способны взаимодействовать энергетически… но потом решила, что не следует этого говорить.

— Спасибо, теперь у нас есть еще несколько весьма интересных версий, — пробормотала я задумчиво.

— Всегда рад помочь, — ослепительно улыбнулся свидетель. — Кстати, вы не могли бы мне в ответ оказать услугу?

— Какую? — растерялась я.

— Я остался без пары, а вечер празднования дня рождения ректора магической академии уже на носу. Вы не могли бы сопроводить меня?

— О… простите, я не занимаюсь сопровождением мужчин, — попыталась я сформулировать помягче тот факт, что не эскортница. — У меня нет нужных знаний и навыков.

— Что вы, вы очень интересная личность. Уверен, вы очаруете весь профессорский состав. Расскажете им о своем агентстве и истинных парах. Маги не упустят такого шанса, они ведь знают, как это важно.

Я открыла рот… но тут же закрыла. Попасть на такой прием — это же как выиграть в лотерею для моего бизнеса. Конечно, возникает куча проблем с платьем, прической и прочим, но все решаемо, а прибыли маячат впереди соблазнительные.

— Спасибо, я буду рада сопровождать вас на этом мероприятии, — улыбнулась я.

Глава 74

Вам когда-нибудь на голову наливали сопли? А я чувствовала себя именно так, когда девочки из пансиона решили сделать мне укладку в стиле земных двадцатых годов: заварив кипятком какие-то зерна, получили склизкую на вид жижу, которую щедро налили мне на макушку и принялись распределять. Затем Трейси, как самая опытная, разделила волосы на пробор и, работая расческой, создала плавные S-образные волны, расходящиеся от пробора в стороны: от лица, к лицу, от лица, к лицу. Лишнюю длину убрали в низкий пышный пучок на затылке.

— Вот, теперь идеально, не двигайся, пока не высохнет, — заявила моя мучительница, когда все было кончено, и позволила посмотреть в зеркало.

Несмотря на довольно противные ощущения, смотрелось действительно хорошо. Собирали меня всем пансионом, кто-то из девочек одолжил серебряную брошку с жемчугом, которую закрепили на пучке вместо заколки шпильками и невидимками. Я старалась лишний раз не двигать головой, чтобы не разрушить творение девочек.

— Как только настой высохнет, волосы станут как приклеенные, можно будет спокойно танцевать, — пояснила Трейси.

Я глянула на часы и ахнула:

— Черт, мне же одеваться пора, где платье?!

Все засуетились, забегали. Чтобы упаковать меня в платье, не испортив прическу, пришлось наряжаться аккуратно и в четыре руки. Все время, пока я красилась, жижа на волосах не желала застывать. А на улице вообще-то зима и мороз. Трейси периодически трогала волосы и качала головой — рано, одно лишнее движение, и все старания пойдут прахом.

А потом подъехал Мэтью. Из-за того, что званый ужин проходил вечером, ему пришлось за несколько дней познакомиться с домоправительницей и хозяином пансиона, чтобы убедить их, что меня можно спокойно с ним отпустить на вечер, поклялся меня вернуть вовремя, в целости и сохранности. И вот теперь он уже на месте, а я не готова! Спешно докрашивая левый глаз, про который Лесли сказала, что он меньше правого, подставила голову под руку Трейси.

— Готово, засохло, — кивнула она решительно.

— Глаза? — повернулась лицом к Лесли.

— Симметрично. Беги!

И я поспешила вниз к ожидающему кавалеру. Купленное по случаю платье было моей самой дорогостоящей покупкой в этом мире, не считая трат на открытие бизнеса, но я решила, что это расходы на рекламу.

— Вы чудесно выглядите, — склонившись, Мэтью поцеловал мне руку и подал мне пальто, так что старания мои были оценены по заслугам.

Празднование проходило в большом зале столичной магической академии, где я ни за что не смогла бы побывать, если бы не этот случай. Огромный зал с высокими потолками и арочными окнами, забранными узорными витражами, производили впечатление даже сейчас в темноте, ну, а при свете дня, наверное, от них глаз было бы не отвести. Повсюду были развешаны гирлянды магических огней, которые не напоминали земные лампочки, а слегка мерцали, будто живое пламя, только разноцветное.

Мэтью предъявил на входе приглашение и оставил на столе слева свой подарок имениннику, после чего нырнул в социальную жизнь: здоровался со знакомыми, перебрасывался непонятыми непосвященному шутками, представлял меня между делом и бежал дальше здороваться с еще более нужными и важными людьми. Я чувствовала себя воздушным шариком, который тянут за собой на веревочке. Вроде бы мне улыбались, представлялись, говорили комплементы, но все это была просто вежливость, окружающим мужчинам, а в основном тут были мужчины, на женщин было по большому счету плевать с высокой колокольни.

— Так ты завершил свое исследование контура из серебряной фольги в амулете Афрокула? Нет? Ну, не отчаивайся, уверен, у тебя все получится.

— Твоя статья вышла в научно-магическом журнале? Вау, впечатляет, далеко пойдешь!

— А вы читали новую статью старика Джозефсона? Кажется, маг совсем сошел с ума, его печатают только из-за его прошлых достижений. Как можно было решить, что лавровый лист может быть заменой аметисту в зелье усиления? Это же антинаучный бред!

И так далее. Я прислушивалась, но ничего не понимала. Да еще между делом проскальзывали унизительные фразочки вроде: «такой красивой даме, конечно, разговоры о науке не могут быть интересны» или даже «это не для ваших красивых ушек». Не удивлена, что этим снобам приходится платить профессионалкам за сопровождение. Если бы моей истинной целью не было найти новых клиентов, я бы давно всех умников послала далеко и надолго.

Наконец, когда Мэтью поздоровался со всеми, с кем должен был, он отвел меня к фуршетному столу и подал попить.

— Надеюсь, эти разговоры вас не утомили? — улыбнулся он с извиняющимся видом.

— Меня утомили только рассуждения о том, что эти разговоры не моего ума дела просто потому что я женщина, — все же позволила я себе высказать раздражение.

Мэтью же в ответ заливисто рассмеялся:

— Да, научное общество весьма консервативно. Не обращайте на них внимание. К тому же, хочу заметить, что дело не конкретно в вашем поле, в академии учатся многие одаренные студентки, заканчивают аспирантуру и даже становятся профессорами.

— А в чем же дело, если не в поле? — насторожилась я, потому что звучало все это обидно.

— Боюсь, что все из-за вашей красоты.

— А?

— Дамы, что выбирают научную стезю, обычно выглядят… кхм… не утруждают себя прическами и макияжем, выбирают практичные и удобные, но некрасивые наряды, скажем так. Поэтому, едва профессора видят действительно красивую женщину…

— Так они сразу решают, что она непроходимая дура. Спасибо, я поняла, — буркнула я.

— Всего лишь что она не тратит свое время на глубокое погружение в науку, — рассмеялся Мэтью. — Косность сознания.

Тут