«Получив разведывательное задание, цель которого — обнаружение позиций русских танков южнее Бердичева, взвод 4–й роты осторожно выходит на одну из высот. Механику — водителю танка взводного дается указание немного наехать на высоту так, чтобы с противоположной стороны было видно только орудие и башня машины. Тем не менее он неосторожно переезжает хребет возвышенности, и машина тут же получает попадание в правый бок. *…** Несмотря на предупреждение не переезжать ту самую высоту полностью, фон Бракель также переваливается всей ходовой частью через возвышенность… и также мгновенно получает попадание. Результатом попадания является потеря одного из катков и обрыв гусеницы, в остальном танк можно считать целым»[322].

До возможности выигрывать артиллерийскую дуэль было еще далеко, но прикрытие танков уже вышло на достойный уровень.

Предварительные распоряжения командования фронта по ликвидации прорыва были отданы в 1.15 11 июля. Согласно этим распоряжениям, 6–я армия должна была нанести фланговый удар под основание танкового клина, своим острием вышедшего к Бердичеву:

«6–й армии, подчинив 3–ю противотанковую артиллерийскую бригаду и установив связь с соседями *на** флангах, нанести с утра 11.7.41 г. контрудар из района Игнатовка в направлении Романовка…»[323]

Силы и средства для решения этой задачи не оговаривались. Следует отметить, что на фланге XXXXVIII моторизованного корпуса просто не было войск, способных нанести контрудар.

Более подробно решение командование фронта на уничтожение прорвавшегося противника было отражено в 19.30 в оперативной директиве № 0055. Задачи армии И. Н. Музыченко в этом документе формулировались следующим образом:

«6 армии, подчинив себе 16 механизированный** к*орпус**, перейти с 15.00 12.7 из района Игнатовка в направлении Романовка с задачей закрыть к исходу 13.7 прорыв в районе Новый Мирополь. Со стороны бердичевской группы противника прикрыть свой правый фланг силами 14 к*авалерийской** д*ивизии** и 213 м*ото**с*трелковой** д*ивизии**. Танки 16 механизированного** к*орпуса** использовать как танки поддержки пехоты»[324].

Однако контратаками против прорвавшихся немецких частей дело не ограничилось. Ставка ГК молниеносно переадресовала на Юго-Западный фронт резервы, направленные ранее в подчинение Южного фронта. Уже вечером 9 июля боевым распоряжением штаба Южного фронта 196–я и 227–я стрелковые дивизии направляются по железной дороге на восточный берег Днепра. Первая получает приказ выдвигаться в район Корсуня, а вторая — в район Канева. 10 июля аналогичное распоряжение получает 116–я стрелковая дивизия. В том же районе происходило переформирование выведенного из боя 6–го стрелкового корпуса. Одновременно командование Юго-Западного фронта решило использовать одно из армейских управлений для объединения войск, сосредоточивающихся на западном берегу Днепра. Для этой цели был выбран штаб Ф. Я. Костенко. В директиве № 0055 предписывалось:

«Управлению 26 армии, передав все части 12 армии, перейти к исходу 13.7 *в** Переяслав с задачей объединить управление войсками на восточном берегу р. Днепр»[325].

Таким образом, подчинявшиеся ранее Ф. Я. Костенко 8–й стрелковый корпус и 24–й механизированный корпус переходили под командование П. Г. Понеделина. Решение это было вполне разумное, на избыточность армейского управления для решения задач организации боевых действий одного стрелкового и одного механизированного корпусов уже указывалось выше. Для управления войсками в возникшей пустоте на белоцерковском направлении армейский штаб был важнее.

11 июля стало днем оперативной паузы в боевых действиях вокруг Бердичева. Выложившись в первом ударе, группа А. Д. Соколова была вынуждена сделать передышку. Причины этого были вполне прозаические. В боевом донесении № 019 А. Д. Соколов докладывал:

«В виду задержки готовности артиллерии (отсутствие снарядов) и запаздывания выхода танков в свои районы, атака была назначена на 12.7.41»[326].

Немецкая сторона также констатирует пассивность советских войск в этот день, хотя и отмечает некоторую активность артиллерии:

«Ожидавшаяся 11 июля атака крупной группировки русских войск на Бердичев не состоялась. Несмотря на это, артиллерийский огонь постоянно усиливается»[327].

Видимо, отсутствовали гаубичные снаряды, а дивизионные и зенитные орудия 3–й противотанковой артиллерийской бригады были вполне боеспособны. 11 июля наступило затишье по всему периметру немецкого вклинения. На южном фланге взял передышку 4–й механизированный корпус. Остатки соединения A. A. Власова находились под ударом 16 танковой дивизии немцев. Остатки 8–й танковой дивизии П. С. Фотченкова вели оборонительный бой в районе Янушполя, остатки 32–й танковой дивизии Е. Г. Пушкина совместно с 211–й воздушно-десантной бригадой оборонялись на шоссе Любар — Казатин южнее Янушполя. 81–я моторизованная дивизия седлала то же шоссе 5 км восточнее, боя не вела. Фактически корпус закрывал от удара дивизии Г. — В. Хубе фланг группы Соколова. Претворял в жизнь директиву фронта только 37–й стрелковый корпус, выйдя к вечеру 11 июля на рубеж в 4–8 км южнее шоссе Любар — Казатин. Немцы сопротивления не оказывали.

Доклад И. Н. Музыченко. В ответ на директиву № 0055 по итогам боев 11 июля И. Н. Музыченко 12 июля написал достаточно пространный доклад командованию фронта. Первая его часть посвящена состоянию войск армии и бердичевской группы. Общее состояние войск 6–й армии было плачевным, что вынудило командарма сделать вывод:

«1. Ваша директива № 0055 требовала нанести удар с направления Игнатовка на Романовка с целью закрыть образовавшийся прорыв у Н*овый** Мирополь с последующим разгромом прорвавшейся группировки противника за систему УРов силами указанных выше частей, с заслоном в районе Бердичев, привела бы к безусловному прорыву противника из района Бердичев на Казатин и Фастов, лишив армию совершенно средств подвоза и путей подвоза, кроме того, армия вынуждена была бы отходить в юго-восточном направлении и базироваться на тыловые районы 12–й армии»[328].

Сделав этот вполне разумный вывод, И. Н. Музыченко предложил поставить заслон на пути предполагаемого направления развития немецкого наступления:

«С имеющимися силами, учитывая состояние войск, наиболее целесообразным считаю переход к противотанковой обороне на рубеже Половецкое, Хажин, Махновка (Комсомольское), Гулевцы с обороной соседа по переднему обводу Летичевского УР и далее р. Буг, Янов, Голики, имея промежуточный рубеж Хажин, Волчннец, Лёмешовка, Рогницы с основной задачей — оборона фастовско — казатинского направления»[329].