тот момент из детства, когда вы впервые почувствовали душевную боль, боль утраты. Кого вы потеряли? Кто от вас отказался? Без кого этот мир перестал быть цельным и радостным? Смелее, Алиса, откройте занавес и взгляните в глаза вашей главной травме. Перестаньте убегать и бояться. Вы можете, давайте!

В моем воображении всплыла четкая картинка. Та, которую я двадцать два года запрещала себе видеть, поскольку было слишком больно…

Мне восемь лет, и я играю в куклы на ковре в своей комнате. Ко мне заходит мама, садится рядом и, гладя меня по голове, говорит:

– Алиса, послушай меня, пожалуйста. К сожалению, вы с Женей больше не сможете видеться, потому что их семье срочно пришлось уехать в другую страну.

– А когда они вернутся? – спрашиваю я, не отрываясь от кукол.

– Боюсь, что никогда, – добавила она мягко. – Теперь они будут жить там, и это очень далеко от нас. Я понимаю, как тебе тяжело это принять, но ты должна осознать, что в жизни такое случается – люди иногда расстаются, потом приходят другие. У тебя обязательно будут новые друзья, и со временем ты забудешь о Жене, поверь мне.

Но я не могу с этим смириться – я чувствую боль и опустошенность от новости, которая вмиг разделила мою жизнь на до и после.

Затем, как кадры из киноленты, проносятся дни, когда я пыталась пережить то, с чем столкнулась. Я ощущаю сильную злость на Женю за то, что он бросил меня, и не понимаю, как он мог так неожиданно уехать и даже ничего не сказать на прощание, ведь мы были лучшими друзьями и всегда делились всем друг с другом – у нас не было никаких секретов. Я испытываю сильные эмоции в связи с тем, что его больше нет рядом, но это не боль потери, а злость – за то, что самый близкий человек меня предал…

Я снова подхожу к маме в надежде на то, что она сможет что-то мне разъяснить, но она лишь повторяет, что его родителям пришлось срочно уехать по работе и он не смог со мной попрощаться. И папа поддерживает ее в этом. Я хочу позвонить родителям Жени и узнать, что случилось, но мне отвечают, что они не оставили номер телефона и с ними нельзя связаться…

Картинка вновь сменилась: несмотря на запреты ходить в ту квартиру, где раньше жила Женина семья, я все же иду туда, чтобы узнать, вдруг у новых жильцов есть какие-то данные. У меня нет никаких подозрений, я просто пытаюсь найти Женю и связаться с ним – я не готова вот так легко отпустить его и забыть. Я вижу, как, встав на цыпочки, нажимаю на звонок знакомой двери, в которую звонила тысячи раз. И ощущаю шок, когда мне открывает дверь его мама: заплаканная, в черном платке. Я не понимаю, что происходит, и спрашиваю:

– Тетя Ира, почему Женя уехал? Где он? Почему он меня оставил и даже ничего не сказал?

А она вдруг начинает плакать и отвечает:

– Да что ты такое говоришь, Алисонька? Женя сегодня умер…

В коридоре появляется папа моего друга, говоря о том, что его душа отправилась к Богу, но я уже понимаю, что Жени больше нет. Что с ним случилось что-то страшное, и я больше никогда его не увижу.

Во мне смешиваются боль потери, ужас и обида на родителей за то, что они обманули меня. Я начинаю плакать и чувствую, как давит в груди. Меня захлестнула волна одиночества и безысходности – я наяву ощущала, как дрожат мои руки и бешено стучит сердце.

Психолог, видимо, понял, что надвигается приступ, и сказал:

– На счет «один» вы выйдете из состояния транса и откроете глаза.

Я вскочила с кушетки, как ошпаренная, и, отбросив одеяло, закричала:

– Нет! Мой Женька!

По моим щекам ручьями текли слезы, меня трясло. Я вспомнила тот самый момент, который похоронила моя память. И то, что я вспомнила, вызвало такой ужас, что я начала задыхаться. Все это было так странно, что мне снова показалось, что я схожу с ума. Я начала глубоко вдыхать воздух ртом, чтобы избежать приступа и не впасть в панику. Но перед глазами уже появилась пелена, а тело прошибла волна жара.

Я обхватила голову руками и нагнулась к коленям, пытаясь спрятаться от этого кошмара.

Это продолжалось несколько минут. Потом Игорь Матвеевич подал мне стакан воды, подождал, пока я немного приду в себя, и спокойно продолжил:

– Алиса, не уходите в себя, не замыкайтесь снова. Ответьте мне, кто такой Женя?

– Это мой лучший друг…

– Вы были сильно привязаны к этому мальчику?

– Да, он был мне ближе всех.

– Почему Женя больше не рядом с вами? Что вы видели в состоянии транса? Опишите мне эту картину.

– Он… его… я не могу произнести это вслух, – я выдавила из себя эту фразу и снова разразилась рыданиями.

– Он умер. Алиса, я прав?

Эти слова ранили меня так, словно все мое тело пронзили сотни ножей. Я не могла ничего говорить и утвердительно кивнула головой.

– Я знаю, что вам больно, но не могу не поднимать эту тему. Иначе вы никогда не выберетесь, понимаете? Мы больше не можем откладывать вашу боль на потом. Прошу вас, возьмите себя в руки и помогите мне вытащить вас из этой ямы!

Я подняла на психолога заплаканные глаза и, не осознавая своих действий, кинулась ему на шею, рыдая и крича в голос. Он по-отечески прижал меня к себе и гладил по голове, приговаривая:

– Поплачь, девочка, поплачь.

Я не знала, сколько прошло, прежде чем я смогла вернуться к конструктивному диалогу, но в какой-то момент психолог вышел за дверь и, вернувшись через несколько минут, сказал:

– Не спешите, возвращайтесь к себе, у нас есть время. Я попросил следующего пациента перенести сеанс. Для нас с вами сейчас это очень важно.

И я поняла, что сдаваться нельзя. Я просто не могла позволить себе снова сбежать – мне нужно было освободиться от призраков прошлого, чего бы это ни стоило.

– Я готова, – решительно сказала я, не узнавая свой голос. – Давайте продолжим. Помогите мне, пожалуйста!

– Я восхищаюсь вашей силой воли, Алиса! Вы настоящий боец, и я уверен, что мы сможем это побороть. А теперь сконцентрируйтесь и опишите словами ту картину, которую воскресило ваше подсознание. Сделайте глубокий вдох, теперь медленный выдох. Следите за дыханием.

Я несколько раз вдохнула и выдохнула, а потом, желая скорее с этим покончить, в подробностях