Послышались голоса:

– Здесь?

– Да, я видел ее!

Трое гвардейцев и священник продирались сквозь толчею. Рядом с Аделаидой сидели две пожилые женщины. Одна была одета довольно чисто, другая в одних лохмотьях, видимо беженка.

– Говорят, рыцари не хотят больше сражаться. Сдадут город! – шептала одна.

– Какой ужас, что же будет с нами?

– Да, – присоединился к ним какой-то мужик, сидевший у огромной колонны, – после того как беженцы захватили дворец князя, хозяева города готовы скорее воевать с собственным народом, чем с орками!

– А, вот и вы, – к Аделаиде подошел тот самый священник с тремя гвардейцами.

– Епископ Моззли? – Аделаида привстала.

– Рад, что вы меня не забыли, – осклабился священник. – Госпожа Торнтон, вас просит к себе губернатор Йонсон Орханси.

– Позвольте узнать, по какому делу?

– По делу чрезвычайной важности! Знаете, слухи о небывалой храбрости вашего друга будоражат город! – ехидно сипел ей на ухо епископ, когда Аделаида уже шла к выходу, а люди вокруг провожали ее тревожными сочувствующими взглядами. – Жаль будет узнать, что Эрафия лишилась такого бойца, но ведь он просто боец, а не что-то большее! Девушки из аристократических семей так любят выскочек из низов, особенно крепких телом…

– Вы не крепки духом, епископ! Ваша зависть совсем вас подточила, чем больше вы мечтаете о мести, тем виднее ваше ничтожество! – гордо ответила девушка.

– Дрянь, ведьма! Я бы убил тебя, если бы не губернатор!

– Осторожнее со словами, Моззли, вот проверят экзорцисты, что я не ведьма, и за лжесвидетельство вам… – Она подняла левую руку, которую было принято отрубать в таких случаях.

Препираясь подобным образом, они оказались у стен старого города, внутри которых находилась цитадель Кастелатуса. Здесь их встретил крупный сановник, именовавший себя Моррисом. Он радостно приветствовал епископа и поцеловал руку Аделаиде.

– Ваше вознаграждение, – один из телохранителей протянул Моззли увесистый мешочек.

– Щедрость губернатора велика! – Моззли обернулся и, выходя, плюнул в землю.

– Да, не те ныне священники, и народ не тот, – вздохнул Моррис. Взгляд Адель скользил по его красивым одеждам, дорогим фиолетовым перчаткам, жемчужным серьгам с серебром в ушах.

– Раньше, приди враг, все перли на стены, сражались даже безоружными, и священники были в первых рядах, а теперь…

– Народ недоволен… – скупо заметила Аделаида.

– В городе все было хорошо, пока губернатор не принял это странное решение – впустить беженцев.

– Но так их перебили бы варвары!

– А может, и нет. Они бы просто ушли дальше, оркам нужен город с его богатствами, а не толпа оборванцев, и без того отяготившая их неповоротливую армию. Кстати, вот, губернатор, – тронув за плечо рыцаря в запыленных доспехах, вместе с несколькими офицерами склонившегося перед картой, он произнес: – Госпожа Торнтон!

– Вы переводчик? – резко спросил Йонсон.

– Да, господин губернатор, я знаю языки восточных народов. Служила при дворе принцессы Эльзы Грифонхат и помогала ей изучать их.

– Я польщен, для меня честь иметь дело со столь благородной дамой! – Йонсон поклонился и предложил ей пройтись с ним в соседнюю комнату, дав понять Моррису, что в его услугах более не нуждается. Остальные офицеры остались у стола, продумывая контратаку.

– Я помогу вам! Знаете, губернатор, после того, что мне сегодня рассказывали люди из вашего окружения, я решила, что вы на самом деле благородный человек, а не делаете вид, как большинство из вельмож!

До самого вечера Аделаида пробыла в замке. Благодаря ее заступничеству, пленных орков перестали избивать, и вскоре она выведала ценную информацию – разъезды Тазара заметили королевские отряды, спешащие на выручку городу. Войска стояли на расстоянии дневного перехода.

– Тогда надо ожидать, что орки пойдут на решающий штурм или отступят, другого пути у них нет, – рассуждал вслух Йонсон, выслушав ее рассказ. Аделаида сидела рядом и пила принесенный лакеями карнский когу. Под массивными сводами цитадели не было слышно разрывов и обстрела, сотрясавших восточную стену.

– Я могу еще раненым помогать, если вы разрешите разместить их в замке.

– Я не могу принять такое решение один. Надо посоветоваться с руководством гарнизона.

– Люди гибнут, пока вы будете советоваться! Город наводнен шпионами варваров, они специально указывают кострами места скопления людей, и потому орочьи катапульты бьют так метко, – ее щеки налились румянцем.

«Прекрасна в гневе, не замужем еще…» – подумал Йонсон. Внезапно открылись двери, вбежал князь, глава местного дворянского собрания.

– Варвары пошли на решающий штурм, я послал своих людей на ворота, но боюсь, не удержим!

– Хорошо, подождите меня, – губернатор побледнел.

Вдруг Аделаида поднялась и обняла его за шею. Князь усмехнулся и вышел, стража, сменившаяся недавно, не возвращалась. Они были совсем одни. Йонсон совершенно не ожидал такого порыва, привстал, хотел поцеловать ее, но Адель удержала его и зашептала на ухо:

– Слушайте внимательно, Йонсон. Князь – предатель, он хочет открыть ворота и впустить противника в город!

– Невозможно, я бы знал! – опешил губернатор.

– Они ненавидят чернь больше, чем варваров, с которыми думают договориться.

– Но откуда…

– Тсс! – она приложила палец к его губам и пристально посмотрела в глаза. – Орки сказали мне, но я не перевела писцам при допросе. Ваш помощник Моррис мог все прочесть, а он связан с князем.

– Оставайтесь здесь, сейчас все узнаем. – Йонсон поцеловал ее руку. Проверил, легко ли выходит из ножен меч, и вышел.

Аделаида сжала похолодевшие кулачки. Если у губернатора мало людей, если его убьют и князь возьмет верх, что будет с городом, что будет с ней? «Гримли, милый, почему ты не здесь!»

Ее внимание привлек шум на улице. Она изо всех сил уперлась в подвижную деревянную раму и смогла приподнять ее. Во дворе шла какая-то перебранка, ругань, слышался лязг железа. Цветочные горшки мешали ей все разглядеть – Йонсон любил на досуге кроме тренировок по фехтованию еще и разводить цветы. Странной для воина привычке Орханси был обязан последней любовнице, с которой он расстался после подозрения в измене. Женщина исчезла, а горшки остались. Наконец, передвинув их, Аделаида смогла разглядеть происходящее во дворе цитадели.

Губернатор и еще двое людей стояли с поднятыми руками, вокруг них находились десяток рыцарей и князь. Глава Дворянского собрания с довольным лицом стоял подле великолепного коня.

– Видите, Йонсон, ваша молодость, конечно, располагает к вам красивых женщин, но в политике вы так и остались профаном!