потерять Сашу из-за своих страхов. Я не спешила называть его любовью всей жизни, но мне искренне хотелось верить, что именно так и будет. Наши вновь обретенные отношения были похожи на долгожданный глоток воздуха после изнурительной задержки дыхания глубоко под водой. Я поняла, что от себя не убежишь и тем более глупо бегать от собственных чувств. В конечном итоге это всегда приносит только страдания. Мнимая безопасность совсем не равнялась гармонии, и, если нам было так хорошо вместе, значит, имело смысл попробовать, несмотря на все мои опасения.

С тех пор как Саша вернулся в мою жизнь, я снова просыпалась в эйфории. И это дорогого стоило. Поэтому теперь я решила плыть по течению и наслаждаться теми чувствами, которые испытывала благодаря этому человеку. Впервые за несколько недель я пела в душе и пританцовывала под музыку, пока готовила завтрак. Улыбалась прохожим на улице, не чувствовала усталости после долгого рабочего дня и буквально светилась изнутри.

Я ощущала такой душевный подъем, что это не могло не бросаться в глаза. Но скрывать эмоции я не собиралась – в этот раз я уже не боялась разбиться.

В моей судьбе, наконец, появился мужчина, готовый принимать меня настоящей – со всеми достоинствами и недостатками, страхами и мечтами, желаниями и проблемами. Нам было интересно друг с другом, и я всегда прислушивалась к его мнению в разных вопросах, даже относительно моей работы. С Никитой не существовало ничего подобного – мы редко открывались друг другу и делились тем, что происходило в душе у каждого. Теперь я понимала, что по большому счету нас связывала только страсть, которую я ошибочно принимала за чистое и светлое чувство.

С каждым днем я привязывалась к Саше все сильнее, но это меня уже не пугало. Я словно выбралась из своего кокона, в котором так долго пряталась. И не хотела обратно.

Мне нравилось заботиться о нем, уделять ему внимание и отдавать всю свою нерастраченную ласку. Но самое важное то, что я ежеминутно чувствовала, что мои чувства взаимны. Саша будил меня по утрам, независимо от того, засыпали ли мы вместе или каждый в своем доме, часто делал сюрпризы, приглашал в необычные места, дарил приятные мелочи и устраивал романтические свидания.

Мне сильно не хватало бабушки, чтобы разделить с ней свою радость. Но я щедро наполняла позитивными эмоциями подруг, которые, узнав о нашем примирении, вздохнули с облегчением и перестали за меня волноваться.

Случилось и еще одно важное событие: Камила – моя соседка по палате, со страшным подозрением на рассеянный склероз – спустя несколько месяцев после выписки из больницы неожиданно пригласила меня на свою свадьбу. Она смогла не вернуться к мужу-тирану, забрала у него детей, официально развелась и встретила хорошего человека. А главное – ее больше не беспокоили проблемы со здоровьем!

Мы с Сашей полетели в Грозный вместе, и это были незабываемые три дня: потрясающий праздник на сто пятьдесят гостей, выкуп невесты по чеченским обычаям, веселые гулянья и гостеприимство этих прекрасных людей, которых теперь я считала друзьями. Я всей душой радовалась за Камилу, которой пришлось пережить немало трудностей, прежде чем она обрела свое женское счастье. В ночь перед торжеством я осталась ночевать в доме ее родителей, и мы не спали почти до утра, рассказывая друг другу обо всем, что приключилось с нами с тех пор, как мы виделись в последний раз.

Но теперь все это осталось в прошлом, а в настоящем рядом с нами обеими были мужчины, которые делали нас счастливыми.

* * *

Я продолжала ходить к психологу – работать со своими страхами и избавляться от ненужных переживаний. Но, несмотря на все озарения и изменения моего мировоззрения, внутренняя тревога все равно оставалась моей верной спутницей – я продолжала ее ощущать. И, хотя приступы паники не случались уже давно, я чувствовала, что работа еще не закончена. Как ни печально было это признавать, мы все еще не нашли скрытые «рычаги» управления моим подсознанием.

– Как давно вы ощущаете эту тревогу? Постарайтесь вспомнить, с какого возраста это началось? – спросил Игорь Матвеевич, когда я поделилась с ним своими опасениями.

Я задумалась над вопросом и поняла, что всегда о чем-то тревожилась: когда родители задерживались и не возвращались с работы вовремя; когда у бабушки поднималось давление и она плохо себя чувствовала; перед каждой школьной контрольной (хотя всегда хорошо училась); когда ссорилась с друзьями по пустякам; когда смотрела волнительные фильмы или влюблялась… Мне всегда что-то не давало покоя, и я привыкла к этому состоянию – постоянная тревога стала нормой моей жизни.

– Вы знаете… сколько себя помню, – ответила я с ужасом. – Я безнадежна?

– Конечно нет. Просто, возможно, есть какой-то эпизод в прошлом, который подсознательно не дает вам покоя. Тревога формируется из тех чувств, которые человек подавляет в течение жизни. И если вы до сих пор ее ощущаете, значит, продолжаете что-то вытеснять или игнорировать, несмотря на то, что визуально у вас сейчас все отлично. Было ли в вашем раннем детстве что-то такое, что могло вас сильно травмировать морально? Я уверен, что дело не в том, что родители в силу занятости уделяли вам меньше внимания, чем вам бы того хотелось. Тут все гораздо глубже. Видимо, вы просто не хотите туда заглядывать.

Давайте попробуем еще раз вернуться в ваше детство под воздействием транса. Пусть ваше подсознание подскажет нам, где нужно искать проблему. Мы с вами уже проработали все основные травмирующие моменты, однако тревожность по-прежнему остается, а значит, есть что-то еще, в чем необходимо разобраться.

Наша память устроена интересным образом. Часто она вытесняет травматические ситуации из сознания человека, словно их никогда и не было. Но потеря воспоминания не означает исчезновение травмы, и потому сейчас внутри вас еще остается тот червь, который безжалостно сжирает и радость, и спокойствие. Нам нужно найти вашу рану, как бы больно и сложно вам ни было. Вы готовы к этой работе?

– Да.

Я легла на кушетку и слушала медитацию, вводящую в транс. Когда сознание уже перестало меня слушаться, до меня донесся голос Игоря Матвеевича:

– Представьте, что вы стоите перед огромным занавесом, как в театре. Но не вы сегодняшняя, а та, маленькая, Алиса. Ей лет шесть или семь, и она очень боится заглянуть туда, чтобы узнать, что скрывает плотная штора. Она знает, что там очень больно и страшно, но она должна и сможет это сделать, потому что смелая и справится с любыми трудностями. Вернитесь в