из кошмарного сна. Но всё будет хорошо, потому что о Каро и Эрике и обо всех остальных позаботятся. Всё будет хорошо.

Я повторяла эти слова, когда они выворачивали мои руки, чтобы надеть на меня наручники, протыкая кожу и дёргая за рану в моём боку; когда толпа едва расступилась, чтобы пропустить меня, желая увидеть меня вблизи: убийцу, ведьму Блэквельской башни.

Теперь, когда копы толкали меня в сторону последней оставшейся машины «скорой помощи», я увидела сцену парада встречи выпускников – ту самую, где должен был рядом с ректором стоять Фрэнки и толкать речь, чтобы взбудоражить толпу. Вместо этого, на сцене было пусто; только арка из воздушных шариков колебалась на ветру. Ошалевший ректор стоял и с открытым ртом взирал на разворачивающееся вокруг безумие: Блэквельская башня, символ Дюкета, ещё дымится; встреча выпускников, главное событие года, погрузилась в хаос.

Вид ректора что-то встряхнул во мне. Я вывернулась, пытаясь повернуться лицом к копу, который толкал меня вперёд.

– Он убил Хезер, – поспешно сказала я. – Минт, человек на земле. Вы должны мне поверить. Он убил Хезер Шелби и собирался убить меня. Я оттолкнула его, чтобы спасти свою жизнь. Это была самооборона.

Коп толкнул меня сильнее.

– Придержите оправдания для своего адвоката.

Было слишком поздно; я стояла лицом к «скорой помощи»; растворились двери и оттуда выскочили медики. Но прежде чем они успели до меня дотронуться, вперёд выскочила чья-то фигура, судорожно пробиваясь через толпу.

– Джессика, – закричал Джек.

Медики повернули меня так, чтобы коп смог расстегнуть мои наручники. Я вытянула шею, чтобы увидеть лицо Джека.

– Какого чёрта ты тут делаешь?

Джек смотрел на меня так, как будто вот-вот взорвётся.

– Какого я… А ты что тут делаешь? Что случилось?

Внезапно до меня дошло. Он не знает о Хезер. Мои колени ослабли и медики схватили меня, чтобы удержать на ногах.

– Джек, Минт убил Хезер. Это он.

Джек замер.

– Минт?

Медики ножницами срезали с меня блузку, чтобы осмотреть рану в моём боку; обнажая меня перед всеми. Но это была наименьшая из моих проблем.

– Он думал, что это я. Это меня он хотел убить.

– Я не понимаю. – Джек попытался подойти поближе, но коп оттолкнул его, ткнув локтем в грудь.

Теперь, обнаружив рану, медики поднимали меня в машину «скорой помощи». Я повернулась, встретившись с Джеком глазами.

– Я всё объясню, – пообещала я, повышая голос. – Он признался. Потом он снова попытался меня убить, и я его оттолкнула. Это была самооборона.

Джек перестал сопротивляться полицейскому. Он стоял, неподвижный от шока, и на его лице появилось изумление.

– Поверить не могу, что это сработало, – сказал он так тихо, что я мне было почти не слышно. – План действительно сработал.

– Что? – Медики пристегнули меня к носилкам и прижали что-то к порезу, чтобы очистить его; это что-то жгло, как огонь, но в тот момент мне было всё равно.

Джек пролез под рукой полицейского и подбежал к двери «скорой».

– Я собирался тебе сказать, – закричал он. – До того как ты уехала, в баре, я собирался тебя предупредить. Эрик месяцами писал мне письма. Мы придумали план. Он сказал, что нельзя доверять никому, и я… – Джек смутился. – Я решил не рисковать. Какая-то часть меня думала, что это могла быть ты.

Двое копов догнали Джека и оттащили назад, но он не отводил от меня отчаянного умоляющего о прощении взгляда.

Господи. Джек всё это время был в теме. Они с Эриком, двое из немногих веривших в невиновность Джека, сговорились использовать встречу выпускников, чтобы сорвать маску с убийцы Хезер. И Джек чуть не предупредил меня, исключив меня из списка подозреваемых. А потом передумал.

Я повернула голову и засмеялась, так громко, что это напугало медиков. Они смотрели на меня с опасением, но я продолжала смеяться, заполняя этим звуком тесное пространство.

– Джек, – закричала я, прямо перед тем, как захлопнулись двери скорой. – У тебя прекрасная интуиция.

Глава 44

Лето перед старшими классами

Я проснулась от мягкого солнышка Вирджинии и от ощущения – идеально отточенного человеческого инстинкта – что ко мне кто-то крадётся. Я успела заметить лишь ярко освещённый потолок моей спальни, прежде чем на меня напрыгнули.

– С днём рожденья, – закричал отец, приземляясь рядом со мной на кровати.

– Ай, – завизжала я, откатываясь от него.

Он засмеялся.

– Это всего лишь мы.

Я с тяжело бьющимся сердцем подняла голову. И конечно же рядом были растянувшийся на моей кровати и радостно улыбающийся папа и стоящая в дверях с тортом мама; огонь от свечей отбрасывал мерцающий свет на её лицо.

– Это была идея твоего папы, – сказала она, заходя в комнату. – Вини его.

– Я хотел тебя удивить, – радостно сказал он. – Торт на завтрак. Не каждый день моей принцессе исполняется четырнадцать.

Его принцессе. Это были пустые слова. Я слишком сильно хотела быть его принцессой, чтобы это было правдой. Так работала жизнь, это урок, которому он сам же меня и научил: хотеть – опасно. Чем меньше ты хочешь, тем безопаснее будешь. Теперь ему было лучше – серьёзное улучшение – но урок я выучила.

Мама поставила торт передо мной, а я села на кровати поровнее.

– Загадай желание, – сказала она.

Я посмотрела на неё, потом на папу, закрыла глаза и подула. Все огоньки исчезли в крошечные завихрения серого дыма; запахло чем-то немножко сладким, как жжёный сахар.

Мой папа подпрыгнул на кровати.

– Что ты загадала?

– Нельзя об этом спрашивать, – пожурила мама, располагая торт на моём столе. – Если она тебе скажет, желание не сбудется. – Она повернулась ко мне. – Я скоро нарежу. Но сначала…

К моему шоку, мама прыгнула с другой стороны от меня, раскачав всю кровать.

– Ай! – снова завизжала я. Моя мама никогда не играла. В какой это альтернативной вселенной я проснулась?

– Пытай её, пока не сознается, – предложил папа и опустился ко мне, принявшись щекотать мои бока. Мама к нему присоединилась, и вот я уже ахаю, катаюсь из стороны в сторону, пытаюсь защититься и не нахожу в себе сил.

– Ладно, ладно! – закричала я.

Они замерли посреди движения; пальцы моего папы были похожи на мультяшные когти.

– Я ничего не загадала, – сказала я.

У мамы вытянулось лицо.

– Вообще ничего?

Папа прижал меня к себе.

– Я думаю, это прекрасно.

Оставшись одна на своей стороне кровати, мама посмотрела на него и подняла брови.

– Тебе, принцесса, не надо загадывать желаний. Ты всё заработаешь сама. – Папа, сияя, посмотрел на меня. – Через месяц ты пойдёшь в старшие классы.