в духовном мышлении человечества, «эволюция» мысли от объективных, близких человеку божеств политеистического и связанного ритуалами мира к идее универсального Бога. Это неизбежно повлекло за собой трансформацию функции мифа.

«Мифологическая эпоха с ее безмятежностью и самодостаточностью подходила к концу. Греческие, индийские и китайские философы инстинктивно отталкивались от мифологии, так же как и пророки со своими идеями Бога. Рационализм и рационально проясненный опыт вступили в борьбу с мифом; борьба эта развивалась, отстаивая превосходство единого Бога над несуществующими демонами, и в конце концов этическая религия возобладала над неправдоподобными фигурами божеств. Религия стала этической, и величие Бога благодаря этому возросло».

Вспомните, что писал Пьер Жане: если боги не могут говорить с обществом, общество отказывается от таких богов. Это и есть самое общее описание того, что произошло на протяжении «осевого периода».

«Миф, с другой стороны, стал материалом языка, который с. его помощью выражал нечто совершенно отличное от первоначального значения мифа; миф превратился в притчу. Мифы переплавлялись, в течение этого переходного периода в них открывали новые глубины, что было своего рода мифотворчеством на новый манер».

Миф выжил, но из безоговорочной и самодостаточной истины он превратился в средство постижения истины.

Ясперс ощущал, что человечество находится на грани нового «осевого периода», первого за всю историю периода, когда земной шар объединится сетью телекоммуникаций. Это тоже может оказаться критической точкой в духовном развитии человечества.

Ясперс рассматривал науку как современный миф, но миф несовершенный. Действительно, наука, как и множество древних мифов, предоставляет объяснения окружающего нас мира природы. Но наука способна ответить лишь на вопрос, как происходят те или иные явления; на вопрос «почему?» она ответить не может.

Школа мифа «история религий»

Мирча Элиаде (1907–1986)

«[Миф и] религия — это не фазы человеческого сознания, а, собственно, часть человеческого сознания как такового».

Мирча Элиаде родился в Румынии, но большую часть жизни провел во Франции и США. Он, возможно, был самым выдающимся в мире исследователем мифа как «священной истории» и различия между «священным» и «профанным». Для Элиаде миф являлся свидетельством прорыва «трансцендентного в наш мир».

Христианин по вероисповеданию, Элиаде считал, что миф и религия — неизменные составляющие человеческого сознания и что человеку свойственно размышлять в категориях трансцендентного и бесконечного. Элиаде тщательно проводил разграничение между своими теориями и психологическими школами мифа, подчеркивая, к примеру, что слово «архетип» он использует совершенно в другом смысле, чем Юнг. Элиаде очень беспокоило сведение «внутренне присущей человеку религиозности» к простой психологической проекции; он даже называл психологические теории интерпретации мифа «вторым Грехопадением», современным вариантом грехопадения Адама и Евы.

Элиаде ощущал, что никакое общество невозможно понять без понимания его священной истории; что все общественные институты, мораль и культура любого данного общества полностью зависят от совокупной священной истории «прорывов трансцендентного» в жизнь этого общества.

В объяснении параллельных мифов Элиаде стоял на позициях рассеяния; отчасти он является наследником теории Фробениуса о мифопроизводящих центрах.

Что касается ответа на вопрос о смысле жизни, Элиаде ощущал, что христианская религия предлагает полный набор мифических образов, способных удовлетворить внутреннюю религиозную потребность любого человека. Элиаде утверждал, что христианство следует не отвергать как социальный миф, а пересмотреть его в свете современного общества.

МИФ — ВАШ, МОЙ И НАШ

«Но снова и снова мы видим: Божество, если оно и существует, то проявляется для нас лишь в мире и говорит с нами на языке людей и мира. Оно существует для нас лишь тогда, когда принимает конкретную форму, которая, по человеческим меркам и представлениям, в то же время служит его сокрытию. Божество