б) 195–я стрелковая дивизия имела приблизительно такую же численность, артиллерии имелось около 30 орудий.

в) 9–й механизированный корпус имел 25 танков Т–26, 34 танка Т–37 и 30 бронемашин. Своей артиллерии и приданной из состава 5–й противотанковой бригады имелось около 50 орудий. Общая численность личного состава корпуса составляла примерно 10 000 человек, вооруженных в основном винтовками.

г) 22–й механизированный корпус имел 33 танка Т–26 и 17 бронемашин и около 20 орудий различных калибров. Корпус насчитывал 10 000 человек.

д) 19–й механизированный корпус имел 35 танков Т–26, 13 танков Т–26 в огнеметном варианте, 30 танков Т–34 и 5 орудий. Численность личного состава корпуса — около 3500 человек. 30 танков Т–34 поступили в состав корпуса с заводов. Фактически в 19–й механизированный корпус поступили все новые Т–34, прибывшие на Юго-Западный фронт с Харьковского завода. После неудачного дебюта у Гульска «тридцатьчетверкам» снова предстояло идти в бой. Правда, на этот раз их противником были слабые заслоны, оставшиеся за спиной ушедшей к Киеву дивизии, только что преподавшей советским танкистам жестокий урок.

Численность соединений 5–й армии, назначенных для участия в контрударе, не впечатляет. Но нужно учитывать, что это были бойцы и командиры, получившие бесценный боевой опыт. Кроме того, дивизии освободились от балласта в лице призывников из западных областей Украины. Последние попросту разбежались по домам. В целом можно сказать, что в бой пошли наиболее подготовленные и морально устойчивые солдаты и офицеры Красной Армии.

Силы для контрудара не поражают своей мощью, но и соединениям III моторизованного корпуса пришлось отражать атаки 5–й армии на растянутом от Новограда — Волынского до Житомира фронте. Если 8 июля «тридцатьчетверки» 40–й танковой дивизии крушили сконцентрированные на небольшом пространстве артиллерийские части 13 танковой дивизии, то 10 июля эти части уже были в районе Житомира и на подступах к Киеву. Нашим войскам нужно было преодолевать разреженные боевые порядки немецких подвижных соединений на промежутке между танковой и пехотной составляющими танкового клина. Улучшилась и технология ведения наступления. Подобно тому как наступление Т–26 группы А. Д. Соколова у Бердичева поддерживала 3–я противотанковая бригада, наступление мехкорпусов 5–й армии поддерживала 5–я противотанковая артиллерийская бригада М. И. Неделина. Результатом наступления 5–й армии был перехват шоссе за спиной прорвавшихся соединений III армейского корпуса на ширине свыше 10 км силами 9–го и 22–го механизированных корпусов. 31–й и 19–й механизированные корпуса вели бои в непосредственной близости от шоссе у Новограда — Волынского.

Блокирование крупной транспортной магистрали серьезно повлияло на действия III моторизованного корпуса. Вот как выглядела ситуация в 14 танковой дивизии:

«12 июля положение в ближнем тылу и на северном фланге оказалось критическим, так как пятая русская армия атаковала из лесного массива, чтобы прорваться к Звиахелю (Новограду — Волынскому. — А. И.). Службы тыла теперь были отрезаны, и вследствие этого обеспечение солдат стало невозможным. „Лейбштандарт“, находившийся южнее шоссе, свернул на север, чтобы атаковать врага у шоссе и вступить в бой против развернувшегося на севере наступления»[345].

С целью отражения советского наступления назад, в район Житомира, была возвращена 25 моторизованная дивизия. Основным противником 9–го и 22–го механизированных корпусов была эсэсовская бригада «Лейб-штандарт Адольф Гитлер». Пусть пышное название не смущает читателя. Это в 1943–1945 гг. эсэсовские части стали элитой. В 1941 г. моторизованные дивизии СС были «не самым острым ножом в столе», существенно проигрывая линейным соединениям вермахта в выучке солдат и офицеров.

13 июля в бой вступили пехотные дивизии XXIX армейского корпуса 6 армии, сокрушить которые были труднее, чем менее опытных эсэсовцев.

«XXIX армейский корпус ведет тяжелые оборонительные бои восточнее и северо-восточнее Новоград — Волынского»[346].

Вместе с тем на стороне 5–й армии вступили в бой переформировывавшиеся и пополнявшиеся 87–я и 135–я стрелковые дивизии. 87–я стрелковая дивизия на 15 июля насчитывала 2614 человек, 2 танка и 10 орудий и действовала в направлении на Коростышев (населенный пункт восточнее Житомира). 135–я стрелковая дивизия на 15 июля насчитывала 3335 человек при 56 орудиях и действовала в направлении Житомира. Дополнительно на фланг III моторизованного корпуса командующий 5–й армией направил 62–ю стрелковую дивизию, которая была одной из самых сильных в армии — 8739 человек, 12 танков и 94 орудия.

Не обошлось, к сожалению, и без тех соединений, которые «не воевали вовсе». В оперативной сводке 5–й армии за 11 июля мы находим такие слова:

«195–я стрелковая дивизия, встретив небольшие группы мотоциклистов и пехоты, позорно бежала с фронта и к исходу дня находилась в районе Немелянка»[347].

Окружение или Киев? Сравнительно легко созданный остатками мехкорпусов 5–й армии кризис заставляет задуматься об ошибках, допущенных командованием группы армий «Юг» в ведении операции. С рывком на Киев командование группы армий явно поторопилось. Этот маневр не был обеспечен с фланга и осуществлен с большим отрывом от пехотных соединений 6 армии Рейхенау. Отрыв передовых отрядов III моторизованного корпуса от пехотных дивизий значительно превысил 100 км. Это расстояние было достигнуто опытным путем пределом отрыва эшелона развития успеха от передвигающихся пешком пехотных соединений. Оптимальное значение колебалось между 50 и 70 км. Танковые дивизии XXXXVIII моторизованного корпуса в эти пределы укладывались и потому не оказывались в ситуации столь глубокого кризиса.

Если рассматривать ситуацию глубже, то возникает вопрос о целесообразности этого стремительного броска без устойчивой надежды на успех. Сомнения в необходимости выдвижения III армейского моторизованного корпуса к Киеву высказывались еще на ранних фазах сражения на киевском направлении и в районе Бердичева.

«Главком вызвал меня по телефону. Фюрер еще раз связался с ним и высказал крайнюю озабоченность тем, что танковые дивизии будут направлены на Киев… *…** Кольцо окружения противника должно пройти от Бердичева через Винницу и далее до полосы 11 армии. На основании этого указания группе армии „Юг“ было приказано: фюрер не хочет, чтобы танковые дивизии продвигались на Киев. В виде исключения это можно делать только с целью разведки и охранения. Далее он желает, чтобы имеющиеся в распоряжении силы 1 танковой группы были направлены от Бердичева на Винницу для скорейшего соединения с 11 армией и окружения противника, действующего перед фронтом 17 и 11 армий. Остальные соединения 1 танковой группы (те, которые не требуются или не могут быть использованы для наступления на Винницу) следует направить на Белую Церковь, а оттуда — на юг»[348].