Тёмная магия заставила его творить все эти ужасы. Шонэри сказал, что только со мной он чувствует себя живым. Я не могу оставить его.

– Нэйтон, сделай что-нибудь, – взмолилась Эйлис, обернувшись к мужу.

– Прости, родная, – мужчина приблизился к супруге и положил руку ей на плечо. – Она любит его.

– Как можно любить это чудовище?! – некромантка наконец вспомнила, что Нэйтон взял с собой артефакты Рыцарей, и уверенно засунула руку ему за пазуху, вынимая фибулу.

– Кто из нас не чудовище, любимая? – Олсандэйр криво улыбнулся и отдал жене остальные артефакты.

– Нэйтон… я могу освободить его от влияния магии крови, но это займёт много времени, и я выложусь досуха, – она вернула амулет переноса супругу. – А там в Голлагэре Бэртли и…

– Ты можешь спасти его, Эйлис? Это правда? – Миранна оживилась, порывисто обняла подругу и упала перед ней на колени. – Прошу тебя, первый и последний раз прошу. Заклинаю, спаси его!

– Не смотри так на меня, я не оставлю тебя, – ответил Олсандэйр на хмурый взгляд жены и сжал её ладонь с медальоном. – К демонам Бэртли!

– Ладно, я попробую, но… останется ещё проклятье артефакта, – Эйлис сдалась и приняла тот факт, что подруга смогла полюбить человека, который стоял за убийствами некромантов. Кто она такая, чтобы судить?

Снимать печать мага крови с матери было гораздо легче – воздействие было очень лёгким. Леди Лиаде только усилили изначальное неприятие некромантии, а граф много лет творил ужасные вещи. Вырвать такую печать без последствий нельзя – даже если всё получится, не известно, как это отразится на личности мужчины. Он может сойти с ума или забыть события нескольких десятков лет.

Эйлис прикрыла веки, сделала глубокий вздох и начала аккуратно распутывать нити подчинения, стараясь не повредить хрупкую истончённую ауру графа, зияющую прорехами. Всполохи проклятья тёмными волнами скрывали печать, и девушка невольно вспомнила уроки по вышиванию – там тоже приходилось распутывать и аккуратно вплетать скрученные шёлковые ленты в узор полотна. Тонкая, практически ювелирная работа, и в то же время кропотливая и выматывающая.

Некромантка не знала, сколько времени отделяла печать, только чувствовала, как онемели сначала пальцы, потом предплечья. Соприкосновение с аурой всегда сопровождается холодом, вымораживающим тело и душу. Когда наконец в ауре графа не осталось даже крохотной крупицы печати, Эйлис чуть не рухнула от усталости и облегчения. Но нужно было завершить начатое, нужно было забрать артефакт.

– Мирри, он должен передать мне артефакт добровольно, чтобы снять проклятие, – некромантка не стала уточнять, что предпочла бы видеть графа мёртвым, и помогла только из-за тёплых чувств к подруге.

– Шон, Шонэри посмотри на меня! – целительница бросилась на грудь мужа и принялась гладить его по лицу и волосам. – Это я – твоя Миранна. Ты можешь отдать артефакт Эйлис? Она поможет нам, слышишь.

– Я, Шонэри Ормонд… Зибхейд, – граф приоткрыл веки, взглянул на некромантку и закашлялся. – Передаю этот артефакт Эйлис Олсандэйр.

Эйлис взяла артефакт рода Анхайн и тут же почувствовала, как проклятье накрывает её. Магические каналы расширялись, пытаясь подстроиться под поток силы, напитавший девушку. Да, для того чтобы поддерживать такую мощь, необходим дополнительный источник энергии – даже удивительно, что граф столько лет поддерживал жизнь в теле, усыхающем от недостатка сил. К счастью, Эйлис было что предложить артефакту для подпитки. Изначальная Тьма переполняла некромантку, выплёскиваясь в пространство, так отчего бы не направить её на другие цели?

– Как ты? – спросил Нэйтон, глядя на то, как Тьма отступает, открывает лицо супруги.

– Хорошо. Всё хорошо, я могу стабилизировать коготь рода Анхайн проклятьем маски Этэйнов, они уравновешивают друг друга, – Эйлис повернулась к графу Зибхейду, безразлично принимающему ласку супруги.

– Эйлис Риган… Олсандэйр, подойди ближе, – прошептал измотанный мужчина, и дождался, когда девушка склонится над ним. – Нужно спасти короля. Бэртли, бывший глава Гильдии… он хочет убить его величество.

– Я сделаю всё что в моих силах, – пообещала Эйлис и снова посмотрела на подругу. По щекам Мирри текли слёзы, она продолжала гладить лицо супруга. – Если что-то пойдёт не так, вы можете пострадать.

– Мы скроемся в Матэмхейне или Ноирине, – целительница выпрямила плечи и вскочила с постели мужа. – У нас всё подготовлено… когда Шон сопротивлялся печати, он говорил о побеге.

– Мной помыкали почти тридцать лет, я не испытал ни любви, ни других прелестей молодости, – Зибхейд повернулся к Нэйтону. – Я хочу жить, хочу насладиться молодой женой и почувствовать себя живым.

– Будьте осторожны, скоро в Риэлии станет небезопасно, – Олсандэйр протянул руку Эйлис и слегка улыбнулся. – Нам пора, дорогая.

Некромантка кивнула, ободряюще погладила подругу по плечу и вложила пальцы в раскрытые ладони супруга. Кто бы мог подумать, что она станет исцелять того, кого считала врагом? Напоследок девушка заполнила прорехи в ауре графа и поделилась силой, чтобы он быстрее встал на ноги.

Миранна светилась от счастья и Эйлис поняла, что никогда не видела целительницу такой – окрылённой и влюблённой. Замужество должно было стать пыткой для девушки, но она смогла найти что-то хорошее даже в убийце. Это было так похоже на Мирри, что Эйлис невольно улыбнулась и переместилась в Голлагэр. Неважно, что там будет дальше и чем закончится этот безумный день – главное, что теперь не нужно бояться за подругу.

Внутренний двор особняка походил на поле боя: чёрный песок был изрыт когтями зомби, над рухнувшими колоннами струились тонкие струйки ещё не развеявшегося дыма, а справа от входа в дом были раскиданы булыжники и обломки досок – Эйлис хотела, чтобы у эрискайцев было подобие конюшен – и теперь разрушенные строения усыпали всё пространство двора.

Осторожно переступая через нагромождение того, что составляло когда-то аккуратные постройки, некромантка искала взглядом питомцев. Конечно же Бэртли не стал бы их щадить, но девушка надеялась, что многочисленные ловушки ослабят мага. Нельзя просто так прийти в дом некроманта и безнаказанно разрушить его. Эйлис потратила много времени, чтобы зачаровать магические сети и замкнуть контур дома.

– Как думаешь, он ещё здесь? – тихо спросила она у мужа.

– Вряд ли. Скорее всего, Бэрт попытался покинуть особняк, но наткнулся на запрет, – Нэйтон пожал плечами и посмотрел на развороченный дверной проём, ведущий на кухню. – Ты ведь не просто так запретила ему выходить без сопровождения?

– Конечно. Мой дом