Кракен был прямо за спиной у Кишана.

Два мясистых щупальца крепко обвились вокруг тела Кишана и потащили его вниз. Кишан яростно отбивался, один ласт свалился с его ноги и медленно ушел в черную бездну. Рен рванулся вперед и с силой вонзил трезубец в самое большое щупальце. Кракен взвыл, но не разжал свою мертвую хватку. Кишан бешено полосовал его чакрой, а я вскинула руку, приготовившись выпустить молнию. И тут у меня перехватило дыхание. Я даже охнуть не успела, как чудовище обвило меня за пояс и с немыслимой скоростью поволокло куда-то. Оказывается, нападение на Кишана было лишь отвлекающим маневром. Оттащив меня в нишу, кракен погасил свет. Наступила тьма.

Фаниндра оторвалась от меня и скрылась. А я очутилась совсем одна, вдали от Рена и Кишана, которые, возможно, не заметили моего похищения. Присоски крепко впились в меня, сотни мелких костяных зубчиков проткнули мою кожу, словно на чудовищном сеансе иглоукалывания. Я выпустила несколько разрядов в щупальце, но в ответ оно лишь плотнее обвило меня и с такой силой сдавило мне ребра, что я испугалась, как бы у меня не лопнули легкие. Бурление воды еще сильнее прижимало меня к чудовищу. Кишан и Рен включили фонари, я видела их, но они меня нет. Вскоре они разделились и бросились обшаривать пещеру в поисках меня, но было ясно, что они уже не успеют. Мое время истекало. Кракен вытянул щупальце – и я перестала видеть Рена и Кишана. Теперь передо мной была пасть преисподней.

К счастью, часть моего рассудка тут же отключилась от ужаса, что дало мне возможность разглядеть чудовище как бы со стороны. Я хладнокровно прокручивала в голове варианты своей скорой кончины. Огромный рот-клюв распахнулся и снова захлопнулся. Он открывался и закрывался как у рыбы. Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Бездна, к которой я быстро приближалась – круглая черная дыра, набитая рядами острых акульих зубов, – напоминала яму старлака из «Звездных войн». Вот из зияющей пасти выстрелили три длинных зеленых трубки, которые начали густо обмазывать мое лицо и гидрокостюм какой-то липкой маслянистой жижей, видимо, для того, чтобы я легче проскочила в утробу кракена.

Разумеется, я попробовала пустить заряд в глотку чудища. В ответ кракен недовольно встряхнул меня и несколько раз щелкнул острым клювом. Длинные зеленые трубки обвились вокруг моего горла и пояса, они прикрутили мои руки к бокам, чтобы я не трепыхалась, и притянули ближе. Все было кончено. Я не могла даже шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы использовать силу молний. Значит, так тому и быть – я кончу свои дни в утробе кракена. Щупальца в последний раз стиснули меня, встряхнули и отпустили, решив, что зеленые трубки справятся и без них.

Какое-то время я отчаянно вертелась, пытаясь освободить хотя бы одну руку, но все было бесполезно. Я была обездвижена. Тогда я попробовала хотя бы повернуть голову, чтобы посмотреть, не приближаются ли Рен и Кишан, но не смогла. Кракен бесцеремонно перевернул меня вниз головой, и с меня слетела маска. Видимо, этот живоглот решил запихнуть меня в себя ногами вперед. Я сощурилась, пытаясь что-то разглядеть в мутной воде без маски. Мне показалось, будто совсем рядом промелькнуло какое-то золотое облачко – то ли Фаниндра, то ли трезубец.

Что-то длинное и гибкое скользнуло по моей руке. «Наверное, еще одно щупальце решило в последний раз отбить меня перед употреблением», – вяло подумала я. Мои ступни уже скрылись в разинутой пасти. Для очистки совести я брыкнула ногами, но только рассадила икру о зазубренные клыки. Ногу обожгло огнем. Машинально я попросила Шарф забинтовать мне рану, что было довольно глупо, учитывая, что через секунду мне предстояло стать закуской кракена. Я ждала, когда захрустят мои кости, но чудище почему-то не спешило меня жевать. Может, решило заглотить целиком? Тут меня посетила гениальная идея попросить Шарф закрепить обе половины клюва кракена в открытом положении, чтобы он не мог захлопнуть пасть. В считанные мгновения крепкие тросы обвились вокруг чудовища и несколько раз обмотали его разинутый клюв.

Кракен забился и заметался, как акула, пытающаяся откусить кусок от китового бока. Когда бритвенно-острый клюв начал кромсать канаты, я попросила Шарф усилить их, хотя прекрасно понимала, что только оттягиваю неизбежное. Очень скоро кракен разозлится по-настоящему и тогда перекусит меня пополам вместе с веревками.

Но пока мое тело безвольно болталось туда-сюда в мутной воде, я успела подумать о том, как отнесутся мои родители к способу моей предстоящей кончины. Интересно, существует ли жизнь после смерти, и если существует, то делятся ли умершие историями своего конца? Будь это так, я без труда оставила бы позади всех конкурентов. «Вы умерли во сне? Пьяный за рулем? Рак, да? Вторая мировая? Хм… Конечно, это все очень круто, но не спешите с выводами, пока не услышите то, что случилось со мной. Итак… да-да, так и есть… вы не ослышались – кра-кен».

Понимаю, что должна была паниковать. Или оцепенеть. Но вместо этого я бездумно болталась в водовороте, поднятом извивавшимися щупальцами, и терпеливо ждала, когда чудовище меня проглотит. Почему оно медлит? Сколько можно ждать?

Тело кракена испускало теперь яростный свет, будто под кожей у него разом замерцали тысячи поворотников. Теперь я едва видела его темные очертания.

Ощущения были примерно такие, будто меня забросили в барабан гигантской стиральной машины. Я поочередно чувствовала то гладкую кожу щупальцев, то жесткие края присосок, то острые жала зубов, полосующих мое несчастное тело. Еще я слышала крики, ощущала бурное кипение воды и скользкое прикосновение мясистых языков, продолжавших обмазывать меня маслом. Я висела, как пойманная на удочку рыба, ожидая, когда рыбак смотает леску, но рыбака явно что-то отвлекло. Я приоткрыла глаза и увидела в воде темные, колышущиеся струи крови.

Извивающиеся тени промелькнули мимо меня, одна из них сверкнула золотом. Фаниндра. Оказывается, все это время она освещала воду вокруг себя, а я почему-то вообразила, будто нахожусь в полной тьме! Чудовище мясистой пурпурной горой нависало надо мной, готовясь обрушиться на меня с яростью смертоносного урагана. Но вот Фаниндра подплыла к одному из его щупалец и ужалила. Кракен задрожал.

Все новые и новые тени замелькали вокруг меня – черно-желтые, как осы, черно-белые, как зебры, просто серые, зеленые, длинные, короткие, толстые и тонкие. Это были морские змеи всех размеров, видов и оттенков! Пещера кишела ими. Они набросились на кракена и теперь утыкали его, как иглы игольницу. Несколько змей последовали примеру Фаниндры и, прокусив гладкую шкуру кракена, стремительно вползали в образовавшиеся раны. Они, как черви, извивались у него под шкурой, яростно кусая и терзая плоть чудовища.

Кракен завизжал и раздул свою мантию. Черные чернила хлынули из воронки, теплыми волнам залили мне лицо и тело. Я зажмурилась, чтобы не так щипало глаза, и меня чуть не вырвало, когда чернила полились снова. В следующее мгновение кракен рванулся прочь из своего убежища, волоча меня за собой.

Во время панического бегства он слегка ослабил хватку. Теперь я уже не болталась в его пасти, хотя цепкие зеленые языки по-прежнему крепко обвивали мое тело. Впрочем, мне крупно повезло, поскольку в ходе яростной борьбы чудище порвало все мои веревки, так что останься я на прежнем месте, от меня бы и косточек не осталось. Размышляя о своей неслыханной удаче, я наблюдала за тем, как змеи копошились под кожей у кракена. На моих глазах золотая Фаниндра отважно цапнула его за нежную кожу возле черного выпученного глаза, и чудовище затряслось всем телом. Его щупальца бешено молотили по воде, пытаясь оторвать от себя змей.