Я смотрела на страх и ужас, застывшие в фиолетовых глазах, а сердце шептало: “Спаси ей жизнь!”. Я изо всех сил дернула ее наверх; потянула, как дедка репку, чувствуя, как руки превращаются в вытянутые веревки. Нет, значит, я на диете сидела, а она нет! Как же тяжело!

- Ыыых! - стонала я сквозь зубы, понимая, что такой имитации оргазма, в моей жизни еще не было. Только мне удалось втащить ее, как вдруг кусок пола отколося, превращась в скользкую горку. Я едва успела уцепииться за разлом. Она тоже. Слабенькие, бледные ручки держали Эстер из последних сил,  а по ее щекам катились слезы.

- Морион! Медальон! - послышался знакомый голос, от которого сердце радостно забилось.  - Забирай всех, кого видишь!

Мои закостеневшие до боли пальцы едва не разжались, а мы с  кайзериной  повисли над чернотой зияющей пропасти. В бездну скатывались осколки стен, пола, какие-то шкатулки, хрустальный шар  и с шелестом летучих мышей слетали древние книги. Словно черная воронка, бездна собирала все, что было в комнате. Мимо меня пролетел маг Триумвирата, с пронзительным криком изчезая во тьме.

- Помогите! - пискнула кайзерина, как вдруг мы увидели над нами лицо в обрамлении волос цвета почерневшего серебра и бледное лицо.

- Артмаэль, - едва слышно выдохнула я, пока грохот заглушал наши голос.  Я с трудом отцепила одну руку и  жалобно протянула ее навстречу дракону.

Но тут случилось невероятное! Артмаэль резко вытащил кайзерину и выпрямился в полный рост, прижимая ее к себе, словно оберегая от летящих осколков. Грохот стоял такой, что мой голос не был слышен даже мне.  Моя рука, застывшая в безвольной мольбе тянулась к ним, но дракон молчал, словно не видел ее. Кайзерина бросилась ему на шею, рыдая и что-то крича. Он тряс ее, спрашивая о чем-то, но она качала головой.

Через мгновенье Артмаэль обернулся, схватил ее лапой и взлетел, раскинув огромные крылья. Я подняла глаза вверх, видя глубокое какое-то немного весеннее небо. Странное, слишком яркое, слишком голубое. Я видела слепящее солнце. Такое пронзительное и режущее, что у меня из глаз брызнули слезы. Беззвучные рыдания  заставили грудь содрогнуться.   А через мгновенье в небе показалась огромная драконья тень, закрывая собой поплывшее от слез солнце. Последнее, что я видела перед тем, как провалиться во тьму.

Я не помню падения, потому что потеряла сознание. Чернота сгущалась, в голове все вертелось, а я все еще видела свою дрожащую руку, которую тянула к любимому. И взгляд его, словно он смотрел сквозь меня.

Постепенно, сознание возвращалось ко мне, а я чувствовала, что лежу на спине в позе морской звезды на горе каких-то тряпок. Откуда здесь тряпки? Что произошло? Голова раскалывалась, тело гудело, а пальцы болели так, словно их переехал каток! Приподнявшись, я увидела тусклый свет и услышала отдаленный грохот где-то на самом верху. Солнце, которое давало этот самый тусклый свет погасло, словно сверху закрыли крышку люка. Ощупывая себя на предмет переломов и повреждений, я дрожала, но не от холода, а от ужаса.

- Это писец! - хрипло выдохнула я, не узнавая своего голоса. В кромешной темноте загорелся синеватый огонек, похожий на светлячка. Его тусклый свет показался мне таким ярким, что пришлось на мгновенье зажмуриться, чтобы глаза могли привыкнуть.

Свет бил мне прямо в лицо, и я отчетливо видела свои руки и изодраное платье. Я сидела на груде старой одежды, пахнувшей сыростью. Здесь был старый тулуп на меху, детская шубка, меховой сапог, перевязанный веревками и детская льняная рубаха со следами крови. Судя по размерам кучи, одежды здесь было на целый город. Вся она была небрежно свалена и, видимо, забыта. Нервно сглотнув, я достала детскую игрушку, грубо сшитую и заляпанную кровью.  Моя рука дрожжала, а я смотрела на деревянные пуговки - глазки.

- Что здесь произошло? - едва слышно выдохнула я, глядя на самый вверх, где слышался грохот, а я ничего не понимала. И только взгляд сквозь меня заставил меня глубоко вздохнуть.

Неужели он предпочел ее? Я сидела с открытым ртом, жадно глотая воздух. Я еще раз прокручивала момент, когда тянула руку к любимому… И еще раз видела, как он вытаскивает только ее….  Словно в замедленной съемке мелькнуло дорогое алое платье и тот момент, когда он ее обнял.

Мои дрожащие руки прижали к груди старенькую игрушку. Это чудо-юдо было похоже на того медведя, который был у меня в детстве.

- Тише, - утешала я себя, нервно поглядывая на самый верх, пока губы дрожали, а слезы градом текли по щекам. - Тише, Жанна. Ты жива! Это - главное. Поверь, тебе уже повезло! Ты жива...

Я утешала себя, как ребенка, покачиваясь и пытаясь забыть солнце, которое в последний момент заслонила черная тень дракона.

- Ты жива, а это - самое главное, - нараспев шепотом произнесла я, глотая горючие слезы. Грохот сверху становился все громче, а я облизывала губы, слизывая горько-соленые слезы и шмыгала носом. - Мы выберемся! Точно-точно! Мы столько прошли! Мы прошли предательство мужа… Попадание в этот мир… Мы пережили нападение дракона… Пережили знакомство с драконом… Пережили сердце самозванки, вырванное из груди… Мы пережили первую ночь…  Мы пережили проверки… Даже Триумвират… Неужели мы сломаемся из-за такой мелочи?

Внезапно меня охватило отчаяние, от которого хотелось выть! Рыдать и выть в голос, словно раненая волчица.

- А что ты хотела, Жанна? - усмехнулась я, пытаясь взять себя в руки и убить ложную надежду на корню. - Ты всего - лишь подделка под оригинал. Обычная подделка, которой пользуются, пока нет бренда… Ты - посто дублерша известной актрисы, которая временно не может сниматься… Иногда даже каскадер! А чего ты хотела? Чтобы выбирая между подделкой и оригиналом кто-то выбрал подделку? Покажи мне такого дурака? Все, не плач. Не первое разочарование в твоей жизни…. Возьми себя в руки!

Тусклый свет все еще горел, и я решила сползти вниз по груде тряпья. Внезапно под ногой что хрустнуло, а мне показалось, что это застежка от чьей-то одежды. Я убрала ногу, видя, как в тусклом свете блеснул медальон льда без цепочки. Тот, самый первый, который я бросила в надежде попасть. Дрожащей рукой я подняла его, пряча в карман. На полу лежало распростертое тело мага. Белые одежды были испачканы кровью и разорваны. Он лежал ничком, уткнувшись лицом в детский полушубок. На полу валялся большой хрустальный шар, похожий на аквариум, а вокруг лежали книги на непонятном языке. Почему-то я бережно собрала их в стопку, сложив возле кучи тряпья.

- Одежда убитых Триумвиратом, - всхлипнула я, поражаясь тому, сколько здесь детских вещей. - Какие же вы твари! Да вас заживо жечь нужно было!

Я подошла к шару- аквариуму, от которого шло тусклое сияние и подняла его, одной рукой. В нем виднелась комната, в которой лежало тело обнаженной женщины с белыми волосами. Она словно спала, сложив руки на груди.  Ее волосы были разложены по ложу, а на груди у нее были разложены кристалы.

-  Вернись… Я спас нашего ребенка, - послышался голос Мориона, который бережно гладил волосы красавицы. Она лежала бледная, изнеможденная и какая-то нежимая. - Сволочи… Использовать мою жену, как источник силы! А потом пусть не удивляются, что она крадет ваших детей! Вы не знали, что она умеет отделять душу от тела. И теперь душа ее рыщет в метели… Проснись… Я прошу тебя... Любимая... Очнись! Помнишь, как мы договаривались? Ты занимаешься исследованиями и своей наукой, я спонсирую твои исследования и занимаюсь ребенком. Иди ко мне, маленькая... Согласен, я виноват, что не сумел защитить сына. Но я вытащил его... Давай, давай... Не в первый раз уже...