Мой крик закончился только когда мы услышали ужасный, ни на что больше не похожий звук удара его тела о тротуар. А потом всё погрязло в оглушительном шуме криков и топота тысяч людей внизу под нами.

Тело Минта упало с вершины Блэквельской башни на виду у всего парада.

Минт был мёртв. На секунду я испытала потрясение; каким-то образом мне от шока стало холодно даже в горящей комнате. А потом случилось что-то странное. Всё встало на свои места. Я точно знала что нужно делать.

– Отойди! – закричала я Эрику. Он вызывающе посмотрел на меня, но я продолжила кричать, – Отойди от окна. Тебя все увидят.

– Джесс, – Куп бросился ко мне, Фрэнки следовал за ним по пятам.

– Вы все, назад, – завизжала я. Жар от огня жёг мне кожу, делал мои пальцы скользкими от пота. За стеной огня я видела Каро – её шокированное лицо. Она стояла, парализованная, в дверном проходе и смотрела на меня огромными глазами.

– Это я убила Минта, – сказала я хриплым голосом. – Вы меня слышите? Я вытолкнула его из окна. Он убил Хезер, потому что думал, что это я, а сегодня попытался закончить дело. Вы все его слышали. Он хотел меня убить.

– Что? – спросил Фрэнки.

– Если копы узнают, что Минт сдался, а Эрик всё равно его вытолкнул, Эрик попадёт в тюрьму.

– Мне всё равно, – сказал Эрик. – Я знал что делаю.

Я посмотрела на него. В то мгновение жёсткий фасад – десять лет угрюмого упрямства и борьбы за справедливость там, где остальные сдались, проницательной и хладнокровной – поколебался. И я снова увидела худенького мальчика-первокурсника, которым он когда-то был. Именно этот мальчик посвятил свою жизнь тому, чтобы добраться до этого момента. Этот мальчик был готов, в конечном итоге, отказаться от своей свободы, чтобы уничтожить убийцу своей сестры.

– Я обещал ей правосудие, – тихо сказал он.

Я оттолкнула его за свою спину и подошла к окну.

– Это была самооборона. Видите? – Я подняла окровавленную руку. – Он порезал меня, поэтому я его толкнула. – Я посмотрела на Купа и Фрэнки. – Пообещайте мне, прямо сейчас. Скажите, что это я сделала.

– Это ты сделала, – хрипло сказал Фрэнки.

– Куп, – предупреждающе сказала я. – Скажи.

– Это ты сделала, – прошептал он, но его глаза умоляли: «Дай мне оттащить тебя от окна, дай мне спасти тебя».

Но настало время сделать совсем другой выбор.

Оттолкнув осколки стекла, я залезла на край окна, чтобы меня увидела толпа внизу. Тут было прохладнее, а дым смешивался с холодным воздухом. Внизу вокруг тела Минта собрался народ, игнорируя крики пожарных, которые уже бежали у них за спинами. Часть толпы в ужасе разбегалась с парада. Но остальные – большинство – смотрели вверх, поражённые моим видом. Раскрасневшаяся, окровавленная девушка с развевающимися светлыми волосами, стоящая на вершине башни – дерзкая и преступная.

По толпе прошли изумлённые вздохи. Поднятые руки, указующие пальцы.

– Это она его столкнула, – закричал кто-то так громко, что мне было слышно.

На виду у всего мира: Джессика Миллер, сказочный злодей.

Шум взрезал звук сирен, и я увидела, со своей высоты птичьего полёта, яркие красно-синие огни. Полицейские машины мчались в нашу сторону, раздвигая перед собой толпу, как Красное море.

Последнее мгновение свободы. Я сделала последний вдох прохладного воздуха, тяжёлого от запаха магнолий. Обернулась на толпу – и на этот раз заметила его. Там, на краю толпы, подняв лицо вверх, твёрдо сжав губы. Я чуть не потеряла равновесие.

Джек.

Глава 42

Май, второй курс

Впервые за долгое время мы остались втроём. Киновечер – мой любимый момент. Я готова была потерпеть очередной выбранный Каро фильм из начала нулевых, чтобы увидеть её счастливой, увидеть как Хезер с тайной симпатией качает головой; закрыть дверь, и свернуться калачиком на кровати Каро, и оставить весь остальной мир за дверью.

Сегодня казалось, что мы отмотали время назад и оказались на первом курсе. Только я, Хезер и Каро – до того, как нахлынуло всё остальное, усложнив жизнь.

Окно было открыто. Ночь была тёмной и тихой – ни звука из кампуса, кроме мягкого шелеста деревьев и тёплого ветерка. Мы раскинулись в ногах односпальной кровати; Каро тихонько похрапывала, а на экране с выключенным звуком шли титры «Жестоких игр».

Я подползла поближе к Хезер и положила голову ей на плечо. Моя нога задела Каро, но она не проснулась. Я вздохнула.

– Я не хочу, чтобы этот год кончался. Жаль, что нельзя сидеть вот так вечно.

Хезер потёрлась щекой о мою макушку.

– Если ты не хочешь ехать домой на лето, поехали со мной в Кливленд. Можем каждую ночь устраивать вечеринки с ночёвкой. Будем плавать в клубе, напиваться дайкири и флиртовать с тренерами по теннису.

Я закатила глаза, чтобы скрыть, что она точно подметила, чего именно я боюсь.

– А наши бойфренды в этом сценарии существуют?

Хезер рассмеялась.

– Чего Джек и Минти не знают – не причинит им вреда. Давай. Мне нужна подружка на летние каникулы. Мы можем сказать, что ты – интерн, и мой папа станет тебе платить.

Я застонала, почувствовав, как на меня наваливается вес всего, что я игнорировала, чтобы получить удовольствие от сегодняшнего вечера.

– Я не могу. Мне надо готовиться к экзаменам в аспирантуру.

Хезер вытянулась на кровати, подвинув Каро, но та продолжила похрапывать. Она скрестила руки на груди и я поняла, что за этим последует.

– Джессика Мари Миллер, ты – второкурсница. Это слово – синоним с «ноль ответственности». Я знаю, что часто это говорю, но расслабься. На то, чтобы подумать о будущем, у тебя ещё целых два года. Я вижу, что ты каждую ночь занимаешься как сумасшедшая и сходишь с ума перед каждым тестом. Это ужасно выглядит.

Я потрясла головой. Наши руки соприкасались, и это давало мне чувство тепла и безопасности, но я должна была быть честной. «Мне нужно поступить в аспирантуру по экономике и работать в Вашингтоне». Как планировал мой папа, – подумала я про себя, но вслух не сказала.

– У тебя очень специфические и скучные мечты, – пожаловалась Хезер.

Я перевернулась набок.

– Да, ну, сначала я должна закончить «Дюкет» с идеальными оценками. Потом получить идеальный диплом аспирантуры. А потом, может быть, смогу немножко пожить. – Я была уверена, что если буду достаточно хорошо работать, у меня будет шанс. Я уложила эту уверенность в тёплое местечко в своём сердце.

– Идеальные, идеальные, идеальные, – поддразнила Хезер, прижимаясь поближе. – Ты одержима