Золотые искры мелькали перед глазами Зои, пол казался далеким и неровным. Последний раз она поела перед гонкой, а потом так расстроилась, что забыла выпить энергетический напиток, и теперь у нее резко упала концентрация сахара в крови. Стараясь не думать о боли, Зоя заставила себя продолжить путь к отделению интенсивной терапии.

Кейт сидела в коридоре, у входа в послеоперационное отделение, на одном из двух обтянутых винилом кресел, стоящих по обе стороны от двустворчатых дверей. Напротив, у стены, возвышался аквариум с медлительными бурыми рыбками, поедающими тонколистые зеленые растения и облепившие стенки водоросли. Рядом висела доска объявлений с плакатами, рекомендующими ежедневное потребление овощей и показывающими, как правильно сморкаться.

Услышав звук шагов, Кейт подняла голову. Бледная, осунувшаяся от усталости, она не успела переодеться, на ней было велосипедное трико, а поверх него – плащ. Похоже, она не удивилась, увидев Зою.

– Привет, – тихо вымолвила она. Зоя сдвинула брови.

– Том сказал тебе, что я приду, да? Я войду, хорошо? Она прижала руку к панели на створке двери.

– Прошу тебя, сядь, – не глядя на нее, тихо проговорила Кейт.

В ее голосе было что-то такое, что заставило Зою растеряться.

– Ты не сможешь мне помешать, – все-таки сказала она.

– Знаю, садись, – повторила Кейт.

– Ладно, – хмыкнула Зоя. – На одну минуту, а потом я войду.

Она села на кресло и развернула его, чтобы оказаться лицом к лицу с Кейт.

– Софи очень слаба, – сообщила Кейт.

Зоя почувствовала, как ее покидают остатки сил. Золотистых искр, застилавших глаза, стало больше; она едва могла что-то сквозь них различать. Стул под ней покачнулся, а пол уплыл. Пришлось схватиться за подлокотники, чтобы не упасть.

– Она поправится? – спросила Зоя, не спуская глаз с Кейт.

– Мы надеемся.

– Слава богу, – облегченно вздохнула Зоя и откинулась на спинку кресла.

Губы Кейт дрогнули и скривились, но тут же вытянулись в бледную, усталую линию.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Из меня будто бы вышибло все дерьмо.

– Том сказал, что ты расстроена. И еще он сказал, что ты собираешься сказать Софи правду.

Зоя все смотрела на Кейт. Даже сейчас трудно было представить ее победительницей. С их девятнадцати лет Зоя привыкла отыскивать слабости Кейт: в ее позе, в лице, неуверенности в речи. Она хваталась за любое преимущество, предоставляемое ей соперницей, хотя потом всегда жалела об этом. А теперь не осталось никакого «потом». Трудно было свыкнуться с тем, что Кейт наконец победила, что она выиграла все. Она сидела в точно таком же кресле, как Зоя, но ей предстояла поездка на Олимпиаду, и потому это был трон. Столько лет Зоя благоговела перед Играми, она не могла избавиться от ощущения их могущества. Вся сила, истраченная в преддверии Лондона, вдруг оказалась у Кейт.

И что гораздо хуже – Зоя даже не была побеж дена. Она дала Кейт второй шанс в сегодняшней гонке и сделала это ради Софи, которая отчаянно хотела, чтобы ее мама победила. Ее мама. Глядя на свою побледневшую от усталости соперницу, Зоя вдруг с удивительной отчетливостью осознала, что Кейт ни разу по-настоящему не побеждала ее ни в чем. Она, Зоя, сама отказалась от Джека, сама отдала Софи, подарила Олимпиаду. Кейт просто все время была рядом, ухватившись за второе место, чтобы быть как можно ближе к Зое, когда та ослабит хватку. Пока Зоя сражалась с призраками, Кейт тащилась за ее велосипедом в роли примерной домохозяйки.

Зоя прищурилась, чувствуя, что силы, во всяком случае их часть, к ней возвращаются.

– Да, – подтвердила она. – Я хочу сказать Софи правду. На глаза Кейт набежали слезы. Томящиеся в заключении рыбки отпрянули от стенки аквариума, с которой скусывали зеленую слизь, заработали плавниками, подняв зернышки грунта, которые тут же беззвучно опустились на дно.

– Хорошо, – после долгой паузы проговорила Кейт. – Ты имеешь на это полное право, если это тебе так нужно. Но…

Она подошла к креслу Зои, взяла ее за руку.

– Ты моя лучшая подруга. И я понимаю, как тебе тяжело. Верю, что по отношению к Софи ты собираешься поступить правильно. Но, может быть, ты подождешь, пока Софи окрепнет, отложим этот разговор. Тогда и скажем ей обо всем все вместе.

Зоя смотрела на Кейт, чувствуя, как что-то рвется у нее в груди. Именно таким образом они всегда добивались своего – Кейт, Том и Джек. Говорили так ласково, что ты ощущал ответный порыв в глубине своей души, которая, как ты отчаянно хотел верить, и была, собственно говоря, тобой. Ты поддавался всего на миг, а потом выяснялось, что у тебя что-то отняли.

Горячая ярость охватила Зою.

– Я собираюсь не просто все сказать Софи. Я хочу, чтобы мы с этим что-то решили.

– Что?

– Я хочу быть ее матерью, Кейт. Хочу ночей без страшных снов. Я хочу получить все то, что ты у меня отобрала.

Кейт медленно покачала головой:

– О боже, Зоя. Я не отбирала у тебя Софи. Я взяла ее, потому что ты… не могла.

Зоя сердито мотнула головой.

– Ты и меня взяла. Вы все меня взяли.

Она увидела, как губы Кейт растянулись в беззвучном крике: ей стало ясно, чего хочет Зоя.

– Прошу тебя, – пробормотала Кейт. – Прошу…

– О чем ты меня просишь?

– Ты не можешь…

– Могу. Если не откажешься добровольно, я сумею победить в суде. Я тогда была не в себе. Я не соображала, что делаю.

– Пожалуйста… Ты не думаешь о том, как все это скажется на Софи. – Кейт прижалась к подлокотнику кресла. – Я не выдержу, не переживу…

Зоя холодно взглянула на Кейт.

– Тебе бы следовало оставить мне хоть что-нибудь. Не стоило вставать, когда ты грохнулась.

Кейт посмотрела на Зою сквозь слезы.

– Так ты вот о чем? Потому что это ты в состоянии получить? Так возьми себе мое место в Лондоне. Я прямо сейчас позвоню в федерацию. Скажу, что выиграла нечестно,

что повредила твой велосипед. Скажу все, что хочешь, только, пожалуйста, не трогай Софи. Зоя резко вскочила.

– Нет! Я не позволю тебе снова меня одурачить! – Она нервно кружила вокруг кресла Кейт. – Сейчас я войду туда и скажу Софи правду.

Кейт схватила ее за руку.

– Пожалуйста! Я отдам тебе что угодно.

Зоя попыталась высвободить руку, но Кейт держала ее изо всех сил. Усилилась боль в лодыжках; Зоя едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Отпусти!

– Пожалуйста, Зоя. Если ты так решила, то хотя бы не делай этого прямо сейчас, хорошо? Я отдам тебе свое место в Лондоне, если ты оставишь Софи в покое хотя бы на месяц. Позволь ей немного окрепнуть, ладно? Если ты ее хоть капельку любишь, забери мое место на Олимпиаде, забери все, что считаешь нужным, только дай ей поправиться. Потом можешь делать все, что хочешь. Ну, пожалуйста… пожалуйста… Не делай этого с Софи сейчас.