Отсыпалась долго, встала около одиннадцати и, позавтракав, принялась осматриваться. «Урал» оказался на ходу и даже заправлен. Водить его Даша не то чтобы умела… но с детства много ездила с отцом на грузовиках и, скажем так, имела представление. Ну а большего и не надо – благо и задача несложная, и зрителей-судей нету. Не теряя больше времени – в конце концов, цель поездки совсем рядом, и вернуться проблемой – на такой-то машине – не будет, – Даша собралась налегке и, прихватив Ваську, выехала на шоссе. Распихивать пробку тяжелым вездеходом было даже проще, чем погрузчиком: она просто проехала, расшвыряв легковушки в стороны. Волнуясь, газовала, подгоняя и без того сверхскоростной после «Бобкэта» грузовик, она спешила к конечному, как ей казалось, пункту маршрута. Еще немного, поворот… и Даша наконец, бледная от волнения, закусив губу, повернула во двор своего дома.

Во дворе мертвяков было мало, и только двое стояли в опасной близости – настолько вялые, что с ходу оказались под колесами. Перед парадным косовато стоял «форд»… и, взглянув на него, Даша нахмурилась, перехватив ружье поудобнее – ничем иным, как следами от попадания картечи или дроби, вид машины объяснить не получалось. Нехорошо… хотя вроде все тут тихо… по-мертвому тихо. И припорошено все с утра вяло идущим снежком, никаких следов. Даша только теперь заметила, что дом напротив наполовину выгорел… да, что-то совсем нерадостно. Но, не надеясь ни на что и тем не менее на что-то надеясь, она вылезла и, оставив Ваську у машины, пошла к парадному…

На лестнице было спокойно, хотя и воняло ужасно… на площадке попались обломки обглоданных костей. Стараясь ни о чем не думать, Даша подошла к двери квартиры. Заперто. А это значит… а хрен знает, что это значит. Открыла и вошла внутрь.

Как и когда она пришла в себя, Даша не помнила. Когда увидела внутри разбросанные кости и разгром, то словно пелена на сознание упала. Очнулась в комнате, прислонившись к шкафу. Постепенно мозг стал работать. Подошла к столу – и схватила с него исчерканные листки. Недолго разбираясь, поняла, что это были «планы борьбы с мертвяками», – а значит, ее совет был услышан! Может, она рано паниковала? Ведь дверь была заперта… но как же тогда сюда проникли те, кто сожрал… того, кто был тут? Радость угасла быстро: разбитое окно давало единственно возможный ответ. Подойдя, по следам на раме и стене, Даша поняла и кто тут пировал. Значит… «Значит, надо уносить ноги», – шевельнулась подлая мыслишка в голове. Отогнав ее, Даша, превозмогая брезгливость, присела над кучей обглоданных костей в прихожей…

А ведь… ведь кто бы это ни был – это не Саша! Одежда разорвана в клочья, но вот обувь вполне опознаваема – таких остроносых бот у него точно не было, а главное – сорок четвертый, не меньше, размер – это точно не его! Радость захлестнула волной. Но, взглянув на выбитое окно, Даша быстро переключилась на другое. Осмотрев квартиру, она поняла, что все самое необходимое Саша (Саша ли? – вновь скребнула мысль) собрал. Это… наверное?.. радовало. Быстро похватав оставшееся свое, прежде всего обувь, Даша поспешила покинуть квартиру. В последний момент сообразила и написала записки – одну придавила книгами на столе, другую решила, сложив, воткнуть в щель двери. Написала кратко, что жива и здорова… а больше ничего в голову и не пришло. Уже на выходе словно споткнулась. На вешалке висела ее любимая коротенькая дубленка – недорогая, из искусственного меха… но такая вся беленькая, такая нарядная… Яркой вспышкой вспомнился тот декабрьский день, когда они прикупили ее на распродаже, – абсолютно непрактичную… но такую милую! Она так хорошо смотрелась и так поднимала настроение…

И теперь она вдруг стала для Даши символом прошлой жизни – совсем не шикарной и не слишком хорошей… если бы знать! Сколько всего было, сколько не успела… и не успеет теперь никогда… Всхлипнув, Даша выскочила из квартиры, вытирая глаза…

Выйдя и уже почти придя в норму, осмотрелась – все нормально, – подошла к машине. Состояние было какое-то… непонятное. Непонятно, жив ли… непонятно, если жив – то где? Что дальше? Непонятно… В задумчивости подошла к расстрелянному «форду»… ничего непонятно, кроме одного: кого-то убили, похоже, прямо через стекло. А потом труп обожрали, насколько смогли дотянуться. Даша уже хотела отойти, как что-то зацепилось глазу. Еще раз присмотрелась…

В салоне валялись обрывки дешевой спортивной куртки. С вполне различимыми остатками нашивки «Винстон» на спине. Куртку Даша узнала, и нашивку тоже. Точно такую же куртку, но с нашивкой «Мальборо», она сейчас принесла из квартиры. Кажется, кто-то хотел узнать ответы на вопросы? Ну, похоже, просьба услышана.

Дальше Даша опять плохо помнила. Опомнилась уже в домике, сидя на кровати. И очень нехорошо глядя на Мурку – наверное, так смотрит на своих подруг девушка, осознавшая себя лесбиянкой. Мысли были очень нехорошие… и так просто реализуемые. Даша даже взяла ружье, как бы примериваясь… Но тут заорал Васька – громко, возмущенно, требовательно. Он орал, глядя в окно, – и Даша подорвалась, готовясь увидеть во дворе непонятно как пролезшего упыря или монстра. Но во дворе было пусто и спокойно. А Васька…

– Ты, ящерица волосатая, чего блажишь? Че зря меня дергаешь?

Смиренно намывающий мордочку Василий прервался и посмотрел на Дашу таким выразительным взором, что слово «дура» почти прозвучало.

– Это ты, паразит, специально, что ли? Офигел? Что, решил, раз я распереживалась – совсем дура, да?

Коротко мявкнув нечто положительное в ответ, Васька спрыгнул с подоконника и удалился. А Даша стала думать. Думы были невеселые. Но, в общем, простые. На этой маленькой планете было два места, где ее ждали. И одно место она посетила. Там ее больше не ждут… Надо ехать домой, к родителям. Всего-то двести шестьдесят километров от Питера. Раньше – три с половиной, четыре часа, от силы. Но и теперь если поехать на «Урале», то доберется без особых проблем. Надо только подготовиться.

И Даша стала готовиться. Собственно, подготовка свелась лишь к тщательному осмотру дома и сбору всего необходимого-полезного – кабина у «Урала» тесная, но везти воздух глупо. Жаль, конечно, что «Урал» с краном, на фиг Даше ненужным, но другого «Урала» она так не припомнит… а этот есть. После обеда, кода вещи уже были собраны и уложены, Даша занялась вопросом топлива и отыскала в сарае несколько канистр, но пустых. Впрочем, хозяин «Урала» держал запас горючего – в пристройке стоял «куб», примерно на четверть залитый соляркой. Вот только ни насоса, ни какого иного приспособления не нашлось – и процесс перелива затянулся, став притом весьма вонючим и пачкучим. В итоге в путь собралась, когда почти стемнело…

Вернувшись в реальность, Даша остановила машину. Впереди, у проезда под мостом, стояла столь плотная пробка, что, пожалуй, только танк или могучий бульдозер ее одолеет. Подумав, свернула на Суздальский. «Урал», порыкивая двигателем, полз вдоль гаражей. Фар Даша не включала… больно уж заметно это будет в мертвом городе. Впрочем, вскоре она заметила – впереди на виадуке мелькает какой-то огонек… судя по всему – фары подъехавшей машины. Остановилась, присмотрелась. Что-то ей сильно не нравились силуэты машин на виадуке. Стоят они на самом верху… словно контролируют-наблюдают. Тут машина на мосту стала разворачиваться, неплохо подсветив, – и Даша сразу поняла: на мосту стоит бронетехника. Какая точно – неясно, но это-то, в общем, и без разницы. Черт! Неужели совсем все? И из города теперь не выбраться? В любом случае пытаться даже подъехать к ним в темноте не стоит. Даша не очень хорошо знала, какое оружие стоит на современной бронетехнике, вроде и пушки есть… но она достаточно ясно представляла, что ей и пулемета будет достаточно с избытком… Гребаный вирус, гребаные военные и этот замертвяченный город! Беззвучно матерясь, Даша развернула машину и поехала обратно, забирая в сторону центра, подальше от виадука.