– Ничего, – усмехнулась она, – с каждым можетслучиться.

Эта натужная усмешка вытянула из Марины Савицкой последниесилы. Она отвернулась, разрыдалась и ринулась прочь из зала. Гремела музыка,вихрем кружилось замешанное на винных парах веселье, и никто не обратил на неени малейшего внимания.

* * *

Станислав Янкевич растерянно смотрел вслед новой сотруднице,кляня себя самыми выразительными словами, ибо, будучи опытным редактором,обладал обширным словарным запасом. Его меньше всего беспокоило, что он подвелстарого друга Филановского, но было страшно жалко эту симпатичную молодуюженщину, для которой его неосторожные слова оказались таким ударом. Но он же незнал, что Марина – Сашина любовница! Ему никто не сказал, не предупредил. «Асамому в голову не пришло? – буркнул внутренний голос. – Не подумал,что сначала надо о человеке что-нибудь узнать, а уж потом выбалтывать чужие секреты?Или подумал и сделал нарочно, чтобы Сашку подставить? Если уж не свести счетыпо-крупному, то хотя бы мелко и гадко напакостить, да?» Мысль показаласьЯнкевичу неприятной, и он быстро нашел ответ: подумаешь, большой секрет, всеравно она узнала бы обо всем, не сейчас – так через неделю, потому что «клуббывших» никак не скрыть, о нем все издательство знает. Кто же мог предполагать,что она так расстроится? Обычно «бывшие» дамы Филановского подобнойчувствительностью не отличались.

Надо срочно еще выпить. Янкевич двинулся в сторону идущегонеподалеку официанта с подносом, уставленным полными бокалами с шампанским, инос к носу столкнулся со Степой Горшковым из отдела кадров. Почему-тозахотелось немедленно поделиться переживаниями, что Станислав и осуществил. Горшковбыл ему симпатичен и – это Янкевич знал точно – всегда мог найти нужные слова,чтобы успокоить собеседника и объяснить ему, что он не так уж и не прав иничего страшного не произошло. Эдакий доморощенный психотерапевт издательскогоразлива.

– Ну что ж теперь поделать, – ответил емуСтепан, – ты ведь действительно не знал. И потом, ты совершенно прав,Савицкая узнала бы обо всем дня через два-три, если не раньше. В любом случаелучше, что она услышала это от тебя и сейчас, чем ей сказали бы наши «клубные»дамы и при этом смотрели бы на нее и снисходительно улыбались, приглашая войтив их тесный кружок. Теперь у нее есть время морально подготовиться к первомурабочему дню и к встрече с ними, так что в критический момент Савицкая в грязьлицом не ударит. Нет, Слав, правда, не убивайся ты так, все к лучшемуполучилось.

– Но она так плакала, – неуверенно возразилЯнкевич. – Ты представь только, Степа, кругом праздник, все веселятся,пьют, танцуют, а она забилась куда-то в уголок и рыдает. И все из-за меня, мудака.Как подумаю – тошно делается.

– Да не из-за тебя, а из-за шефа. Ты-то тут при чем?Ты, что ли, романы без конца крутишь, а потом девок своих в издательствопристраиваешь?

И почему Горшкову всегда удается быть таким убедительным?Янкевичу стало легче, но он все-таки пробормотал:

– Так ее жалко…

– Ну, раз жалко – давай пойдем найдем ее и поутешаем.Покормим, напоим, потанцуем с ней, караоке попоем, вон видишь – уже аппаратуруналаживают.

Пение под караоке было гвоздем программы на всехиздательских вечеринках. Работали в «Новом знании» два человека, которые умелиловко сочинять смешные и злободневные тексты на мелодии популярных песен.Фишка, однако, состояла не в том, чтобы выйти и исполнить новое сочинение, а втом, что исполнять его должны были люди, к сочинению слов непричастные, то естьс текстом заранее не знакомые. Им просто вручалась бумажка со словами иговорилось, на мелодию какой известной песни их полагается положить. Человеквыходил к микрофону и начинал петь «с листа»… Тексты были действительнопотрясающе смешными, и неподготовленный исполнитель в какой-то момент начиналдавиться от хохота и продолжать уже не мог. Сотрудник, назначенный быть рефери,отмечал в собственном экземпляре место, на котором исполнитель «сломался», и кмикрофону вызывался следующий конкурсант. В трех попытках побеждал тот, комуудавалось пропеть больше текста, четвертым же номером выходили сами авторы слови исполняли произведение уже целиком под истерический хохот присутствующих.Обычно таких песен к каждой вечеринке придумывалось три, а то и четыре, так чтонавеселиться сотрудники издательства успевали досыта. Конкурса «караоке» всеждали с нетерпением, и участвовать в нем готов был каждый, у кого имелась хотькапля музыкального слуха, а зачастую и те, у кого его не было совсем.

Предложение поискать обиженную и расстроенную МаринуСтанислав Янкевич воспринял с энтузиазмом, он все-таки чувствовал себявиноватым и хотел хоть как-нибудь исправить положение. Вместе с Горшковым онинаправились в сторону дамской комнаты, подождали, пока оттуда выйдет кто-нибудьиз сотрудниц издательства, поинтересовались, нет ли там новенькой, получилиотрицательный ответ и направились искать другой туалет, ибо понятно было, что втаком клубе их должно быть несколько. Кроме туалетных комнат они планировалиобследовать и другие помещения, тихие и уединенные, где вполне можно былоотсидеться, успокоиться и привести себя в порядок. Подходя к одному из такихмаленьких уютных зальчиков, они услышали знакомые голоса. Вернее, голос былодним и тем же, и даже интонации одинаковые, но все равно понятно, что беседуютдва человека. Братья Филановские.

Янкевич инстинктивно придержал Горшкова за руку. Степанусмехнулся и на цыпочках двинулся дальше. Он что, собирается подслушивать?Станислава в первый момент передернуло, но в следующую секунду им овладелокакое-то мстительное, нездоровое любопытство, и он, стараясь не производитьлишнего шума, последовал за Горшковым.

– Что-то я плохо понимаю, с какого бодуна тебя этоинтересует? Тебе не все равно?

Янкевич попытался сообразить, кто из братьев задал вопрос.Александр? Или Андрей? Наверное, близкие хорошо различают эти два голоса, ноСтаниславу они казались совершенно идентичными. Ладно, дальше разберемся, решилон.

– Не все равно. Ты мне ответь, ты собираешься на нейжениться? Или так просто, дурака валяешь?

Жениться? Но ведь Александр женат. Значит, такой вопрос могбыть адресован только Андрею. Ну вот, теперь проще следить за разговором.

– Я тебе отвечу, Саня, но только если ты объяснишь мне,какая тебе разница, женюсь я на Кате или нет.

– Это что, ты мне условия ставишь? – Послышалсясмешок. – Андрюха, ты зарываешься. Не забывай, кто из нас старше.

– Да подумаешь, на несколько минут всего, – вголосе Андрея легко можно было услышать добрую улыбку.

– Эти несколько минут, между прочим, в некоторыхстранах являются решающими в определении первородства и, соответственно, праванаследования, так что даже среди близнецов есть старшие и младшие. Ты давай-кане увиливай. Я тебе вопрос задал.

– Нет.

– Что – нет? Отвечать не будешь?