На этой неделе Рамананда рассказал мне о семинаре, посвященном необычной теме, «Йога и звук», который он должен был провести вместе с одним музыкантом из Калькутты в ашраме своего гуру в Пенсильвании. Как мне объяснил Рамананда, они хотели изучить возможное лечебное действие асан в сочетании с классической индийской музыкой. Это меня заинтересовало; заодно хотелось познакомиться со Свами Даянандой, знатоком Веданты и того, что прошло мимо меня за годы жизни в Дели, а именно, индийской философии.

Семинар должен был начаться через несколько недель. Недолго думая, я попросил Рамананду записать меня.

Из Сан-Франциско я отправился в Нью-Йорк на свидание с «ремонтниками». Результаты обследований были готовы через неделю: мне подарили еще один кусочек вечности. На следующий осмотр предстояло явиться через три месяца. Примерно к этому времени заканчивался семинар Рамананды в Пенсильвании. Все сходилось.

Я использовал время, чтобы сделать передышку, успокоиться, почитать немного о йоге и особенно о древней практике «музыкотерапии». Недавно она пережила свое второе рождение и стала модным направлением альтернативной медицины. В Соединенных Штатах есть уже примерно полсотни школ, где преподают музыкотерапию, и около сотни центров, в которых при помощи музыки лечат ряд функциональных расстройств, к примеру, мигрень, ожирение, насморк.

Мысль о том, что звук обладает огромной и таинственной силой, стара, как сам человеческий род, и не случайно в разных мифах о сотворении мира, начиная с библейского, о звуке говорится как о начале начал, источнике всего сущего: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», — читаем мы в Евангелии от Иоанна.

Для индийцев таким звуком является слог «Ом», изначальный звук, тот, в котором соединяются все звуки. Тот звук, в котором Брахман, Абсолют, проявляется до того, как проявиться в форме. Вот и для современной науки Вселенная началась со звука: Большого Взрыва.

Предполагаемая Божественная природа звука привела к тому, что во многих древних цивилизациях человек видел в звуке связь с богами. Колокола, колокольчики, цимбалы, барабаны и гонги до сих пор присутствуют в церемониях разных верований, а бубны, раковины и рога до сих пор используются шаманами всех континентов для контакта с духами.

В культуре различных народов есть легенды, согласно которым звуком (если научиться управлять его мощью) можно убить или воскресить человека, вызвать дождь или бурю, сотворить образы из ничего или раздробить материю — как случилось со стенами Иерихона.

В древнем Китае музыке приписывали способность делать землю плодородной и менять характер людей. В Древнем Египте музыку использовали, чтобы облегчать страдания рожениц. В Индии хранятся древние санскритские тексты, в которых описываются целебные свойства музыки. Подобные трактаты существуют и на арабском. Известно, что сам Гиппократ иногда прибегал к помощи музыки, чтобы лечить своих пациентов на острове Кос.

Теория целительного воздействия звука родилась как плод мистической интуиции, но современная наука, похоже, сейчас нашла ей подтверждение. Согласно новым гипотезам, каждое живое существо и каждый предмет, представляя собой совокупность частей, находящихся в постоянном движении («постоянном танце», как говорили древние), производит вибрацию, отражающую его природу. Нарушение вибраций, дисгармония в этом звучании становятся причиной болезни. Больного можно вылечить, если восстановить первоначальную гармонию «правильным» звуком, который создаст нужное созвучие.

— Безумие? Может быть, и нет. Если подумать, как музыка влияет на наше настроение, как военные марши подбадривают солдат на поле боя, как нас трогают песни о любви, нетрудно представить себе воздействие музыки, звуки которой сквозь барьеры наших эмоций проникают в тело так, что заставляют клетки вибрировать в нужном ритме.

Опираясь на эту теорию, некоторые современные индийские музыканты пытаются определить, какие именно «раги» — классические музыкальные структуры — обладают подходящим ритмом для лечения конкретных болезней. Уже создан длинный перечень соответствий. «Раги» используются для лечения самых разных патологий, от анорексии до ревматической лихорадки. Омкарнатху Тхакуру, например, была известна «рага», помогающая от бессонницы. Рассказывают, что во время своего приезда в Рим он произвел большое впечатление на Муссолини. Своей музыкой Тхакуру удалось вылечить «дуче» от этого недуга.

С самого начала, еще во времена «риши», йога признавала огромное значение звука, и одна из йоговских дисциплин, цель которой — помочь индивиду выйти за пределы своего тела и слиться с Абсолютом, так и называется — «нада-йога», то есть «йога звука». Постигая сознанием тот момент, когда мысль Бога становится словом, то есть звуком и актом творения, йог может услышать (не физическим слухом, а слухом внутренним, духовным) этот Божественный звук и соединиться с этой трансцендентной действительностью, что и является конечной его целью.

Философия йоги, конечно, была интереснее, чем все изгибы и закручивания, которым Рамананда пытался меня обучить. Мне было любопытно посмотреть, как же на семинаре в Пенсильвании удастся все это объединить и какую пользу я из этого извлеку.

Увиденное сразу напомнило мне беседы с Леопольдом о «детерри-ториализации», о дисгармонии объекта и среды. В ельнике, среди сугубо американской пенсильванской равнины сиял нетронутой белизной индуистский храм. Его окружали ряды сборных бунгало — когда-то здесь был мотель, но прогорел, и теперь его переоборудовали под ашрам. И вот в этом кемпинге, за воротами которого разбивали свои палатки торговцы с воскресного блошиного рынка, начинался семинар по йоге!

Йога… Одна из самых древних и непроницаемых эзотерических доктрин Индии, один из великих секретов, передаваемых новым, особо достойным «посвященным» только после тяжелых испытаний и многочисленных ритуалов инициации. Еще в тридцатые годы один европейский путешественник отправился в Бенарес к знаменитому йогу, чтобы убедить его дать несколько уроков, но услышал в ответ: «Обучать йоге вас, европейцев? Никогда! Дай вам волю, вы даже из йоги сделаете бизнес».

В семинаре участвовало с полсотни человек, главным образом женщины. Все здесь друг друга знали, я был единственным чужаком. Все они в свое время учились у Рамананды, сами стали преподавателями, и у каждого из них в каком-то уголке Америки теперь был свой «бизнес» — школа йоги. Все они великолепно выполняли асаны и лихо пользовались приспособлениями Айенгара. Мне никогда еще раньше не доводилось бывать в окружении таких продвинутых специалистов по йоге, но этот опыт лишь укрепил меня в моем предубеждении. Я оглядывался по сторонам и не видел ни одного спокойного лица, ни одной хорошей, открытой улыбки, ни от кого здесь не исходило ощущение умиротворенности. Каждый сам по себе, все старательно делают упражнения, стараясь еще более усовершенствовать все эти свои выверты — и что же в результате? Печальные лица одиноких людей, много худых, бледных женщин с запавшими глазами. Что-то здесь не ладилось, но я толком не мог разобраться, что именно.

Конечно, есть глубинное противоречие между той индийской культурой, где йога зародилась несколько тысячелетий тому назад, и нашим современным обществом, в которое йогу совсем недавно внедрили. Индийская традиция полагала своей целью обретение контроля над самым нематериальным в человеке — его сознанием. А вот нас интересует прямая противоположность: контроль над материей при помощи науки и технологий. Целью йоги (слово это означает «единство») было освобождение человека от иллюзии, что он существует сам по себе, независимо от Вселенной, во имя его слияния с Богом. Можно ли преследовать такую цель в таком обществе, как наше, полностью подчиненном принципам индивидуализма и разобщенности? Может, одна только попытка это сделать и приводит к внутреннему конфликту, шизофрении, к той тоске, которой было наполнено все вокруг.