Вот оно, то, чего мне так отчаянно не хотелось, но я готова… типа… наверное.

– Кто такой Малахия? – спрашиваю я.

– Старейшина от херувимов.

– Глава Совета, – отвечает Стил, скривив губы. – Неофициально, конечно. По официальным данным, все старейшины равны.

– Стил, – одергивает его Дикон.

– Да ладно тебе, чувак. Это общеизвестный факт. Америку я этим заявлением никому не открою.

Сейбл прочищает горло:

– Помнишь наш разговор обо всех представителях Совета?

– Вообще-то, я не думала, что встречусь с ними лично, так что… – При упоминании нашего обмана глаза директрисы сужаются и она поджимает губы. – Вы не напомните мне, кто есть кто? Пожалуйста?

– Остальные члены и участники их линий, – женщина делает вдох, а затем произносит все их имена: – Дрэйвен – представитель Престолов, Зара – Господств, Сорка – Сил, Лира – Властей, Эриэн – Начал и Ривен – архангелов.

Ясно, всех я, конечно же, не запомню, но все равно улыбаюсь ей в ответ:

– Спасибо.

– Встреча с Малахией вот-вот начнется. Он посвятит остальных членов в курс дела до нашего приезда и личной встречи.

– И как мы…

Дикон хватает пульт на полке позади себя и нажимает на кнопку, включая монитор на стене. Он сразу же оживает. На экране появляется изображение мужчины по пояс. Голова опущена вниз, видимо, записывает что-то в ожидании нас.

– Не важно, – бурчу я себе под нос.

Он поднимает голову, взгляд его серых глаз обращен ко мне. Жуть. И еще одна неожиданность для меня – он старый. Не как те старики, которые «откинут коньки в любой момент». Это скорее старость в духе: «Я вообще-то Брэд Пит, если вы не знали, и годы меня только красят».

Просто это… удивительно. Я никогда не видела Нефилима, которому можно было бы дать больше тридцати пяти. Судя по виду, этому мужчине чуть больше пятидесяти. Настоящий же возраст угадать попросту невозможно.

– Ах, должно быть, ты та самая неуловимая Эмберли.

Он улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки. На голове у него густая копна черных волос, седина слегка проглядывает лишь на висках.

– Хотел бы я, чтобы этот разговор состоялся при личной встрече, а не вот так. Но, судя по последним моим данным, сейчас у нас на счету буквально каждая секунда.

Я сглатываю. Несмотря на его улыбку, от него исходит очень мощная энергетика влиятельного человека. Даже через экран. Представляю, каково будет находиться с ним рядом.

– Да… сэр?

Он ухмыляется.

– Нет-нет-нет. Без формальностей. Зови меня Кай. И, пожалуйста, начни с самого начала.

На пересказ всех событий минувшей недели уходит целых два часа с небольшими перерывами. Незначительные мелочи оставляю без внимания. Стил тоже подключается, если его о чем-то спрашивают. Теперь они знают обо всем. О Торне и его утверждении, что я – потомок серафима. О сфере и о существах, похожих на собак, баргестах. Я рассказываю все, что знаю о Уайтхолде и его инфраструктуре. О ситуации с людьми и матерью серафимов. Даже о том, что я могу вытягивать людей в один сон. А потом мы со Стилом вместе сообщаем о его поглощении Падшим и становлении Отрекшимся. И о том, как я хотела убить его с помощью ангельского огня, а в итоге очистила и выжгла из него Падшего.

Во время своего повествования я внимательно слежу за реакцией Малахии, пытаясь обнаружить малейшие перемены в выражении его лица. У меня отличное чутье на обманщиков, если не считать Торна, конечно. Когда история подходит к концу, пришла к следующим выводам: либо Совет и правда много не знал, либо их глава очень искусный лжец. Если честно, от обоих одинаково тревожно.

В салоне воцаряется тишина. Мужчина на экране сложил руки перед собой, обдумывая услышанное. Сейбл смотрит на меня широко распахнутыми глазами, и даже Дикон выглядит немного шокированным.

Сделав глубокий вдох, сероглазый брюнет откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и подытоживает:

– Если вкратце, то существует Падший серафим, о которой нам было неизвестно, у нее есть сын и он невероятно силен. Сама она, вероятно, погибла, пытаясь поглотить твою сущность. Стил целый час прожил в шкуре Отрекшегося, и у них есть тайное логово, о котором нам также неизвестно. А еще существуют особые камни, которые могут влиять на какие-то определенные факторы, и вещи, которые свойственны нескольким мирам?

Я пожимаю плечом:

– Это самое основное.

– И ты узнала парочку очень впечатляющих вещей о себе и своей силе.

Повторяю жест снова.

Сжав губы, он делает вдох и выдох через нос.

– Все ясно.

Проходит секунда. Еще одна.

И… это все?

Стил наклоняется вперед и кладет руки на стол. За эти пару часов он придвинулся ко мне поближе. При каждом движении мы задеваем ноги друг друга. Это… мило. Успокаивает.

– И что дальше? – буквально с языка снимает парень.

Малахия повторяет жест Дюрана и садится прямо.

– Дальше я расскажу обо всем Совету. – Он смотрит на Сейбл. – Разузнайте как можно больше информации о местоположении этого лагеря. И незамедлительно предоставьте ее мне.

Директриса переводит взгляд на Стила. Он кивает ей в ответ.

– Дайте мне карту, и я покажу вам примерное место. Думаю, в радиусе миль пятидесяти я ее точно смогу найти.

– Отлично, – отвечает старейшина. – Эмберли, с нетерпением жду личной встречи с тобой. – Он протягивает руку вперед, и экран становится черным.

Ну и чудненько.

– Стил, ты не останешься с Диконом, чтобы помочь разобраться с этой крепостью? Я провожу Эмберли в каюту. Возможно, по прибытии в Египет ей будет не до отдыха.

– Конечно, – он поворачивается и наблюдает за тем, как я встаю и иду за Сейбл. – Эм? – Уже почти стою в коридоре, когда он обращается ко мне. Оборачиваюсь и смотрю на него через плечо. – Скоро увидимся, ладно?

Хмурюсь. Странно, к чему он это вообще говорит.

– Супер, – я показываю ему большой палец. Наверное, потому что я самая странная девушка в мире. Быстро отвернувшись, я убегаю к Сейбл, не желая видеть реакцию парня. Я слышу, как он усмехается, когда за моей спиной с щелчком закрывается дверь.

В самолете все спокойно. Каждый занят своими делами. Из всех присутствующих внимание на нас обращает только Грейсон.

– Куда вы? – спрашивает он.

– Хочу проводить Эмберли в каюту, чтобы она выспалась.

Грейсон встает и откладывает кроссворд, который решал до нашего возвращения.

– Я провожу ее.