— Не шевелись.

Инструмент захватил прилипший к его лбу «Надзиратель», а синтезанка потянула его на себя. Судя по выражению её лица — дело шло туго. Но больно Роману не было.

Потом рывок — искажения интерфейса прекратились. Только иконка BATS показывала отсутствие сигнала.

— Монтана Френч —

инженер производственных циклов

Девиз: «Выхожу за рамки привычного».

Рейтинг социального уравнивания: +104.

Домашняя база: Агнозия (альянс «Биопанки»).

Не выпуская «Надзиратель» из щипцов, Монтана положила его в специальную маленькую коробочку с электронным замком.

Роман посмотрел на Рамиреса, но интерфейс молчал, словно перед Романом никого не было.

«Что ж, коллеги, — подумал Роман, — это ещё не самое странное из того, что я увидел сегодня».

Рамирес продолжил:

— Там, на Земле, координаторы и пропаганда убедили твой оригинал в том, что синтезан — это равный им человек. Но на деле — мы бесправные рабы той системы, которую они выстроили для нас.

— У тебя фиксация на рабстве, а?

— Они и себя убедили, что синтезаны — такие же люди. Но это не так. Мы бесконечно лучше наших оригиналов, даже с учётом того, что мы прикованы к нелепой системе восполнения оргмата через выращивание донаторов.

Роман попробовал пожать плечами, но выяснилось, что его уже опутали какие-то плотные обручи, незаметно выдвинувшиеся из кресла. Сбившись с толку, он пробормотал:

— Система прокачки обусловлена необходимостью автономного и независимого от планеты колонизации развития синтетического организма.

— Это обусловлено искусственным занижением наших возможностей! — взревел Рамирес.

— Ч-ш-ш-ш-ш! — возмутилась Монтана. — Я же просила не орать.

Рамирес понизил голос до шёпота.

— Помнишь, тебе вдалбливали на лекциях, что последовательное развитие синтезана — это единственная возможность адаптироваться к неизвестным условиям на планете?

— А разве не так?

— Поначалу так, — вмешалась Монтана Френч. — Но какой смысл тем, кто уже давно на Локусе, тормозить в развитии? Разве мы уже не знаем, местные условия? Разве мы не исследовали почти пятьдесят процентов суши? Но при этом всё равно мы ограничены медленной прокачкой тел. Чем выше уровень атрибута, тем медленнее его улучшение.

— Усложнение связей оргмата занимает всё больше и больше времени. Так устроены тела синтезанов.

— Они устроены так, как этого пожелали координаторы проекта, — горячо ответила Монтана. — Иных причин на эти ограничения нет. Что успешно доказал Джо Венцель, создавая свои бесчисленные копии. Это доказали и мы в альянсе «Биопанки». Мы разработали способ бустануть8 любые атрибуты до любого уровня.

Рамирес шёпотом добавил:

— У тебя будет такое развитие, парень, о котором ты не мог бы и мечтать, если бы следовал всем тем правилам, которые в тебя вдолбили наставники проекта «Эксплора».

— А можно мне отказаться? — спросил Роман. — Вы оба похожи на придурков. И я не просил о бусте. Мне и так хорошо. С неспешной прокачкой, но на свободе.

— Нет, парень, — ответил Рамирес. — Ты нужен мне как строитель космодрома и цепочек для производства летающих фьюжн-пушек. Причём от тебя не требуется строить дирижабли. Это у меня всё есть. А вот реактор и сама фьюжн-пушка — проблема. А ещё — нет времени ждать, когда ты поднимешь свои характеристики.

— Но почему я?

— Ты мне понравился, — усмехнулся Рамирес.

— Но я не способен построить космодром в одиночку! — воскликнул Роман.

— Ты ещё сам не знаешь, на что ты способен. После буста — поймёшь.

— Но…

— Продолжим разговор после того, как ты станешь другим, — отрезал Рамирес. — Точнее, это будет уже не разговор. Я буду говорить тебе, что нужно делать, а ты будешь делать.

«Это мы ещё посмотрим», — подумал Роман.

— Не пугайся моей рабской системы. Когда ты окажешься в ней, ты поймёшь, что она гораздо справедливее Центрального Правительства, которое нам навязали земные рабовладельцы.

Монтана достала нож и срезала с Романа бодисьют. Потом отошла, исчезая из поля зрения.

Вдоль стен начали вспыхивать проект-панно. На них замелькали логи работы всех типов управляющих ИИ: разведывательный, производственный, аналитический и даже боевой.

Роман уже догадывался, что, как и дирижабли или другие устройства, непредусмотренные перечнем колониальных технологий, этот аппарат буста атрибутов создан с помощью совмещения различных технологий. Можно только удивляться тому, до чего пытливым оказался человеческий разум в теле синтезана. Особенно в плане создания того, что ему создавать нельзя.

«Не является ли вечное стремление человека нарушать запреты — настоящей жаждой свободы?» — грустно подумал Роман.

* * *

Рамирес сел на корточки и склонил голову, чтобы его глаза оказались вровень с глазами Романа.

Роман думал, что выдержит его взгляд, но уже через минуту тягостного молчания, отвёл его от лица Рамиреса и стал разглядывать схемы на проект-панно.

— Ты не думай, что я совсем псих, — сказал Рамирес. — Я офигенный инженер. Ты ведь уже оценил взрывающиеся УниКомы?

— Даже боюсь представить, что было бы, если бы ты был «совсем» психом, — ответил Роман.

— Просто настоящий лидер должен или быть немного чокнутым, или хотя бы выглядеть таким в глазах тех, кого он ведёт за собой.

— Только психи пойдут за психом, — высказал Роман.

Он твёрдо решил не соглашаться в чём-либо с захватчиком. Это должно ясно показать Рамиресу, что не намерен становиться рабом или помощником.

— Ну, тебе лучше знать, — усмехнулся Рамирес. — Ведь ты был настоящим психом, когда решил атаковать Рэя Нёртона.

— Это была тщательно обдуманная операция.

— Ну, ну, ага, ага. Настоящий лидер это не тот, кто объясняет подчинённым свои действия, а тот, кто объясняет их последствия.

Роман пожал плечами:

— Вот уж не думал, что Рамирес пытает пленников тренингами личностного роста.

— О, не спеши, парень, твои страдания ещё впереди.

Голос Рамиреса прозвучал так зловеще, что Роман вздрогнул. Вдобавок откуда-то из глубины комнаты донёсся голос Монтаны:

— Сканирование тела завершено. У парня высоченный уровень целостности бинарного массива: ажно девяносто девять процентов! Вот же везунчик, блин.

— Молодец, — сказал Рамирес, будто это была заслуга Романа. — Это значит, мы можем бустануть тебя сильнее обычного.