и прислонилась к косяку:

— А клялся не подходить ко мне.

А, так это тот самый воришка. И воротник его — расстегнутый капюшон. При свете дня он выглядел и вовсе лет на пятнадцать.

— Я… это… клялся не подходить для кражи и всякого такого… плохого… — смущенно произнес он.

— Как голой меня увидел — так еле отбилась. А сейчас смущаешься.

Паренек и вправду залился краской:

— Я думал… подумал… что ты… вы… из этих…

— Ага, понятно. А сейчас тебе что вдруг понадобилось?

Мальчишка смущенно достал из-за спины небольшой букет белых гиацинтов:

— Вот…

— И что это должно означать?

— Я… поблагодарить хотел…

Банни указательным пальцем подняла подбородок воришки:

— Мальчик, даже не рассчитывай отблагодарить меня тем способом, о котором сейчас думаешь.

Тот шарахнулся:

— Откуда… откуда вы знаете? Вы мысли читаете?!

Банни вздохнула:

— У вас, мужчин, все мысли одинаковые… ты чего так краснеешь? Ты что — девственник?

— Нет… не… Да.

— Ну что ж: ты меня поблагодарил, я благодарность приняла, — она забрала цветы и коротко чмокнула его в щечку, — можешь быть… Стоять!

Банни схватила развернувшегося было мальчишку за ворот и затащила в комнату:

— Есть у тебя возможность меня отблагодарить.

Взгляд неудачливого воришки забегал по комнате. В которую, как назло, шефанго стащили все свои вещи из повозок и напоминала она сейчас вовсе не то место, в котором можно кого-то «отблагодарить».

— Садись.

Парень плюхнулся на стул, нога в розовой туфельке уперлась в сиденье прямо между ног:

— Ты знаешь в этом городе какие-нибудь порталы? — наклонилась она почти вплотную к лицу воришки.

— Телепорт…

— Мимо. Я сказала — порталы.

— Портал… у короля во дворце…

— Уж лучше. А более доступные?

— Нет… не… Есть. В подземельях у… Нет, его недавно закрыли. У контрабандистов был один.

— Еще.

Мальчишка замотал головой:

— Нет, больше не помню.

— Ну, если вдруг вспомнишь — заходи. А пока — до свидания.

Парнишка сам не заметил, как оказался за дверью.

А это мысль, подумал Рогиэль. Как подсказать шефанго возможность сбежать отсюда. Конечно, пусть бы справлялись сами, но с другой стороны — в противостояние с работорговцами они ввязались из-за него и Воплощения Хаоса. Воплощение им помогло, значит, по справедливости, он, Рогиэль, тоже мог бы помочь.

Значит, поможем.

* * *

Неудачливый воришка по прозвищу Таффер вышел из гостиницы и разочарованно вздохнул. Не то, чтобы он и вправду рассчитывал, что та необычная девушка и вправду… да что там врать, самому-то себе! Конечно, рассчитывал! В глубине души — но да! И вот — позорное клеймо девственника так и осталось висеть на нем, пылая невидимым светом.

Он и так-то среди других мальчишек-воров школы Марка считался маменькиным сынком, потому что попал в нее из-за того, что его мать и отец погибли во время пожара семейной пекарни, а тут еще и ни одна девушка не смотрит в его сторону… эх!!!

Он, каким-то воровским чутьем, которое в своих учениках воспитывал Марк, понимал, что ввязался в очень странную историю. Девушка эта, которая определенное не человек, тот непонятный, кто потом возник из ниоткуда, и то, как он, Таффер, потом внезапно оказался на улице за гостиницей… Странная история, от которой лучше держаться подальше. Чем дальше — тем целее. Но девушка… Она была такая… такая… такая голая!

Эх!

Он печально завернул в узкий проулок и спустился в полуподвальную харчевню. Не обращая никакого внимания на явственно строившую ему глазки веснушчатую девушку-подавальщицу — как известно, слова любого печального девственника «Ни одна девушка не обращает на меня» означают «Ни одна красивая и раскованная девушка с длинными ногами и большой грудью…» — он сел за стол в углу и отчаянно вгрызся в кусок жилистого, прожаренного почти до углей мяса.

Кто-то сел рядом. Таффер не обращая внимания на соседа, прожевал твердый кусок мяса, с трудом проглотил — и замер. А через несколько секунд заговорил:

— …хорошего в Андердарке. Куш большой, но и риск огромный. Да и нет поблизости спуска в Андердарк.

— Есть, — сказал сосед, — Я тебе больше скажу — в Андердарке рядом с Аостой есть аномалия.

— Аномалия?

— Да. Лабиринт Многих.

— Карп, ну и что в нем толку?

— О, это хитрая штука. Знаешь, что такое порталы?

— Ну, да. Только не каждый его может открыть. И не в любое место.

— Воот. А тот, кто сможет пройти Лабиринт Многих — тот сможет попасть в любое место. В любое, смекаешь?

— Даже…?

— Даже в королевскую сокровищницу.

— И ты знаешь, где он, этот Лабиринт?

— Я не знаю. Зато я знаю того, кто знает. Есть один крысолюд…

Разговор закончился и сосед ушел. Или исчез — неизвестно, его все равно никто не видел, кроме Таффера. Который был твердо уверен, что ни с кем не разговаривал и вообще сидел один, жуя остывшее мясо.

А потом Таффер вдруг поднял голову, его глаза расширились, как у человека, который внезапно вспомнил что-то очень важное.

Парнишка сорвался с места и бросился обратно в гостиницу.

* * *

— Ну что там еще? — рявкнула Банни распахивая дверь на отчаянный стук.

Взгляд Таффера снова уперся ей в грудь — ну, что поделать, если он был такого роста, что глаза находились как раз на уровне груди девушки — но Банни успел переодеться в походную одежду шефанго и мальчишка не увидел ничего, кроме плотной ткани.

Разочарование в его глазах было настолько трагичным, что Банни, вздохнув, расстегнула пуговицы и на секунду распахнула рубашку.

— Доволен?

— Да! То есть — нет! Я вспомнил! Мы как-то болтали с одним приятелем, Карпом, про Андердарк и он говорил, что знает того, кто может провести к Лабиринту Многих. Это такая штука, которая работает как портал и находится неподалеку…

Рука с острыми ногтями ухватила парнишку за грудки и дернула вперед:

— Заходи.

Глава 51

— В городе есть харчевня…

Таффер чуть заикался, но, надо признать, держался неплохо для человека, окруженного полудюжиной неизвестных личностей, неизвестной расы и рода занятий — но при этом навряд ли зарабатывающих на жизнь вышивкой или ловлей бабочек — да еще и с глазами, изредка поблескивающими желтым светом. А все знают, что от тех, у кого светятся глаза,