– Так что с женитьбой? – продолжает серьезно Сергей, возвращаясь к разговору. – От тебя что, кто-то залетел? Что за спешка, Данил? Я же просил вас быть аккуратнее. Может, нужно помочь решить вопрос, так ты скажи.

– Нет.

– В смысле «нет»? Объясни.

– Сергей, отвали, а? – начинаю я срываться. – «Нет» – это значит, не лезь!

– На тренировочном ринге ты себе такого не позволяешь.

– Так мы и не на ринге, – бросаю в ответ. – И я не лезу к тебе в личное!

– Дурак!

– Не спорю!

– А я не верю! Кто она? Откуда взялась? Что, отчим подсуетился? Подсунул выгодную партию и выкрутил руки?

– Нет.

– Да ты можешь толком объяснить, Данил! – вспыляет Сергей. – Что ты всё «некаешь», будто два дня меня знаешь!

Не два дня, но я и себе не все могу объяснить, не то, что ему.

– Не могу. Пока не разберусь со своей жизнью здесь, в городе, в клуб не вернусь. Я так решил.

– Да кому ты будешь нужен через год!

– Посмотрим.

Я вновь сцепляю зубы и встаю из-за стола. Сидеть больше нет желания. Спорт мне дорог, что бы он ни думал, но настоящее стерло приоритеты. Мне хватило нескольких дней, чтобы понять, чего я хочу и отчего не готов отказаться.

– Ладно, рад был видеть, – говорю уже спокойнее, – но мне пора. У меня собака одна в машине.

– У тебя три недели! – наставляет Сергей на меня указательный палец. – Учти, Воробышек, отныне мне плевать на твою личную жизнь. Я жду тебя в клубе, как договаривались!

Я поднялся и для девчонок у барной стойки это сигнал к действию. Упускать возможность «потеряться» они не собираются и резво подходят к столу.

– Мальчики, знакомьтесь! Это Лариса, а это – Анна! Между прочим, мы тоже спортсменки – танцевального пола, ах-ха!.. Тагирчик, а почему он у вас такой бука? – кокетливо улыбается незнакомка Мансарову, заметив, как раздраженно я снял с плеча руку ее подруги и сгреб со стола ключ-брелок от кроссовера.

– По качану, – неожиданно грубит тот. – Остыньте девочки, а то… пойдете по адресу, он может!

Тагир встает из-за стола следом за мной и окликает на пути к выходу:

– Данил, подожди! Я выйду с тобой!

– Смотри, Мансаров, останешься без подруги на ночь.

– Да к черту их! Все равно не заводят. Одна болтовня и ни одной рыжей. А хочется, чтобы зацепило хоть на несколько дней. Лучше расскажи в двух словах, как ты тут…

Глава 34

Рита

Я сижу за столом, обложившись учебными материалами, и пытаюсь писать реферат по истории. Мне всегда это нравилось – работать с информацией и текстом, излагать связно мысли, но сейчас мои мысли далеки от учебы. Они заняты синеглазым парнем, и я бесполезно трачу время на то, что смотрю на экран ноутбука, пытаясь составить из строчек осмысленные предложения. Пытаясь не думать, успел ли Воробышек меня забыть? Или еще помнит?

Ничего не выходит. Лишь тоска знакомо сжимает сердце, когда я думаю, что он не один. И не могу в это поверить. Не хочу! Ни словам Авдотия, ни собственным сомнениям. Я бы нашла его, если бы была смелее. Если бы знала, что его чувства тождественны моим.

Но телефон молчит, а я болею. И не знаю, способна ли выздороветь. Какая уж тут история?

Я даже не замечаю Соню, которая всю неделю спит у меня. Просто принимаю ее рядом, греюсь о ее присутствие, не вслушиваясь в болтливый щебет сестры. Вот и сейчас, кажется, она меня о чем-то спросила…

– Ну, Рит! Отомри! Я не могу все время разговаривать сама с собой!

– Чт-то? – я убираю волосы, которые после мытья успели распушиться, со щеки за ухо и поворачиваю лицо.

Соня сидит на кровати, сложив ноги по-турецки, и накручивает на указательный палец темную прядку.

– Я спросила, как ты думаешь, из меня получится монашка? То есть, монахиня. Настоящая!

Я не сразу реагирую на вопрос, возвращаясь из своих мыслей в реальность.

– Какая еще монашка? Сонь, что за ерунда?

– Это не ерунда, Рит. Я просто не хочу, когда вырасту, страдать, как ты! Лучше сразу запрещу себе любить.

– Ты и не будешь, – как можно увереннее возражаю. – С чего ты взяла?

– Потому что я влюбчивая, я себя знаю. И парни мне нравятся те, которые меня не замечают – из старших классов, а он все такие воображалы.

– Нет, у тебя так не будет. Ты вырастешь и встретишь свою любовь. Обязательно! А пока учись. Ты географию сделала? У тебя контрольная в понедельник.

– Успею еще! Все равно ты поздно спать ложишься. Я лучше с тобой посижу!

Она грустно вздыхает и вдруг произносит:

– А все-таки Воробышек классный. Даже жаль, что такой дурак. Значит, он тебя не любил? Подумаешь, секрет рассказала. Да честных людей вообще не бывает!

Я не знаю, что на это ответить младшей сестре, и отворачиваюсь.

– Значит, не любил. И… дело вовсе не в секрете.

– А в чем? Рит, а разве можно целоваться без чувств?

Сестра очень внимательна и, конечно же, заметила следы от поцелуев на моей шее и потемневшие, после свидания с Данилом, губы. Но это не значит, что я могу с ней обсуждать свою личную жизнь.

– Соня, ты еще ребенок. Мне неудобно с тобой об этом говорить.

– Я не ребенок! – слышу упрямое в ответ. – И если ты не будешь со мной говорить, то я вырасту и наделаю кучу глупостей!.. Скажи, а ты его любила? Ну, Даню?

– Соня, пожалуйста…

– Ай! Можешь не отвечать. – Сестра откидывается спиной на подушку и мечтательно раскидывает руки, уставившись в потолок. – Я и так знаю.

Что? Она знает?

А я?

Интересно, если произнести вслух то, что чувствую, это тоже прозвучит в прошедшем времени?

Ох,