Доклад Критчфилда от 17 декабря 1948 года спас Гелена и его людей. При этом в докладе и не скрывалось, что организация Гелена может стать ядром новой немецкой разведывательной службы. Но после берлинского кризиса США уже и так взяли курс на создание сепаратного западногерманского государства, и этот вывод уже не пугал так, как раньше. Критчфилд прямо указал на этот момент в своем докладе: «Еще одним заслуживающим внимания фактором являются тесные узы “ржавой операции” с бывшими офицерами германского Генштаба по всей Германии. Если в будущем Германия будет играть свою роль в западном военном альянсе, то этот фактор станет особенно важным»[302]. Таким образом, минусы организации Гелена Критчфилд превратил в плюсы. Организация, резюмировал Критчфилд, и так состоялась как факт, и ЦРУ стоило взять ее под свою ответственность.

Хилленкоттер нехотя согласился с меморандумом Критчфилда, подчеркнув на всякий случай, что армия фактически навязала геленовцев разведке. Переход организации Гелена под эгиду ЦРУ активно поддержал друг и единомышленник Даллеса Форрестолл (в то время – министр обороны).

1 июля 1949 года Пуллах и его обитатели официально перешли под контроль ЦРУ.

Ободренный Гелен решил, что его организации стоит заниматься шпионажем не только в Восточной, но и в Западной Германии. Там следует выслеживать коммунистов и советских агентов[303]. Кадры для этой новой деятельности Гелен искал среди бывших сотрудников гестапо и РСХА. При этом членство в СС его нисколько не смущало (гестапо и СС были объявлены Международным трибуналом в Нюрнберге преступными организациями).

Среди «новичков» «организации» были бывший начальник отдела в РСХА и один из главных идеологов СД бригадефюрер СС Франц Зикс, оберфюрер СС и высший чин гестапо Вилли Крихбаум (о нем речь впереди), штумбаннфюрер СС Фритц Шмидт (возглавлял отделение гестапо в Киле) и другие. Работу у Гелена получил даже бывший оберштурмфюрер СС Ханс Зоммер, который хотел осенью 1941 года взорвать синагоги в Париже, чтобы разжечь среди французов антисемитские настроения. Но Зоммер работал так неуклюже, что командование вермахта добилось его высылки из Франции. У Гелена Зоммер возглавил подразделение «организации» на севере ФРГ.

Бывших гестаповцев Гелен использовал, прежде всего, для слежки за сотрудниками собственной быстро разраставшейся после 1949 года организации. При этом на ужесточении внутреннего контроля в ведомстве Гелена еще с 1947 года настаивали американцы, которых тоже не сильно заботило прошлое «новых» специалистов по контрразведке.

Но здесь против Гелена еще в 1948 году решительно выступил Баун – нельзя шпионить за немцами по указке американцев. В качестве альтернативы Баун предложил приступить к внедрению в органы безопасности ГДР и советские резидентуры в Восточной Германии собственной агентуры. Так со шпионажем врага можно было бы бороться гораздо эффективнее, пресекая его, что называется, в зародыше.

И Баун (шеф разведки в организации Гелена, отдел III f) продемонстрировал, на что он способен.

После событий в Чехословакии в феврале 1948 года многие прозападно настроенные чехи и словаки бежали в Западную Германию. Там в лагерях для беженцев их с ведома американцев допрашивали геленовцы. 5 марта 1948 года в лагерь Регенсбурга прибыла студентка философии из Праги 19-летняя Божена Гайек. Она хотела эмигрировать в Америку, и для этого в анкете ей пришлось указать всех родственников. Среди родственников обнаружился Войтех Ержабек, на которого имелась карточка в организации Гелена: «Штабс-капитан чехословацкой армии. С 1.6. 1947 года вместе со штабс-капитаном Оттокаром Фейфаром возглавляет отделение чехословацкой военной разведки в Карловых Варах. Информаторы сообщают, что оттуда Ержабек руководит засылкой чешских агентов в Западную Германию. Ержабек женат на Славке, урожденной Гайек»[304].

Сначала геленовцы решили, что Ержабек решил заслать свою родственницу-студентку в США с разведывательной миссией. Но агенты из Праги сообщили, что Божена настроена прозападно и действительно бежала из ЧСР по политическим мотивам. Тогда Баун решил через Божену завербовать штабс-капитана Ержабека.

Операцию поручили агенту «организации», симпатичному чеху по кличке «Ондрей». «Ондрей» быстро очаровал в лагере для беженцев Божену и вскоре выяснил, что штабс-капитан Ержабек во время визитов к родственникам в Прагу выражал недовольство «коммунистическим режимом». 4 августа 1948 года «Ондрей» выехал в Прагу. Там он должен был передать привет от Божены ее родителям и с их помощью выйти на Ержабека. Гелен присвоил операции кодовое наименование «Богемия»[305].

22 октября 1948 года «Ондрей» в Карловых Варах встретился с Ержабеком, сидевшим в черной «татре». Агент Гелена предложил штабс-капитану «делиться» информацией за доллары. Ержабек резонно заметил, что в Чехословакии ему доллары ни к чему. Тогда «Ондрей» прямо сказал, что они могут пригодиться офицеру в Западной Германии.

После этой беседы Ержабек отвез агента обратно на вокзал и приказал ему ждать ответа в Праге. На следующий день в Пуллах ушло написанное невидимыми чернилами донесение «Ондрея» о беседе с Ержабеком. В нем с немецкой педантичностью содержалось даже количество сигарет, выкуренных Ержабеком. Через «мертвый почтовый ящик», размещенный под одной из бесчисленных скамеек чехословацкой столицы, донесение с курьером ушло в Мюнхен.

Чтобы еще больше «замотивировать» Ержабека, ему сообщили, что коммунисты якобы готовят чистку в армии, и штабс-капитан обязательно станет ее жертвой.

Это сообщение «Ондрея» и стало для Ержабека решающим доводом в пользу предательства. В ночь с 8 на 9 ноябоя 1948 года «Ондрей» вместе с Ержабеком тайно перешли границу и оказались в Баварии. Вместе с Ержабеком решили изменить родине штабс-капитан Фейфар и майор Тир из министерства обороны в Праге. Офицеров сопровождали пять членов их семей.

В Нюрнберге Ержабека и его компаньонов уже ждали офицеры американской контрразведки. Перебежчики представили им списки чехословацкой агентуры в Западной Германии и ключи для радиокодов. Через несколько дней контрразведка CIC арестовала 18 чехословацких разведчиков. 28 их связников были поставлены под наблюдение. Главный чехословацкий разведчик Яромир Кочка был приговорен американцами к 20 годам тюрьмы[306].

Таким образом, американцы с помощью Гелена сумели поквитаться за свое позорное фиаско в Праге в феврале 1948 года. Чехословацкая разведка смогла более или менее восстановить свою сеть в Западной Германии только через два года.